«Раскидал ее вещи по пакетам, и девочку увезли»: истории звезд, которые вернули малышей в детдом

Прежде чем осуждать этих людей, вспомните — мы все совершаем ошибки. Когда родители решают взять ребенка из детского дома, они обычно руководствуются самыми благими целями, но бывает так, что это оборачивается проблемами для всех членов семьи. Наши коллеги из Parents.ru записали истории звезд, которые пытались стать приемными родителями, а редакция Городских порталов спросила у экспертов, какие могут быть проблемы на этом пути.

Советская и российская актриса театра и кино, театральный педагог, звезда фильмов «Розыгрыш», «Серп и молот» Евдокия Германова сделала блестящую карьеру, но роль матери оказалась для нее тяжелой.

В 2001 году женщина усыновила мальчика Колю, которому тогда было 1,5 года. Это не было импульсивным решением, актриса долго взвешивала все за и против, но все-таки решилась. Процесс привыкания к семье шел долго и мучительно. Спустя 3,5 года показалось, что семья преодолела кризис. Николай бегло читал и писал, а Германову называл мамой.

Но идиллия продлилась недолго. Вскоре Евдокия сообщила, что возвращает мальчика в детдом. По ее словам, ближе к школьному возрасту сын стал агрессивным, он бил окружающих, лупил себя по голове, бился головой об стены, а однажды напал на одноклассника с ножницами. В 9 лет ему поставили диагноз «шизофрения», и он год лежал в психиатрической больнице. Поведение ребенка тогда объясняли генетикой — его кровная мать была наркоманкой.

Интересно, что спустя годы оставленный сын напомнил актрисе о себе — он пришел на шоу «Пусть говорят» и рассказал свою версию этой истории. По его словам, актриса всегда работала и из-за этого не уделяла мальчику достаточно внимания.

Есть в этой истории и светлая часть. Когда Колю вернули в детдом, над ним оформил опекунство родной старший брат актрисы Алексей. Он приезжал к нему в больницу и помогал, мужчина привязался к несостоявшемуся племяннику. Жизнь Николая сложилась относительно удачно. Он выучился на повара, женился и стал отцом.

У 69-летней Ирины Понаровской есть родной сын Энтони. Он появился в союзе с джазовым музыкантом Вейланда Роддом-младшим. Но в ее жизни был еще один ребенок — приемная темнокожая дочь.

Появилась она необычно — к Ирине за кулисы пришла женщина с малышкой на руках. Ребенку тогда было 11 месяцев, но выглядела она на 5. Ирина и Вейланд усмотрели в этом руку судьбы и взяли девочку без раздумий. В тот момент это казалось логичным, темнокожий муж, такая же дочь, которую назвали Бетти.

Но когда Ирина узнала, что беременна, супруг решил, что одного ребенка им вполне достаточно. По словам Ирины, в то время когда они оформляли документы, был указ о том, что детородная семья не имеет права на усыновление.

— Муж после рождения сына сказал: «Чтобы ее не было в нашем доме». Вызвал какие-то службы, с кем-то договорился, раскидал ее вещи по пакетам, и девочку увезли, — вспоминает женщина. Так 4-летняя Бетти снова оказалась в приюте.

Второй раз они увиделись, когда Насте, так теперь звали девочку, было 16 лет. Им устроили встречу в эфире передачи «Женские истории» Оксаны Пушкиной в 1998 году. Казалось, что всё наладилось, Анастасия даже жила у Ирины, которая тогда уже была в разводе. Приемную маму девушка вспоминала как теплого и уютного человека.

Но в какой-то момент отношения стали портиться: домработница обвинила девочку в воровстве колец певицы, кроме того, Понаровская стала подозревать, что у ее 14-летнего сына и 16-летней Насти начинаются вовсе не братские отношения. И девочке снова пришлось вернуться в детдом.

— В тот момент я выбрала вариант наименьших потерь, — пояснила Понаровская. — Случился казус, на который мне не хватило мудрости.

По данным Генпрокуратуры РФ, в стране 10% сирот заканчивают жизнь самоубийством, 40% попадают за решетку, 40% становятся алкоголиками и наркоманами. Только каждый десятый способен устроить свою самостоятельную жизнь, при этом многие предпочитают вернуться в детдом.

Сиротам сложно социализироваться при получении условной свободы: и когда они выпускаются из детских домов, и когда приходят в новую семью. Даже если ребенок при усыновлении был совсем малышом, в более осознанном возрасте у него могут проявляться давно пережитые детские травмы или девиантное поведение, характерное для кровных родителей. Часто с этими проблемами невозможно справиться при помощи только родительской любви и мудрости.

Откуда возникают эти сложности с воспитанием? По словам психолога Андрея Заостровского, у таких детей не сформированы базовые потребности в слиянии и автономии.

— Материнская фигура в жизни ребенка через любовь и прикосновения формирует модель заботы, например о детской игрушке, — говорит психолог. — Дети в детдомах не имеют такого опыта. Следовательно, когда они выходят в социум, им сложно проявлять эмпатию.

Автономию, от которой зависят личное мнение и видение мира, в ребенке формирует отец.

