«Воспитательница заметила синяк и позвонила в полицию». Уралец год доказывает в суде, что не бил сына

Всё началось с синяка. Его обнаружили на лице у шестилетнего Кости после дневного сна в садике. Воспитатель сфотографировала на телефон, сообщила в полицию. В побоях обвинили отца Кости. Руслана судили по административной статье, и теперь семью хотят поставить на учет как неблагополучную. Почти год Руслан Маслак доказывает свою невиновность. Мы попытались разобраться в этой истории.

Учили алфавит

Руслан и его семья живут в просторном двухэтажном доме в поселке Ключевске, в 45 километрах от Екатеринбурга. Внутри дома ухоженно, чисто, на первом этаже просторный общий зал, на втором детские комнаты. Все столы и кроватки Руслан сделал сам: он директор предприятия, где изготавливают межкомнатные двери и мебель. Рядом с домом большой земельный участок, и урожай уже собрали. Часть земли на участке не стали засаживать грядками, оставили под небольшое футбольное поле.

В семье у Руслана шесть детей, мы встретили почти всех играющими в мяч. Двое от первого брака жены, трое от первого брака Руслана, младший ребенок — общий. С первой женой насчет общих детей они договорились так: неделю они живут у отца, неделю — у мамы. Бывшая супруга Руслана Анастасия живет тут же, в поселке. И школа, и садик — всё рядом.

— Накануне всей этой истории, вечером, мы занимались с детьми, — рассказывает Руслан. — Жена с дочкой Викой, я с Костей. Учили алфавит. Называл ему букву, он записывал ее в тетрадку. Договорились с ним: если забывает — идем к алфавиту, вспоминать. Вот он забыл, мы пошли к углу, где висел алфавит. Костя рванул быстрее, запнулся и полетел на стену. Я думал, что он успел подставить руки, не упал на лицо, сам он почти не обратил внимания на это падение. Вернулся, стали заниматься дальше. А утром мы заметили, что у него на носу проявился едва заметный синячок. Подумали, все-таки клюнул вчера носом об стенку.

Почему-то так получилось, что небольшое повреждение за несколько часов превратилось в заметный синяк.

— После дневного сна мне позвонила воспитательница. Сказала, что у Кости синяк. Он ей якобы сказал, что это его обидел папа, ударил, — говорит бывшая супруга Руслана Анастасия. — Я подумала, это какое-то недоразумение. Мы прожили вместе в браке восемь лет, и Руслан никогда на детей не поднимал руку. Я тут же позвонила бывшему мужу, попросила объясниться. Он рассказал, что Костик ударился о стену, когда запнулся. Перезвонила в садик, спросила, нужно ли забирать сына, срочно везти к врачу, может быть, сломан нос. Меня успокоили: ничего серьезного, всё в порядке. Я тогда даже не придала значения этому эпизоду. А зря.

Ушиб мягких тканей

Забирать Костю из садика вечером приехал Руслан. Привез с собой объяснительную по просьбе воспитателя.

— Синяк действительно проявился, — вспоминает он. — Но настроение у Кости было хорошее, как всегда радостно выбежал ко мне. Я подумал, странно, что за ночь отек не появился, только через полдня. Спросил: «Ты в садике не падал, не ударялся?» Ответил: «Вроде нет».

Родители на всякий случай свозили Костю к врачу, сделали рентген, чтобы исключить перелом. Ничего страшного не обнаружили, в заключении написали: ушиб мягких тканей.

Но из садика о синяке сообщили в полицию, и делу дали ход. Через несколько дней Анастасию с сыном вызвали на допрос.

— На допросе сидела психолог из садика, — говорит мама Кости. — Никакого участия не принимала, молчала. Сотрудница полиции сразу с напором взяла Костю в оборот: предупреждаю, говорить только правду. Как будто он в чем-то виноват. Тот напрягся, она начала расспрашивать. И на вопрос, что случилось, откуда синяк, сын сказал: «Папа стукнул». Я ничего не понимала. Мне он говорил, что ушибся, запнулся.

Чтобы выяснить, что же все-таки случилось, она с сыном поехала на консультацию к психологу в один из медицинских центров Екатеринбурга.

