Почему матери убивают младенцев и как спасти жену от послеродовой депрессии? Отвечает директор НИИ ОММ

В конце января в небольшом свердловском городе произошла трагедия с новорожденным ребенком. 31-летняя жительница Талицы Надежда Завьялова родила девочку и поместила ее в стиральную машинку. Почему она это сделала, был ли ребенок жив или родился уже мертвым, разбираются следователи. Возбуждено уголовное дело.

Случай, когда женщина ведет себя неадекватно после родов, не первый на Урале. В октябре 2019 года под окнами роддома 40-й больницы нашли тело роженицы. Утром того же дня молодая женщина родила малыша с помощью кесарева сечения, и врачи перевели ее в реанимационную палату, где она должна была прийти в себя после операции. Когда случилась трагедия, ребенок женщины был в соседней комнате и не пострадал.

Мы встретились с директором Научно-исследовательского института охраны материнства и младенчества Галиной Мальгиной и спросили, что становится причиной подобных трагедий, можно ли еще в роддоме распознать первые признаки послеродового психоза и депрессии и как стресс влияет на развитие плода.

— После взрыва на станции Свердловск-Сортировочный в 1988 году в НИИ ОММ начали изучать влияние стресса, который испытали беременные, на рожденных ими детей. Сколько всего беременных оказались в той зоне?

— В то время Сортировка была новым районом, и в основном там селились молодые семьи. Взрыв как раз пришелся на пик рождаемости, в районе проживали 720 беременных женщин. Для Урала это событие стало большим потрясением: взрывы были такой силы, что в окнах выбило стекла, в некоторых домах двери.

Мы взяли этих женщин на себя, вели у них беременность, а потом наши педиатры следили, как развиваются дети, пока им не исполнился год.

— К каким выводам вы тогда пришли?

— В большинстве случаев все пострадавшие обошлись царапинами. Это были люди, которые, услышав первый взрыв, подбежали к окну, чтобы посмотреть, что происходит. В этот момент произошел еще один взрыв, бились стекла, у некоторых лица были поцарапаны осколками. Но были и другие последствия. В частности, для беременных, которые в тот момент испытали огромный стресс.

Если женщина в тот момент находилась на раннем сроке, когда детское место (будущая плацента) только формируется, то в последующем плод, как правило, отставал в развитии из-за плацентарной недостаточности. Чаще, чем обычно, такие дети рождались недоношенными.

Если острый стресс пришелся на конечный срок беременности (после 32 недель), когда плод уже был сформирован, дети, наоборот, рождались крупными. Но потом, спустя три месяца, они тоже испытывали последствия материнского стресса: начинали отставать в развитии, у них проявлялись признаки неврологической патологии, она требовала своевременной коррекции.

— Можно ли сказать, что эти дети выросли здоровыми?

— Благодаря тому, что за ними всё это время наблюдали наши педиатры и неврологи, в большинстве случаев детям, перенесшим такой острый стресс в материнской утробе, удалось справиться с патологией, и я надеюсь, что сейчас они здоровые люди.

— Стресс, который беременные женщины испытывают сегодня, например на работе, тоже влияет на развитие плода?

— Конечно, это тоже может сказываться на состоянии их будущих детей. Сегодня женщины часто нервничают — из-за работы, неуверенности в завтрашнем дне, проблем в семье... После родов стресс иногда может выливаться в тяжелую послеродовую депрессию. Безусловно, беременность и роды — это один из жизненных кризисов, которые испытывает женщина. Первый кризис она переживает еще в подростковом возрасте, когда вдруг выясняется, что мир предъявляет к ней совсем другие требования. Во время беременности она готовится к очередной смене своей социальной роли и биологической роли — стать матерью.

— Кто в группе риска?