— Если мать в общении с ребенком часто произносит фразы: «Мы покушали», «Мы поспали», то отец, наоборот, всегда делает акцент на словах «я» и «ты»: «Ты хочешь кашу? — А я хочу яблоко», — объясняет Андрей Заостровский.

В детских домах сироты сосредоточены на самозащите и отстаивании своих интересов. У них существует только «я». При вхождении в социум они ведут себя отчасти эгоистично и по-потребительски.

— Дети привыкают к организации жизни в детском доме, поэтому не представляют, как им жить и чем заниматься в социуме, — отмечает доктор психологических наук Олег Степанов. — У них ограниченные возможности восприимчивости.

Так и возникает девиантное поведение: у детей-сирот отсутствуют ценности как моральные (например, неверие в искреннюю любовь и заботу), так и материальные (они не знают, как рационально тратить деньги или бережно обращаться с вещами). Психолог делает важное уточнение:

— Не стоит забывать и про предвзятое отношение общества к таким детям. Часто их воспринимают как людей другого сорта. Это очень влияет на самооценку и восприятие себя в жизни.

За усыновление и оформление опеки государство платит, и иногда это очень приличные суммы. Например, единовременная выплата на ребенка составляет 18 тысяч рублей, ежегодная — 34 тысячи. В зависимости от возраста усыновленного существуют ежемесячные выплаты до 20 тысяч рублей. Ежемесячные вознаграждения родителю, в зависимости от группы здоровья, составляют до 25 тысяч. А если усыновлен не один ребенок?

Приемные родители или опекуны часто не выполняют своих обязанностей. Истории о том, как дети попадают к тиранам или маргиналам, еще больше закрепляют стереотип: сирот берут в семьи ради денег.

С другой стороны, детям нужно посвящать много времени и тратить на них приличные суммы денег.

— Сотрудники опеки и попечительства обязаны посещать приемные семьи и наблюдать за условиями, в которых проживает ребенок. Большое внимание уделяется и тому, на что родители тратят деньги, которые государство выплачивает для усыновленного, — говорит уполномоченный по правам ребенка в Свердловской области Игорь Мороков. — Подчеркиваю: если обязанности опекунов не выполняются, прокуратура находит нарушения и не оставляет ситуацию нерешенной. Я на своей практике не встречал ни одного случая, когда ребенка брали ради своей наживы, и уж тем более никто не приходил и не говорил: «Дайте мне детей, я хочу на этом заработать».

Если органы опеки и попечительства должны обеспечивать защиту детей и их достойное воспитание, то почему происходят ситуации, когда воспитанники детдомов попадают из ада в еще больший ад?

При подготовке этого материала корреспондент E1.RU пообщались с нашей читательницей, которая на условиях анонимности поделилась своими впечатлениями от органов опеки.

— Ни один колледж, ни один вуз в нашей стране не готовит специалистов в сфере защиты детства. Должности занимают инженеры, врачи, юристы, да люди какой угодно специальности, кроме несуществующей профильной, — рассказала наша собеседница. — Семейная и детская психология, понятие психологической травмы, последствия влияния детдома и отсутствия родителя в развитии ребенка — специалисты не имеют даже этих базовых знаний.

Когда мы с мужем несколько лет назад впервые пришли на консультацию к специалистам опеки, нам предложили не ломать себе жизнь, не усыновлять, а пойти и родить себе еще одного ребенка, — вспоминает женщина. — Казалось бы, увидев перед собой стабильную благополучную семью, «защитники детства» должны были подумать о сиротах, которым эта самая семья могла бы помочь. Но нет.

Пока некоторые специалисты считают, что ребенку хорошо и в детском доме, без семьи и ничего страшного с его личностью при отсутствии заботы и любви не произойдет, мы продолжим терять детей. Но Игорь Мороков считает такие заявления сказками.

— Сегодня можно услышать разговоры, что органы опеки и попечительства совершенно не имеют интереса, остаются дети в детских домах или нет, их зарплаты от этого не увеличиваются. Но чем больше ты передашь детей в замещающие семьи, тем положительнее будет расцениваться твоя работа, — объясняет детский омбудсмен. — А вот что действительно бывает — это моменты, которые не позволяют отдать ребенка в определенную семью и которые усыновители не хотят воспринимать.

По словам Морокова, в опеке, как правило, работают клерки — люди, скрупулезно оформляющие документы.

— От этого, по моему мнению, и зависит защита прав ребенка. В большей степени органы опеки и попечительства — это чиновники, юристы, и свою работу они выполняют хорошо. Я считаю, что им не нужно быть психологами. У нас наблюдается положительная динамика, мы делаем всё, защищая интересы детей, — заключает омбудсмен.

• 7 простых фраз, которые помогут вашему ребенку вырасти успешным (и 9 выражений, чтобы получилось наоборот);

• Эффект якоря: как работает самый популярный прием манипуляторов — с его помощью вас обманывают каждый день;

• «Почему ты меня выбрала, если я какой-то не такой?» Как сибирячка усыновила сразу трех подростков — братьев и их друга.