«Мы готовы заплатить»: как семья из Екатеринбурга полгода пытается усыновить младенца

Елене (имя героини изменено по ее просьбе) 45 лет, ее мужу — 49. Последние двенадцать лет они пытаются завести ребенка. Пока безуспешно.

— Мы в браке двадцать лет, ни у кого из нас раньше детей не было. Врачи так и не поставили точный диагноз, поэтому мы не знаем, в чем проблема. Если верить анализам, мы оба здоровы. У нас было несколько попыток ЭКО, но все оказались неудачными, — рассказывает Елена.

После третьей процедуры женщина поняла, что в ее случае единственная возможность иметь ребенка — это усыновление. И в сентябре прошлого года пара начала собирать справки и поступила в школу приемных родителей. Еще спустя полгода они подали документы в службу опеки.

За несколько месяцев поисков ребенка семья пришла к выводу, что легально усыновить младенца в Екатеринбурге практически невозможно. О том, с какими проблемами сталкиваются будущие приемные родители, мечтающие о малютке, Елена рассказала Е1.RU.

«Здоровых детей в базе мы не встречали»

— Муж хочет, чтобы никто не знал, что мы взяли ребенка из детского дома, поэтому мы будем хранить тайну усыновления. Для нас это значит, что ребенок должен быть не старше двух лет. Быть в том возрасте, когда его еще прилично выдать за своего. Кроме того, мы хотим понянькаться с лялькой, почувствовать, каково это — держать на руках младенца, чувствовать запах его кожи. Ведь у нас никогда не было своих детей.

Мы хотим девочку. У мужа в семье одни мальчики, да и психологи считают, что бездетному мужчине легче принять чужую девочку (ведь с одной «чужой девочкой» — женой — он живет, так почему бы не жить с двумя?). Также у нас есть пожелания по внешности. Раз мы оба светловолосые и светлоглазые, то и ребенок должен быть светленьким. Мы понимаем, что все родственники и друзья будут гадать, на кого ребенок больше похож — на папу или на маму. Если он будет черноволосым, появятся вопросы.

Мы готовы взять ребенка со второй и третьей группой здоровья. Это дети с отклонениями или хроническими заболеваниями, которые поддаются лечению. Малышек с первой группой (когда ребенок относительно здоров) в банке для усыновителей мы не встречали. Четвертую группу я не рассматриваю, потому что в нее попадают дети с неизлечимыми заболеваниями. Вдруг мы скоро постареем или будем мало зарабатывать?

«Получить справки бесплатно — тот еще квест»

Документы на усыновление мы начали оформлять в сентябре прошлого года. Одна из справок, которую нужно иметь усыновителям, — о состоянии здоровья. Для этого нужно побывать на приеме у нескольких специалистов. По закону справку должна выдавать поликлиника по месту жительства. На деле врачи даже не знают, что это за справка и как она выглядит.

Нам удалось добиться записи, но обойти всех специалистов в городской больнице — это тот еще квест! Каждый врач принимает отдельно, в свои рабочие часы, то есть нам пришлось бы постоянно отпрашиваться с работы. Да и записи на ближайшее время к нужным специалистам не было. В общем, сделать справку бесплатно мы не смогли.

В Екатеринбурге есть две платные клиники, в которых делают справки для усыновителей. Мы пошли в одну из них, нас осмотрели за пару часов. Там же мы сдали все анализы. В итоге справка обошлась в 5 тысяч рублей — каждому. Мы могли позволить себе заплатить, но ведь есть семьи, для которых эта сумма будет критичной. Кроме того, справка действует в течение года. То есть, если за это время семья не сможет усыновить ребенка, придется делать ее заново.

Получается, что, с одной стороны, государство хочет, чтобы успешные люди с хорошим достатком становились усыновителями. Но с другой — система выстроена таким образом, что для того, чтобы обойти все больницы и органы опеки, будущие усыновители должны вообще нигде не работать. Кроме того, нужно иметь много терпения и быть очень упертыми.

«Государство и органы опеки никак не помогают в поисках ребенка»

После того как вы получили справку о здоровье и прошли курс школы приемных родителей, начинается хождение по органам опеки. Предполагается, что если в районе появится подходящий ребенок, то нам позвонят. В городе несколько опек [органов опеки], чтобы увеличить шансы, заявление нужно подать во все. Для этого нужно прийти лично — и мне, и мужу. Сама опека информацию по базам других опек города и области не рассылает.