— Принято считать, что в группе риска находятся девушки до 25 лет, которые рожают впервые и еще не адаптированы к роли матери. Семья, как правило, молодая, неокрепшая, может быть не готова к появлению ребенка. Но мы видим, что женщины после 35 тоже испытывают депрессию, даже если они хотели ребенка и долго к нему шли. Им ведь тоже приходится менять свой образ жизни, жизненные установки.

Есть и другая причина: результат не всегда совпадает с ожиданиями, с внутренней картиной беременности, которую женщина себе нарисовала. Мы прекрасно понимаем, что ребенок у женщины (особенно в позднем репродуктивном возрасте) может появиться на свет не совсем здоровым. Иногда детки требуют реанимационной помощи, долго лежат на искусственной вентиляции легких в отделении реанимации.

Мать и новорожденный при этом разлучены, что тоже повышает тревожность. Чаще всего это происходит, когда ребенок рождается преждевременно, то есть недоношенным. В стенах нашего института ежегодно, например, рождается 60–90 детишек с массой тела от 500 граммов до 1 килограмма и 150–170 новорожденных с массой от 1 до 1,5 килограмма.

— Как вы помогаете в таких случаях справиться с депрессией?

— Мы в НИИ ОММ пять лет назад изменили систему послеродового ухода за такими мамочками. Раньше у нас в палатах лежали женщины с доношенными, практически здоровыми детьми, а рядом, на соседней койке, мамочка, ребенок которой родился раньше срока и лежит в отделении реанимации. То есть пациентка видела здорового ребенка соседки и своего, который весил совсем мало, например 620 граммов, лежал в реанимации, весь увешанный трубками, с катетерами. Такие в 30% случаев уходили в тяжелую депрессию, которая проявлялась длительно, более одного месяца после родов.

Тогда мы вместе с психологами провели исследование и поняли, что таких мамочек нужно селить в отдельном блоке, чтобы они видели, что не одни, что у их соседки почти такая же ситуация. Мы разрешили приходить к ним родственникам, как в сервисных палатах. С ними постоянно работают психологи: когда нужно, вселяют уверенность или готовят к тому, чтобы женщины правильно восприняли новость о том, что ребенку требуется больше времени на восстановление.

Такая работа очень помогает пациенткам. Если первое время они часто плачут, то к моменту выписки их просто не узнать. Мы организовали школу для семей с такими детьми «Любимый ребенок», которая проводится, когда мама с ребенком проходит реабилитацию в детской клинике нашего учреждения. В тяжелых случаях проводится индивидуальная работа психолога.

— Как проявляется послеродовая депрессия в первые дни после родов, если они прошли без осложнений и малыш появился на свет здоровым?

— Мы заметили, что в таких случаях первые три дня женщина чувствует себя хорошо, а на четвертый день с ней начинают происходить изменения. Она становится раздражительной, мнительной, тревожной, плаксивой. Я сама помню себя на четвертый день после первых родов: мне не хотелось никого видеть, любое слово, сказанное даже самыми близкими людьми, вызывало неадекватную для меня в обычной жизни реакцию. Например, мне могли задать несущественный вопрос, а я считала, что он с подвохом. Я называю это «депрессия четвертых суток», но на самом деле она может проявиться и на седьмые сутки, и в течение первого месяца.

— Некоторые женщины, испытавшие послеродовую депрессию, говорили, что боялись собственного ребенка. В чем причина этого страха?

— Такое временное, легкое депрессивное состояние психологи называют «беби-блюз». Оно может в том числе проявляться и в виде страха перед собственным ребенком. Это связано с неуверенностью в собственных силах. Одна наша пациентка говорила, что не могла сразу полюбить своего ребенка, потому что он причинил ей боль во время родов. Винила себя из-за этого. Считала, что она плохая мать.

— Что делать в таких случаях?

— Как правило, достаточно просто объяснить, что состояние легкой депрессии после родов бывает у многих, что это нормально. «Беби-блюз» связан с тем, что количество гормонов, которых во время беременности было много, после родов резко падает. Зато другой гормон, пролактин, отвечающий за лактацию, наоборот, растет. И клетки мозга на это, конечно, реагируют.

