«А вы не давайте повода опеке!»: омбудсмен о том, почему девочку из обычной семьи поместили в приют

Суд Свердловской области встал на сторону опеки Верх-Исетского района, и бабушку 9-летней Вари лишили права опекунства над внучкой. Девочка останется в приюте.

Мы писали про эту конфликтную историю. Несколько лет назад Ольга Скворчевская оформила опеку на свою внучку из-за того, что у мамы были проблемы со здоровьем (у Веры серьезные хронические заболевания). Возможно, не последнюю роль сыграли опекунские выплаты. При этом маму Вари в родительских правах никто не ограничивал. Они так и жили вместе: мама, бабушка и Варя, — вместе занимались воспитанием девочки, водили на секции, кружки. Деньги в семье зарабатывала бабушка, у нее своя парикмахерская.

Несколько лет у опеки не было никаких претензий к этой семье. По словам бабушки, всё началось с конфликта в школе. Ольге Викторовне казалось, что учитель придирается к внучке, занижает оценки. Защищая внучку, бабушка жаловалась на педагога в разные инстанции. А в конце мая из школы в опеку Верх-Исетского района поступил сигнал, что девочке угрожает опасность, якобы бабушка уезжает в командировку и школьница остается дома вместе с психически больной мамой.

Комиссия опеки, приехав по адресу, увидела, что дома выпивают. Бабушка уверяет, что всё было культурно, приготовили шаурму, в гости пришел дедушка - бывший муж Ольги Викторовны, он военный, ветеран Афганистана. Однако у сотрудников опеки было иное мнение на этот счет, и ребенка тут же забрали в приют. На другой день издали приказ об отстранении бабушки от опеки, а Варю из приюта отвезли в школьный лагерь.

Из лагеря девочку забрала мама, повела на запланированный прием к врачу, а после привезла домой. Представители закона расценили это как попытку похищения, мама не должна была забирать девочку домой. В итоге опека снова приехала за девочкой, на этот раз с полицией. С тех пор Варя живет в приюте «Каравелла», а ее родные бегают по судам. Опека подала в суд иск об ограничении мамы Вари в родительских правах. Она взяла все справки, что ни на каких учетах у нарколога и психиатра она не состоит. В заключении психиатров (есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.) говорится, что никакими расстройствами, которые бы мешали ей воспитывать ребенка, женщина не страдает. И суд отказал опеке в иске об ограничении в правах.

А вот насчет бабушки суд встал на сторону опеки, и бабушку лишили прав опекунства. Решение районного суда поддержал Свердловский областной суд. Сотрудникам аппарата уполномоченного по правам ребенка Свердловской области присутствовать на апелляции не разрешили. Судья просто не допустила омбудсменов на процесс.

— Я собралась вместе с юристом обратиться в полицию с заявлением о похищении и незаконном удержании Вари, — говорит Ольга Викторовна. — Останавливаться не буду. Будем подавать кассационную жалобу, если надо — дойду до Верховного суда.

— Мы подключились к этой ситуации, — заверил нас уполномоченный по правам ребенка Свердловской области Игорь Мороков. — Провели заседание рабочей группы, у нас такая рабочая группа существует по рекомендации Анны Юрьевны Кузнецовой (уполномоченная по правам ребенка России) по необоснованному вмешательству в семью. Там присутствовали и органы опеки, и представители правоохранительных органов, и общественные организации, мы это дело обсудили. Мы предложили участникам спора поучаствовать в этом судебном процессе по заявлению одной из сторон (семьи девочки. — Прим. ред.). Но нам отказали, это право суда, мы его не оспариваем. Но для себя мы определили отношение к этой ситуации.

— Вы на чьей стороне?

— На стороне ребенка.

— Все уверяют, что они на стороне ребенка. И опека, и семья.

— Мы встречались с ребенком, беседовали. Ребенок очень переживает, страдает. Наша позиция: ребенку будет лучше в семье. Однако мы не отрицаем, что опека в тот момент, когда происходило изъятие, действовала правильно. Это моя позиция. Да, было необходимо в тот момент изъять ребенка, это было правильное и взвешенное решение. Дальше нужно было в течение трех месяцев провести реабилитационные, профилактические мероприятия с семьей. Второе решение об окончательном расторжении договора опекунства было принято поспешно. Эта мера была избыточной. Потому что не было проведено никаких мероприятий по выходу из ситуации.

— Почему то, что Варю забрали в приют, это правильно?