Многие приемные родители советуют подавать документы в опеки других городов, где уровень жизни ниже и от детей отказываются чаще. Как правило, это областные центры в двух-трех тысячах километров от Екатеринбурга. Сложность в том, что туда тоже нужно прийти своими ногами, подать заявление через сайт госуслуг не получится. Теперь представьте, сколько времени нужно провести в дороге, чтобы встать на учет хотя бы в нескольких опеках.

Мы зарегистрировались в службах опеки Екатеринбурга, но ни из одной нам пока не перезвонили. Возможно, не было подходящих детей, да и очередь на малюток большая. Основной процент отказников — дети с неизлечимыми болезнями (синдром Дауна, аутизм, ДЦП и т. д.). Случаев, когда здоровая девочка-подросток по глупости нагуляла ребеночка, он родился здоровым, но она вынуждена его оставить, крайне мало.

«Вместе с девочкой нам предложили усыновить пять ее братьев и сестер»

Мы ищем информацию о детках в базе для усыновителей. По идее, это должно работать так: вы видите ребеночка, звоните и, если все срастается, едете на встречу, общаетесь с малюткой и решаете, будете усыновлять или нет. Но это в теории. На практике вы звоните, а вам говорят, что ребенка уже усыновляют. Проходит несколько месяцев, фото продолжает висеть. Звоните опять — ответ тот же самый.

В базе не всегда указана информация о братьях и сестрах. Нам понравилась девочка, мы позвонили и узнали, что она доступна для усыновления. Но не одна, а с братьями и сестрами, которых у нее... пятеро. Обычно семейных стараются не разделять, поэтому взять в семью ее мы не смогли. Скорее всего, их заберут под опеку другие семьи, которые нигде не работают и живут на выплаты за таких детей.

Часто бывает, что в базе появляется ребенок двух лет, а на сайте фото, сделанное после его рождения. Просишь выслать актуальные фото — не высылают, а ребенок находится в другой области. На то, чтобы добраться и взглянуть на него, нужны сутки. Еще одна трудность — не указывают, какие именно проблемы со здоровьем у ребенка (не все заболевания из третьей группы корректируются).

Не так давно был судебный процесс, когда юриста екатеринбургского Дома ребенка № 1 обвинили в торговле сиротами, а потом оправдали в суде (речь идет о деле юриста Елены Колясниковой. — Прим. ред.). После того случая сближаться с потенциальными усыновителями никто не хочет. Во всяком случае, мне помочь усыновить лялечку за деньги никто не предлагал. Причем даже намеков на то, что есть какая-то лазейка, не было. Хотя я бы заплатила.

Во время учебы в школе родителей мы ходили в местный детский дом. Просто так, на экскурсию. После этого я пыталась узнать, как можно туда попасть, чтобы поиграть с детками, поговорить с ними. Оказалось, никак. Может быть, если бы нас, усыновителей, пускали в детдом, мы бы давно набрали пятилеток. Но этих детей мы не видим из-за правил безопасности. Получается, нужно искать способы, чтобы туда попасть. Например, стать волонтером. Но мы не хотим быть волонтерами, мы хотим быть приемными родителями.

Я знаю, что наш случай — не единственный. У нас есть знакомые, которым удалось усыновить ребенка спустя два-три года. Тем, кто согласен взять подросших детей, удается найти ребенка быстрее. Также я знаю, что усыновить мальчика проще, чем девочку, потому что девчонок разбирают сразу. Но мы пока не отчаиваемся и готовимся. Сейчас готовимся к поездкам в другие российские города, потому что в Екатеринбурге найти младенца практически невозможно.

За годы, что мы пытаемся завести детей, я стала относиться к этому вопросу философски: если свыше предначертано, что у нас будет ребенок, то это обязательно сбудется. И не важно, рос он в моей матке или в матке другой женщины. Вопрос только в том, когда мы с ним встретимся.

Ранее мы рассказывали историю жительницы Екатеринбурга, которая работает няней в инфекционном отделении детской больницы № 15 на Уралмаше с детьми-отказниками.