Неправильная мама: история женщины, которая выбралась со дна ради детей

Артем сидит в школьном фойе. На лице синяк. Учителя объясняют его маме, Алене, что мальчик наткнулся на дверь, когда бегал на перемене. Алена просит:

— Можно я заберу его ненадолго?

— Нет, у него есть законный представитель.

В этот момент приходит сотрудница приюта и уводит Артема в класс. Алена бежит за директором, просит не оставлять сына на второй год. Директор кивает.

Алена ограничена в родительских правах на Артема. При этом спокойно растит двух младших детей, Костю и Андрюшу, и у опеки здесь нет никаких вопросов. Потому что они родились в ее новой жизни, в которой есть свой дом и заботливый муж — бригадир Дмитрий из Богдановича.

С момента нашей первой встречи с этой семьей прошло уже два года, и сейчас кажется, что они на финишной прямой, чтобы вернуть Артема. Идут последние суды.

Эта история — о женщине, которая выбралась со дна прошлой жизни благодаря Диме и вопреки всему: равнодушию чиновников, которые были призваны помогать, а делали наоборот, неблагополучному детству, прежним собственным ошибкам.

Вообще, у 28-летней Алены шестеро детей. Старший Дима родился, когда ей было 18, о его отце она не говорит. После Димы появился на свет Артем — от узбекского мужа-мигранта. Мальчика сначала звали Манучером, потом имя сменили на русское. От мужа-узбека родились также сын Навруз и дочка Настя. Все эти дети сейчас живут не с Аленой, обстоятельства сложились так, что их раскидало по разным местам. Дима — с бывшим мужем в Узбекистане. Артем — в приюте, Настя и Навруз — у опекуна. Всех Алена мечтает вернуть себе, а ее нынешний муж Дмитрий, который вытащил ее из всех передряг прошлой жизни, хочет их усыновить.

«В роддоме дали тысячу на памперсы и телефон священника»

Вот она — та жизнь, из которой Дмитрий вытащил Алену. Мать бросила ее, когда Алене было восемь лет, ушла к другому мужчине. Девочка осталась с отцом, который избивал ее и пил.

Алена сбегала из дома, ночевала в подъездах, подстелив куски пенопласта. Но никогда не пила, наверное, это ее и спасло от того, чтобы совсем не скатиться на дно. В 18 лет родила Диму, поступила в техникум. Пытаясь наладить личную жизнь, познакомилась с мигрантом — и родились Навруз и Артем. С тремя детьми она жила у бабушки и отца в квартире, но отношения в семье были ужасными. Алена рассказывала, что отец пил, отнимал у нее деньги, избивал ее и детей.

Отец с бабушкой писали заявления на Алену, что она сама плохо обращалась с детьми. Полиция ходила с проверками, всех допрашивала. В конце концов девушку выписали из квартиры, и отца не остановило даже то, что Алена была беременна четвертым ребенком — дочкой.

Идти было некуда. Старшего ребенка муж-мигрант увез в Узбекистан по ее просьбе, Алена написала разрешение на выезд. А ее саму с остальными детьми социальные службы увезли в государственный кризисный центр Богдановича. Там помогли купить на материнский капитал крохотную комнату в общежитии, в которой не было воды и еле грели батареи. В одиночку с двумя сыновьями и в ожидании дочки прожить не смогла, вернулась в кризисный центр. Потом родилась Настя.

— В роддоме акушерка меня пожалела, дала тысячу на памперсы, молочную смесь и телефон местного священника, который вернул меня вместе с дочкой в кризисный центр. Там ждали Артем с Наврузом, пока я была в роддоме.

В тот же вечер, когда Алена вернулась из роддома, директор кризисного центра стала выгонять ее. Перепалка с ней закончилась истерикой. Директор церемониться не стала, вызвала бригаду скорой, и Алену отвезли в психиатрическую больницу. Там она провела несколько месяцев, хотя утверждает, что не давала согласие на госпитализацию, но, видимо, ее уговорили подписать нужные бумаги.

Вышла она оттуда с серьезным диагнозом: хроническое психическое заболевание, не будем уточнять, какое именно. Пока Алена была в больнице, ее ограничили в родительских правах. Врачи сделали заключение, что она не может исполнять эти обязанности. Вот так Артем оказался в приюте, а Настя и Навруз — у опекуна. Дима всё это время был в Узбекистане.

Выиграл суд у опеки

Скажем честно, когда два года назад мы брались за эту историю, у нас были большие сомнения насчет Алены. Уж больно неблагополучное прошлое у нее, да еще диагноз. Возможно, опека всё сделала правильно, ограничив молодую многодетную мать в правах?