— Сколько женщин испытывает состояние «беби-блюза»?

— По статистике, легкий «беби-блюз» у 75% женщин. При адекватной поддержке роженица с этим, как правило, справляется самостоятельно, без помощи психологов и психиатров. Не справляются примерно 10% женщин, у них легкое депрессивное состояние может перейти в серьезную, тяжелую депрессию, которая иногда продолжается годами.

— Как понять, что пора идти к психологу или психиатру?

— Если депрессия длится более месяца. Как правило, она выражается в апатии, отсутствии сил, хронической усталости, пониженном настроении, двигательной заторможенности и т. д. Здесь важно заметить и не пропустить этот момент, чтобы депрессия не стала затяжной.

— У вас были пациентки, которые пережили серьезную послеродовую депрессию?

— Конечно, были. Например, недавно у нас была одна возрастная пациентка. В первые дни после родов она хорошо шла на контакт с врачами, ухаживала за своим ребенком, казалось, что все у нее хорошо. Мы выписали ее и попрощались. Через два года она пришла ко мне и рассказала, что после выписки из роддома и в последующие два года она пережила сильнейшую послеродовую депрессию, которая сопровождалась паническими атаками, повышенным давлением, сильнейшими головными болями и т. д. Она несколько раз проходила лечение в отделении неврозов. Врачи не могли определить, что с ней происходит, искали тяжелые болезни, а в это время ей становилось хуже. Так прошло два года. Ее все-таки поставили на ноги. Ко мне она приехала уже адекватным человеком, который понимал, что произошло.

— Как часто послеродовая депрессия заканчивается самоубийством или попыткой суицида?

— По данным психиатров, изучающих эту проблему, угроза суицида имеется примерно у 10% женщин от числа всех пациенток, испытывающих тяжелую послеродовую депрессию (а таковых — примерно 1 на 2000 родов).

Это связано с тем, что в состоянии глубокой депрессии она начинает винить весь мир и находит причину своего тяжелого состояния в самых близких людях.

Иногда я даже боюсь заходить в интернет, потому что там время от времени появляются жуткие истории о выброшенных детях, об убийствах младенцев. Меня как акушера-гинеколога, мать троих детей, бабушку троих внуков это очень расстраивает, как и всех нормальных людей, хотя я человек с крепкой нервной системой. Я, конечно, понимаю, что в основе таких ситуаций лежит болезнь или состояние аффекта, но оправдать такие действия не могу.

— Можно ли предотвратить подобные трагические случаи?

— Тут опять же главное — вовремя заметить. Как правило, когда человек принимает решение о самоубийстве, он внешне как бы успокаивается. Хотя до этого был тревожен, всё время плакал, не вставал с кровати, отгораживался от мира. А тут вдруг стал спокойным. Ни с того ни с сего. И возникает вопрос: а не принял ли он решение о самом страшном? Главное — вовремя заподозрить, внимательно присматриваясь к родильнице. Даже если тревога будет ложной, это оправданно. Я думаю, что 10% случаев тяжелой послеродовой депрессии, о которых говорит статистика, это немного заниженная цифра. Это вершина айсберга. Всех женщин на протяжении первого года после родов никто не отслеживает, глобальных исследований у нас не проводилось.

— Как часто вы сталкиваетесь в своей практике с послеродовым психозом?

— Такие случаи встречаются крайне редко, как правило, у таких пациенток имеется психиатрическая патология, но не всегда акушеры-гинекологи об этом знают. Это самое страшное, что может быть. Основное отличие от депрессии заключается в том, что человек как бы переходит в другую реальность. Он начинает заговариваться, появляются бредовые идеи, он становится опасен. В некоторых случаях человек может нанести вред окружающим и самому себе, то есть покончить жизнь самоубийством. Как правило, это проявление декомпенсации (нарушение работы психики. — Прим. ред.) у людей, у которых до этого уже были подобные эпизоды. Вероятно, случай, который не так давно произошел в 40-й больнице, связан как раз с этим, то есть с полной декомпенсацией психики женщины в первые сутки после родов, с послеродовым психозом.

