«Зато нами гордятся власти!»: как семья с 12 детьми живет в полутора комнатах в уральской деревне

— Журналисты бывают у нас каждый год, когда рождается очередной ребенок, — смеется Катя.

Она надевает перед нами свой торжественный пиджак, в котором ее часто снимают. На лацкане три медали материнской славы:

— Третьей степени дали за 5 детей, второй — когда родился 8-й. И первую степень вручили за благополучных 10 детей.

Сегодня у Екатерины Кириченко 12 детей. Ей всего 32 года. Месяц назад о благополучном рождении ее 12-й дочки Виктории снова написали разные издания. Мы проехали 290 километров, чтобы побывать в гостях у этой семьи в небольшом поселке на границе Свердловской и Тюменской области, в Тугулымском районе.

Старшему Максиму 13 лет. Младшей Вике — месяц. Живут они в деревенском доме с резными наличниками. Дом разделен на две половины. Одна половина принадлежит соседям-дачникам. У семьи Кириченко две комнаты и кухня. Приехали они в Верховино семь лет назад, в 2013-м году у них сгорел дом в другом поселке. А этот участок они купили на материнский капитал. Они с благодарностью вспоминают, как семь лет назад соседи-сельчане очень помогли им, оставшимся без всего, вещами, зимней одеждой.

В большой комнате две двухъярусные кровати. Два дивана. Тут спят дети. В другой крохотной комнате — диван для родителей, вместо детской кроватки — коляска, где пока спит новорожденная дочка. Тут же кроватка полуторагодовалого Толика, телевизор на стене и огромный (раза в два больше обычного холодильника) морозильник. Там хранят запасы: мясо, овощи, ягоды. Кухня небольшая. Поэтому завтракают-обедают-ужинают по очереди. "Партиями по три-четыре человека" - объясняет Катя. Зато земли у семьи полно, больше тридцати соток. Большая часть их еще не освоена, в бурьяне. На ухоженных сотках: картошка, овощи, ягоды, небольшой яблоневый сад.

Эта семья не вписывается ни в какие стереотипы о многодетных семьях. Непьющая, благополучная, не религиозная («Верующие, но без фанатизма», — говорят они о себе). Катя русская, городская, единственный ребенок в семье. Веселая, с чувством юмора. Закончила колледж государственного и муниципального управления в Тюмени, по специальности — менеджер. Ее муж Янис — тоже коренной уралец. Ему 35 лет. Имя Янис латышское. По специальности он повар, работает сейчас водителем в социальной службе, возит из ближайших сёл и деревень больных с почечной недостаточностью в Тюмень на гемодиализ. Предки его из Прибалтики. Когда-то, после его рождения, семья хотела переехать в Латвию к родственникам, мальчику дали латышское имя, да так и не уехали, остались на Урале. Мы решили рассказать историю этой семьи от имени Кати. Вот ее монолог.

Со сломанной ногой приезжал в больницу

— Никакой суперромантической истории у нас не было. Мы познакомились, когда я училась в колледже. Мне было семнадцать лет. Я была знакома с его двоюродным братом. Он, не видя и не зная меня, попросил мой номер, позвонил, предложил встретиться. А через несколько месяцев я попала в больницу с аппендицитом, а он сломал ногу в ДТП. И каждый день он приезжал ко мне в тюменскую городскую больницу из села, где тогда жил, на маршрутке. С загипсованной ногой, на костылях поднимался на девятый этаж в отделение. Лифт как раз в эти дни не работал. В 18 лет мы поженились. На свадьбе среди гостей был дядя Яниса. У него в тот момент было шестеро детей. Он пожелал: «Столько же детей, сколько у нас, и еще больше». Все посмеялись. Кстати, сейчас у дяди Яниса 10 детей. Мы его обогнали. Но тогда я всерьез это пожелание не приняла. Я единственный ребенок у мамы, у Яниса один младший брат. Мы росли в неполных семьях. Где наши отцы — история умалчивает. Наверно, еще в детстве постепенно рождалась установка: семья должна быть обязательно полной, большой.

— Если я могу растеряться в какой-то ситуации, то он надежный, уверенный, что всё будет хорошо. Когда я в роддоме, дети и дом полностью на нем. Готовит детям (он ведь учился на повара), делает уборку.

— Обычно мой день летом, в каникулы, проходит так. Просыпаюсь в восемь, готовлю завтрак. Хватает полчаса, после завтрака несу мыть посуду в баню. Там у нас посудомойка. Потом идем с детьми в огород, готовим еду животным: курам, свиньям. На это уходит много времени, нужно нарезать овощи.