Единственное светлое пятно в истории Алены — нынешний муж Дмитрий. Познакомились в соцсетях, встретились. Она рассказала ему о прошлой жизни, он поехал в приют — знакомиться с сыном Артемом. Когда поженились (развод с мужем-мигрантом Алена оформила заочно), Дмитрий усыновил Артема. Но вернуть мальчика в семью опека не согласилась, ведь там была «неправильная» мама с психиатрическим диагнозом. Из-за этого же опека даже попыталась отобрать и трехмесячного Костю — общего сына Алены и Димы.

Но суд тогда встал на сторону семьи. Алену не стали ограничивать в родительских правах на младшего Костю, но вот в правах на Артема не восстановили.

Всё это время мы были с Аленой на связи. Она рассказывала, как идут суды, как дела у семьи. Спустя два года мы сидим в их квартире. В детской кроватке лежит Андрюша, Костю только что привели из садика. В комнатах чисто и прибрано. Пустует одна кровать — для Артема, пока не вернувшегося домой.

Дмитрий за два года выиграл все суды, претензий у опеки к нему нет. Всё вроде бы обоснованно, если бы не ограниченная в правах мама, которая живет с ним. Им оставалось совсем немного — на последнем заседании, апелляции, в областном суде подать ответный иск к опеке о возвращении сына в семью. Но Дмитрий, конечно, не знал всех этих юридических нюансов. Так что сейчас его ждет очередной процесс уже по возвращению Артема домой. Кажется, нет конца этим судам.

— Когда Артем спрашивает, почему он живет здесь [в приюте], а не с нами, я объясняю: «Дед пил, жить было негде, меня отправили в больницу, тебя в приют», — рассказывает Алена. — Он спрашивает: «Когда домой?» На суде просился к нам. Мы говорим: «Потерпи». Хотели нанять ему репетитора по английскому, в приюте не разрешили. На день рождения пригласить ростовую куклу — тоже не положено. Поведение у Артема в школе плохое. Может, протест это у него такой, забастовка против приюта, чтобы там не жить.

Дневник у Артема красный от двоек и замечаний. Дмитрий с Аленой уверены: жил бы мальчик дома, всё было бы по-другому…

Психиатр сделал заключение, что Алена может исполнять родительские обязанности. О болезни написал только: «Состояние ремиссии». Избавиться от диагноза можно стационарно, делать это лучше в Москве, в институте Сербского. Но пока с двумя детьми на руках и судами ложиться в стационар она не хочет, не до этого.

Зато подала заявление в Следственный комитет, чтобы он разобрался в законности сделки о покупке той самой комнаты, где Алена жила после кризисного центра.

— Я тогда ждала Настю, выбора не было. Отдала материнский сертификат, ни в чем не разбираясь. Комнату купили быстро и без меня, с хозяйкой я не общалась. Уже позже от соседей я узнала, что стоит она 278 тысяч, а не весь капитал. Пусть теперь проверят.

Дима и Алена строят планы на будущее: нужно делать ремонт в комнате, приводить ее в порядок. Подтянуть Артема по учебе, чтобы не оставили на второй год.

— А потом, когда мы все-таки вернем Артемку, попробуем вернуть Настю и Навруза, — говорит Алена.

Весной бывший муж хочет привезти ей старшего сына Диму, с которым всё это время она общалась по WhatsApp. Этого ребенка тоже собирается усыновить Дмитрий. Он говорит, что за эти годы ни разу не жалел, что оказался вместе с «неправильной» женой и помогает ей распутывать ошибки прошлого, борется за ее детей и даже мечтает помирить ее с отцом.

«У нее есть огромный ресурс — ее дети»

Семье помогал кризисный центр «Аистенок». Дмитрию — юрист в суде, Алене — психолог. Ее даже специально селили с малышом в кризисную квартиру на три месяца, и за всё время не было никаких нареканий. В комнате прибиралась, ухаживала за сыном Костей, ни с кем из соседей не ругалась.

— Мы, конечно, не имеем право оспаривать диагноз. Но то, что рассказывала нашему психологу Алена, какие психотравмы она пережила в детстве, это любому может сломать психику, — говорила нам директор «Аистенка» Лариса Лазарева. — Но вместо помощи при срыве ее отправили в психбольницу. Это ее еще больше травмировало. Возможно, заболевание как раз приобретено из-за ужасов, которые она пережила. Но у нее есть огромный ресурс — ее дети. Мы видели, как она заботится о младшем, как переживает из-за старшего. И ради детей, она сделает всё, будет жить нормальной, счастливой жизнью. Муж поможет ей в этом.

Мы послали запрос в органы опеки Богдановича. Почему Артем до сих пор живет в приюте, когда есть законный отец, а мать за два года доказала, что может жить нормальной жизнью, воспитывает двух детей? На это пришел ответ, как и два года назад, что мать ограничена в родительских правах и жить вместе с ребенком не может.