— Почему возникает послеродовой психоз?

— Раньше, когда я только училась, считалось, что послеродовый психоз связан с инфекционными осложнениями, то есть с сепсисом. Теперь говорят, что это только в 50% всех случаев. То есть послеродовой психоз возникает и тогда, когда воспаления нет. Такое состояние требует неотложной психиатрической помощи, потому что подобные случаи не всегда просто распознать. Такие люди вроде бы ведут себя адекватно, отвечают на вопросы, но стоит только чуть-чуть копнуть в сторону, как выползают бредовые идеи. Они могут говорить о том, что слышат голоса, о галлюцинациях.

— Сталкивались ли в НИИ ОММ с подобным?

— У меня был один характерный случай. У нас рожала женщина с диагнозом «шизофрения» (о котором мы узнали только после обострения этого заболевания, в обменной карте он не фигурировал, врачи об этом даже не догадывались). Малыш у нее лежал в отделении реанимации из-за низкой массы тела. После родов она была активна и даже чувствовала себя счастливой (внешне это проявлялось даже чересчур — была весела, говорлива), казалось, что все хорошо.

К ней пришел детский доктор, чтобы рассказать о состоянии ее ребенка. Она начала ему задавать вопросы, и все они были очень грамотные (как правило, это люди с высоким интеллектом, у которых даже могут быть по две кандидатские работы). И вдруг она ему говорит: «Вы знаете, этого ребенка мне инопланетяне принесли, поэтому он такой, как вы говорите. А следующего мы с мужем решили сделать в пробирке у себя на кухне!» Я сижу рядом, пишу историю ее болезни и понимаю, что мы имеем дело с шизофренией.

Мы вызвали психиатра, и он подтвердил, что женщина стоит на учете, хотя гинекологу об этом не сказала. Как правило, такие пациентки во время беременности и родов уходят в ремиссию, но после родов у них начинается обострение состояния.

— Как женщине в состоянии послеродовой депрессии объяснить мужу и родственникам, что речь идет о заболевании, а не об обычной лени или хандре?

— Самим женщинам объяснять этого не нужно, потому что в таком состоянии они не смогут сделать это адекватно. Это, напротив, может привести к семейным конфликтам и драмам. Сделать это должен психолог или психиатр, если муж сам не видит, что происходит, и не бьет тревогу. У нас есть школа подготовки к родам, и на занятиях мы рассказываем, что такое может произойти, чтобы пара была к этому готова.

— Куда стоит обратиться за помощью в таком состоянии и насколько такая помощь сейчас доступна?

— Когда я начинала работать, получить такую помощь было трудно. Психологов в роддомах и женских консультациях не было, а психиатры работали только с самыми тяжелыми случаями — с послеродовым психозом, когда окружающим угрожала реальная опасность. С 2012 года в любой женской консультации есть психолог и психотерапевт. Правда, пока они работают на одну ставку, то есть на одного специалиста приходится 20 тысяч женского прикрепленного населения. Но все равно это позитивные изменения, и я бы посоветовала обращаться к ним в том числе и спустя несколько месяцев после родов, если понимаете, что сами не справитесь.

Ранее мы писали, что 1 февраля в НИИ ОММ состоится день открытых дверей, на этот раз его проводит отделение вспомогательных репродуктивных технологий. Все пришедшие смогут познакомиться с врачами и эмбриологами, которые помогают завести детей парам с диагнозом «бесплодие», узнать о новых подходах в программах ЭКО и получить консультацию по оформлению квоты.

Также вы можете прочитать наш репортаж о роддоме НИИ ОММ. Все серии спецпроекта о роддомах Екатеринбурга можно найти здесь.