Часть обеда я готовлю поздним вечером или ночью. На обед три блюда: салат, суп, второе. После обеда глажу, стираю. Стиральная машина летом у нас не выключается. Заправляю ее бельем по три-четыре раза в день. После обеда мою пол. Потом готовлю ужин. После ужина идем в баню. В бане у нас есть душ, ванна, бойлер. Янис всё это сделал сам. Постельное белье мы на день убираем, чтобы оставалось чистым до вечера. Конечно, еще нужно выкроить время, чтобы покормить, укачать Вику, она на грудном молоке. Хорошо, что старшие дети помогают, возятся с маленькими с удовольствием.

Когда дети засыпают, готовлю часть обеда на следующий день. Ложимся в час-два ночи. Вчера вот легли в три часа ночи. Принимали роды у свиньи. Семь поросят родилось.

Последний год мы жили на съемной городской квартире в Троицке. Решили, что детям лучше учиться в городе. Там кружки, секции, и с учебой у девочек там наладилось, здесь в сельской школе были тройки, а там, хотя требования выше, стали учиться очень хорошо, с удовольствием бегут в школу.

В школьное время я просыпаюсь в 05:30 утра. Нужно приготовить одежду, погладить. В семь бужу детей. Готовлю завтрак: каша, бутерброды. Отвожу младших в садик, старшие идут в школу.

В садик у меня ходят пятеро. В эту зиму водить их было нелегко. Я была беременна Викой. Янис на работе, а мне нужно было везти две двойные коляски, санки на двоих. Янис, когда мог, подвозил. Как-то нас остановили гаишники. Хотели выписать штраф на 15 тысяч за всех детей без автокресел. Уговорили взять штраф только за одного. Хотя мы законопослушные, на большие расстояния мы бы никогда так не поехали, но тут совсем рядом — две улицы пройти. После этого ходила одна.

После школы мы готовим уроки с теми, кто учится во вторую смену. Первая смена уходит в школу, приходит вторая смена, обедают, расходятся на секции, кружки. Коля занимается дзюдо. Ева учится в художественной школе, Алиса мечтает стать моделью. Муж возил ее в Тюмень заниматься в модельном агентстве.

Собираемся все вместе часов в семь. Ужинаем, кто-то делает уроки. В девять дети ложатся спать. Старшие читают вслух, в основном то, что задано по школьной программе. В десять уже все засыпают. Мы с мужем обычно ложимся спать часов в 11.

Но усталость хроническая есть. Янис это понимает. Когда у него нет работы, он отпускает меня, сам остается с детьми. Я уезжаю в гости к подругам, отдохнуть, сменить обстановку. Вместе куда-то пойти или поехать не получается. Бабушки не могут нам помочь. Последний раз мы уезжали вдвоем с мужем из дома пять лет назад — на свадьбу его друга. Тогда у нас еще было семеро детей. С ними оставалась бабушка, моя мама. Но сейчас даже речи нет о том, чтобы оставить их поводиться с детьми надолго. Им это тяжело, непривычно, и мы не напрягаем их. Они приезжают в гости ненадолго. Наши мамы не понимают нас (нашу многодетность). Моя мама говорит: «Ох рисковые вы».

Готовлю три раза в день. За один раз съедаем кастрюлю, 14 литров каши или супа. Блинов готовлю сразу штук по пятьдесят. На омлет уходит по 25 яиц. Хорошо, что у нас свои куры-несушки. За день съедаем по две-три курицы или по два килограмма мяса. Мясо идет в суп, на котлеты. Каждый день уходит ведро картошки, также за день можем съесть ведро огурцов. Все овощи у нас свои. Молока покупаем по два литра в день. Это немного, не хватает. Поэтому будем покупать корову. Хорошая дойная корова стоит 50–100 тысяч. Такая корова дает по 20 литров молока в день, так что окупится в течение года.

— Первым родился Макс. Это наша гордость. Спортсмен-дзюдоист. Янис несколько лет возил его в секцию дзюдо в Тюмень. Целеустремленный. Еще с первого класса у него мечта стать военным. Разведчиком или летчиком. И он идет к своей цели. Когда учился в селе, выигрывал районные олимпиады. Год назад поступил в кадетское президентское училище в Тюмени. Поступал на общих основаниях, без льгот. Сдал русский, английский, математику, физкультуру и прошел по баллам. При том что, когда поступал, английский у него был почти нулевой. В местной школе они начали изучать английский с четвертого класса. И он перед экзаменами сам учил язык, смотрел в интернете специальные программы. Сейчас он по английскому не хуже городских, которые изучали язык с репетиторами, за год обогнал многих. Его портрет на доске почета — он один из лучших учеников училища. Мне кажется, у него вообще нет отрицательных качеств. Честно, не помню ни одного момента, за что его можно было ругать. Он пример для младших.