— Там психолог совершенно по-другому строил разговор, — рассказывает Анастасия. — Сначала поговорили на общие темы, расположил к себе, потом постепенно перешел к главному вопросу. И Костя спокойно и легко рассказал, как он упал, стукнулся об алфавит. Почему он в полиции сказал по-другому? Возможно, испугался, понял, какого ответа от него ждут, и не стал отвечать по-другому. Больше я никак этот момент объяснить не могу.

Еще несколько лет назад Руслан мог попасть под уголовную статью за побои. Но поскольку эту статью частично декриминализовали (легкие побои внутри семьи перенесли в разряд административных правонарушений), Руслану предъявили обвинение по административной статье — побои.

— Но эта статья, 6.1.1, всё равно предусматривает административное расследование. Никакого расследования сотрудниками полиции произведено не было, — возмущается Руслан. — Они не выезжали на место происшествия! Не вызывали мою жену, она была свидетелем, как всё случилось! Не проводили освидетельствования: якобы чтобы провести медосвидетельствование ребенка, нужны какие-то специальные разрешения. Вместо этого просто подшили к делу справку из больницы, куда мы сами съездили. Сотрудница полиции сказала, что ситуация очевидная! Очевидная, потому что есть показания ребенка, которые она сама же и записала. И воспитатель подтвердил. Единственный момент, который действительно был в тот вечер: когда Костя отвлекся на что-то, я повернул его голову, наклонил в сторону тетради. Сделал это резко, с напором. Что было — не отрицаю. Понимаю теперь, что так нельзя было, только словами. Хотя сын в полиции сказал, что боли ему я не причинял, интерпретировали это чудовищно: что я схватил его за шею и ударил головой об стол. Когда читал материалы дела, страшно стало, выставили каким-то садистом.

Пока дело еще не дошло до суда, Руслан писал обращения во всевозможные инстанции.

— В прокуратуру, к уполномоченному по правам человека, в МВД Березовского, даже в администрацию президента. Анархия, говорю, происходит, покрывают сотрудников полиции. Всё спускается вниз, в Березовский (отдел полиции). Формально проводятся проверки. Но после отчитываются: никаких нарушений нет.

Он говорит, что нарушения в работе детского сада выявила лишь прокуратура.

— Знаю, что наш случай потом разбирали в районном управлении образования. Увидев синяк у ребенка, воспитатель начала его допрашивать, расспрашивать, снимать на телефон, чтобы ее не обвинили в том, что синяк получен в садике. Подстраховывая себя, о ребенке забыли. Должны были срочно вызвать нас, родителей, и отправить в больницу, а лишь потом бы разбираться, откуда синяк. Я за то время, пока шло расследование, столько прочитал в интернете на подобную тему. Такое впечатление, что идет война между родителями и воспитателями, учителями. Одни на других пишут жалобы. И родители тоже часто неправы. Пытаются отсудить деньги за любой синяк, полученный в садике. Поэтому воспитатели так перестраховываются. У меня был случай: прихожу в детский садик за старшей дочкой, она с синяком огромным, упала. Воспитательница переживает, прямо в слезах, что недоглядела. Но ведь за каждым шагом не углядишь, секунда — и упал. У меня даже мыслей не было иск подавать, скандалить.

Принципиальный вопрос

В деле, которое передали в суд, были протоколы допросов, справка из больницы. Кроме того, приложили заключение психолога из садика. Диагностику семейных отношений психолог сделала по просьбе полиции на основе пары рисунков.

Руслан рассказывает:

— Рисунок первый. Попросили нарисовать несуществующего зверя. Сын потом мне рассказал, что нарисовал летающую гусеницу. Психолог сделала заключение: раз у зверя нет ног, значит, он не чувствует опоры. На крыльях психолог разглядела острые когти. Заключила, что это признак какой-то агрессии. Сам Костя мне потом рассказал, что всё проще: ног нет, потому что у гусеницы их не бывает, а крылья — это всего лишь крылья, никаких когтей там нет. Рисунок второй: попросили нарисовать семью. Он нарисовал, как мог, каждого, украсил рисунок голубым небом, солнышком. Интерпретировали так: не нарисовал ушей, значит, его никто не слышит. Закрасил лицо мамы, значит, мама закрывает глаза на какие-то события. А обычное солнышко на рисунке, оказывается, признак того, что ребенку не хватает тепла в семье. Костя объяснил, что просто хотел всем раскрасить лица, начал с мамы, но решил, что выбрал неудачный цвет и бросил.