— В момент изъятия ни я, ни вы не были. Выстраивать картину со слов противоборствующих сторон — дело неблагодарное. Но прочитайте опрос девочки из решения суда, когда выносилось решение об отстранении от опеки. «Но если бы они только не пили», — смысл такой (в материалах суда, которые нам предоставила семья, действительно говорится, со слов девочки, что в семье употребляют алкоголь, и она «боится» в эти моменты «бабушку, маму и деда». — Прим. ред.). Я бы эти слова на месте той семьи вырезал крупными буквами и повесил у себя в комнате, то, что сказала девочка.

— Насколько всё было запущено в плане алкоголя? Внешне семья выглядит благополучно (напомним, бабушка — владелец парикмахерской, мама —администратор, дядя, младший сын Ольги, — мастер спорта, член сборной России по яхтингу). Вам многие возразят: сухого закона у нас в стране нет.

— Вы что, оправдываете употребление спиртных напитков при ребенке?! Тут не о чем разговаривать. И с ребенком я встречался. Но я не буду говорить то, что сказала девочка, не имею права. Давайте посмотрим в суть проблемы, а не на то, во что всё вылилось. Во всем есть две стороны. И уважаемые родители и опекуны, не давайте сами повода, чтобы к вам пришли из органов опеки и забрали вашего ребенка. Вы понимаете, сегодня органы опеки, чтобы принять решение об изъятии ребенка, тысячу раз подумают. Я знаю это. Нет у них заточки: отобрать.

У них показатели совершенно другие, с них за это изъятие спрашивают. Если приняли решение забрать, значит была опасная ситуация. И они приняли такое решение. Но дальнейшие шаги должны были быть направлены на то, чтобы разобраться в ситуации, дать протрезветь, простите за бытовуху, потом сесть за стол переговоров и объясниться, договориться. Поставить условие: исправьте ошибки. И эта позиция касается не только этой семьи.

— Тем не менее ребенок хорошо учился, его водили на кружки и секции, возили в санатории, занимались здоровьем, жизни ребенка ничего не угрожало.

— Да, я это прекрасно понимаю и включаюсь в ситуацию.

— Мама не ограничена в правах, насколько законно, что ребенка держат в приюте?

— Мы объясняли им все варианты решения вопроса. Есть еще вариант оформить опеку на дядю. Мы рекомендовали его, но он не стал проходить школу приемных родителей (сам дядя объяснил Е1.RU, что живет в Москве и полгода проводит в разъездах: на сборах и соревнованиях; говорит, в опеке предупредили, что оформить формальную опеку, а по факту передать ребенка маме и бабушке не дадут. — Прим. ред.). Если бы я был заинтересован в своем ребенке, я бы всё сделал.

— Они ходят по судам. Что еще возможно сделать?

— Решать дальше в рамках нормативно-правовых документов. И самой семье понять, почему так произошло. В любой ситуации надо на себя посмотреть: что я сделал, чтобы этой ситуации не случилось. Зачем они пошли на обострение конфликта и забрали ребенка домой (напомним, после изъятия из семьи девочку наутро из приюта отвезли в школьный лагерь, оттуда ее забрала мама, отвезли сначала на запланированный прием к врачу, потом домой. — Прим. ред.). Ведь поначалу опека приняла решение об ограничении бабушки на небольшой срок. Но то, что они забрали ребенка домой, и послужило причиной дальнейшего развития конфликта.

— Эмоции. Не смогли добровольно сдать ребенка в приют. Вы бы как поступили на их месте?

— Не надо пытаться объяснить противоправные действия. Бытовую логику, когда речь идет о нормативно-правовых делах, надо оставить. Есть решение в рамках закона, выполняйте приказ. Иначе будет хуже. И это случилось. Сейчас мы работам в тех рамках нормативно-правовых документов, которыми располагаем. Стать участником процесса я не могу. Повторяю: моя позиция: этот ребенок должен жить дома.

В самой семье заверяют, что никаких проблем с алкоголем нет.

— У нас в доме, например, живет семья, так там по внешнему виду и их, и даже их двери видно, что не всё благополучно и есть проблемы с алкоголем, — говорит Сергей, дядя Вари. — У нас ни со стороны бабушки — моей мамы, ни со стороны моей сестры злоупотреблений не было. К тому, что написано в показаниях якобы со слов Вари, я отношусь скептически.

Сейчас опека продолжает добиваться ограничения мамы в родительских правах, подав апелляцию в областной суд. А бабушка подала кассационную жалобу по поводу восстановления прав как опекуна.

Мы обратились в школу, где училась девочка, чтобы услышать их мнение об этой ситуации, ведь, судя по документам, именно оттуда поступил сигнал в опеку. В школе пообещали, что дадут в ближайшее время подробный комментарий.