Я бы не сказала о нашей семье, что мы нищие, еле-еле сводим концы с концами, как о нас некоторые думают. У Яниса зарплата 50 тысяч. Да, он работает на своей машине, но для села это очень хорошая зарплата. От государства тоже есть поддержка. Если суммировать все пособия на детей, то выходит около 80 тысяч. Но если разделить эти деньги на 14 человек, то на каждого выходит меньше десяти тысяч. Хотя и садик, и школьное питание у нас бесплатные — это тоже поддержка. Несколько месяцев назад мы купили собственную квартиру в Троицке — к своим накоплениям добавили те самые путинские десятки — это 220 тысяч рублей (младшая Вика к моменту выплат еще не родилась. — Прим. ред.). Вообще, федеральные законы хорошо поддерживают такие семьи, как у нас. Но всё тормозят и портят на местах. На словах и в газетах местные власти нами гордятся, а на деле выходит, что реальной помощи не так и много.

У нас общая мечта — построить большой дом. Четыре года назад нам как многодетной семье дали земельный участок в Тугулыме. О нас даже написали тогда в местной тугулымской газете «Знамя труда», что самой многодетной семье района дали землю и они будут строить дом. Сразу найти и посмотреть участок мы не смогли, был конец ноября. Администрация торопила, чтобы мы скорее оформили документы на собственность. По весне мы снова попытались найти этот участок. Обратились к кадастровому инженеру за помощью. И выяснилось, что мы не сможем попасть на этот самый участок. Это глухой лес, лесоохранная зона. Оказывается, в эту зону попали 13 участков. Сетку наложили со спутника «куда попало — туда попало», чиновники подписали. А там стоят огромные корабельные сосны, которые мы не имеем права рубить. Подхода и дороги к участкам тоже нет. Мы пошли в администрацию. Глава Тугулыма Селиванов (сейчас под следствием, против него возбуждено уголовное дело за взятки, — Прим. ред.) пообещал: через год будут дороги, свет. Но так и не дождались. В администрации говорят: «Мы свое дело сделали, подавайте в суд». Юрист для суда стоит 25 тысяч, мы не хотим ни судиться, ни ругаться. А ведь кто-то отчитался за этот участок, поставил галочку, мол, поддержали многодетную семью.

Узнали мы как-то про льготную ипотеку от «Россельхозбанка» с государственной поддержкой. Она призвана помочь жителям села. Мы подобрали большой, просторный дом, рассчитали все платежи. В месяц выходило по 14 тысяч. Мы спокойно можем это выплачивать. Обещали, что детей учитывать не будут. Только доходы мужа. Но в итоге отказали. Учли детей, зато не учли все наши детские пособия и мой доход от сельского хозяйства — я продаю по знакомым яйца и мясо. Иногда выходит по 20 тысяч в месяц. В общем, мы остались без дома.

А как-то был совсем смешной случай. Хотели по льготе устроить детей в лагерь. В администрации начали спрашивать: «Семья благополучная? Непьющие? На учете в ПДН не состоите?» «Нет», — говорю с гордостью. А нам: «Мы в первую очередь дадим неблагополучным и более нуждающимся, а вам — если останутся путевки». Не осталось.

Врачи меня, конечно, ругают из-за того, что такие маленькие перерывы между родами. Пугают осложнениями. Ругать ругают, но удивляются, что в очередной раз всё проходит гладко. Все роды у меня самостоятельные, в срок, всё проходит как по учебнику по акушерству. Двойню я тоже родила самостоятельно. Когда родились двойняшки, на меня приходил посмотреть весь персонал роддома. Удивлялись: «Девятый? Десятый? Не может быть!» Двойняшки родились с хорошим весом: Лера — 3700, Лева — тяжеловес, 5050. Родовые пути позволяли, мне разрешили самостоятельные роды. Может быть, из-за того, что роды проходили легко и наши дети редко болеют, мы и решились на столько детей. Если говорить откровенно, я, конечно, пыталась сделать перерыв, чтобы отдохнуть. Но, наверно, это тоже уникальный случай, мне не подошли ни одни таблетки, которые предохраняли от беременности. Двойняшки родились именно на фоне предохранения. Не будем называть, какие именно, чтобы не вдаваться в физиологические подробности. Ни о каком прерывании, конечно, не могло быть и речи. Раз вопреки всему случилось такое чудо — надо радоваться.