— Во-первых, у меня вопросы к компетенции специалиста, который дает такие заключения. А во-вторых, ни на какую диагностику семейных отношений мы разрешения не давали. Она не наш семейный психолог, зачем она лезет в наши семейные отношения без спросу? Этим заключением просто очерняет нашу семью. А ведь на нашем месте может оказаться любая другая семья. Представьте, в садике по детским рисункам какой-то чужой человек делает сомнительные выводы о том, как вы живете.

Суд признал Руслана виновным, ему выписали штраф в 15 тысяч рублей. Кроме того, семью Руслана собираются поставить на учет как неблагополучных.

— И я, и бывшая жена писали ходатайства, чтобы в суд вызвали ребенка и еще раз обо всем расспросили. Но наши просьбы отклонили, якобы чтобы морально не травмировать. А когда ребенка без спроса насильно снимают на чужой телефон, повернув голову, чтобы сделать фото, это его не травмирует?

Апелляционную жалобу Руслана отклонили, оставив в силе решение мирового суда Березовского.

Тот самый синяк пропал бесследно дней через десять. Штраф Руслан заплатил сразу же после решения суда. Но отступать отец не собирается, подал кассационную жалобу. Также он направил встречный иск к детскому саду по поводу того, что о травме-синяке не уведомили должным образом, а вместо этого снимали на телефон, а еще незаконной, по его мнению, психологической экспертизы. После того, что случилось, Костю по просьбе родителей перевели в группу к другому воспитателю. Там никаких проблем больше не было. Сейчас мальчик учится в первом классе.

«Не рассчитал сил»

Мы связались с воспитателем детского сада Еленой Ибрагимовой.

— После сон-часа я позвонила родителям и сообщила о синяке, попросила выяснить, что случилось, — рассказала нам воспитатель. — Предупредила, что ребенка передам только при наличии объяснительной. Отец мальчика в тот же день предоставил объяснительную, где он сам признался, что не рассчитал силы, впредь больше такого не повторится. Мы обратились в ПДН по поводу этого случая, не смогли проигнорировать. И вот на протяжении двух лет наше учреждение судится с этим родителем, суд уже признал его виновным, но он продолжает писать на нас жалобы.

Руслан сам предоставил в распоряжение редакции E1.RU ту самую объяснительную, пояснив, что ему нечего скрывать. В записке он действительно сообщает следующее: «Споткнулся (сын) вследствие того, что он не рассчитал силы, когда ставил его в угол, впредь я буду аккуратнее обращаться с ребенком».

— Писал в спешке, на работе. В угол мы шли лишь затем, чтобы посмотреть алфавит. Когда писал, что не рассчитал силы, имел в виду, что не смог подстраховать, шли быстро. Теперь всё, что написал, интерпретировали против меня, — говорит отец.

За это время Руслан потратил на консультации и помощь юристов сумму в несколько раз больше самого штрафа.

— Меня уже предупреждали, через одного знакомого передали: если продолжишь этим заниматься, то жизнь тебе усложнят. Посоветовали — забудь. Если б меня ГИБДД несправедливо оштрафовала, махнул бы рукой, не тратил время и нервы, заплатил. Но это принципиальный момент для меня. Есть реально неблагополучные семьи, алкаши, наркоманы, есть те, где реально издеваются над детьми, а у нас дома для детей идеальные условия.

Кассационную жалобу по делу о синяке будут рассматривать в областном суде Екатеринбурга.

Недавно мы рассказывали про конфликт в детском саду Екатеринбурга, мама девочки вызвала полицию из-за того, что охранник не пустил ее ребенка в группу. Но даже правоохранители не помогли открыть ворота.