Когда о нас пишут журналисты, то начинается обсуждение в соцсетях. Чего только мы о себе не читаем в комментариях. Столько злости. Самый безобидный вопрос: куда вам столько? Отвечаем: себе, домой (смеется). Кто-то удивляется: как можно не работать?

Еще любимая тема для обсуждения: рожают ради пособий. Отвечаю: рожаем ради детей. На себя лично мы эти деньги не тратим. Или еще начинают деньги считать, думают, на каждого дают материнский капитал. Материнский капитал дается один раз, когда получали, это было 270 тысяч, мы как раз и купили на них этот дом. Еще кто-то из нашего села написал, мол, прохожу мимо их дома, бедные дети… А почему они бедные? Никто не голодает, мы за стол никогда без мяса не садимся. Домашней работой я их не перегружаю. Помогать, участвовать в жизни семьи — это, конечно, нужно. Но без перегибов, у них должно быть детство: велосипеды, прогулки, игры.

Еще спрашивают: что мы им можем дать? Мы им можем дать счастливую семью. Когда-то еще в юности я ездила в детский дом как волонтер. Ставили спектакли, привозили игрушки. Вот детские дома — это действительно беда. Потому что дети должны жить в семье. Недавно знакомая воспитатель детдома рассказывала: ее выпускник вышел во взрослую жизнь, у него на счету было 900 тысяч. Это же такой старт хороший. Можно купить дом, квартиру у нас в районе, жить первое время. Он истратил эти деньги за месяц-два, приехал к воспитателю: «Что делать?» Они выходят из детдомов неприспособленные к жизни, не могут наладить свой быт, ведь за них всё делали. У нас с мужем кроме мечты о собственном большом доме еще одна мечта — взять в семью приемных детей.

Мы сделаем всё, чтобы наши дети выросли порядочными людьми. Своим примером. Может быть, они не сделают какой-то великой карьеры. Но чем плохи рабочие специальности, та же профессия комбайнера востребована сегодня. Я вот жалею, что вместо педагогики пошла учиться на менеджера. Тогда это было престижно. Потом несколько раз поступала в педколледжи, но учиться так и не получалось. Сейчас снова подала документы в педагогический колледж, попробую учиться на заочном. Не знаю, получится ли с таким хозяйством?

Но вот дети, если захотят, то добьются чего хотят. Вот Максим целеустремленный и наверняка добьется чего хочет, станет военным офицером, сделает военную карьеру. Алиса мечтает стать моделью. Очень жаль, что, когда мы переехали в Троицк в городскую квартиру, мы не можем возить ее в Тюмень, в модельную школу — очень далеко. Но будем искать варианты, возможно, перебираться поближе к большому городу. Чтобы потом не говорила, что разрушили ее мечту. Уверена, не всё так безнадежно, можно добиться всего самому.

Депутат думы Асбестовского городского округа Наталья Крылова познакомилась с этой семьей, когда была проездом в командировке в Тюмень. Она как депутат пыталась разобраться с прежним главой Тугулыма, когда семье «подарили» земельный участок, на котором нельзя ничего построить.

— Об этой семье я узнала, когда прочитала статью в "Областной газете." Там же увидела фотографию: большая семья стоит на фоне большого красивого деревенского дома. Статья была очень позитивная: вот, мол, какие молодцы. Когда была в командировке, то очень захотела и как женщина, и как депутат познакомиться с ними. Хотела поддержать. Мы приехали неожиданно, и нас приняли очень хорошо. Семья как раз садилась ужинать. Стол был полный: мама наготовила стопку из ста блинов, жаркое. У меня при знакомстве возникли противоречивые, двойственные чувства. С одной стороны, я видела счастливую семью: мама, папа, дети все смеялись, улыбались. С другой, они живут в таких условиях, не у каждого ребенка есть своя кровать. Да еще так издевательски поступили, когда дали земельный участок. Я тогда поехала к главе Тугулыма Селиванову. Он отвечал мне дежурными фразами. Что семья стоит на очереди на улучшение жилищных условий. Я спорила, что семья уникальная и несправедливо, что стоит в общей очереди с семьями, у которых по три ребенка. Говорила, что нужно поддерживать таких людей, такие семьи, «а вы даже земельный участок не могли выделить по-человечески». Глава опять же отвечал, что все решат. Но до сих пор ничего не сдвинулось.

На следующий день после публикации этого материала Следственный комитет начал проверку по поводу земельного участка для семьи, на котором нельзя ничего построить.

А вот как объясняют свою ошибку власти Тугулыма.

Прочитайте историю еще одной многодетной семьи Сыропятовых из Красноуфимска, которым Путин вручил орден «Родительская слава».