Тотальное неуважение человека к человеку: два романа о проблемах в семье

Книжный рынок уже довольно давно находится в кризисе, а сегодняшняя экономическая ситуация его только усугубляет. Но издательства не собираются прекращать работу, что не может не радовать.

В этот раз книжный обозреватель E1.RU Вадим Бадретдинов рассказал о двух недавно вышедших романах, которые стоит прочесть.

Русская литература впитала и отрефлексировала почти что всю историю XX века. Но один из периодов социальных колебаний до сих пор остается без внимания — девяностые, которые принято ассоциировать с кризисом и надеждами. Вера Богданова — тот редкий автор, который может говорить о девяностых и нулевых с позиции человека, чье взросление пришлось на это время.

В противовес вышедшей в прошлом году антиутопии «Павел Чжан и другие речные твари», ее новый роман до дискомфорта реалистичен. Хронологически «Сезон отравленных плодов» охватывает 90-е, нулевые и 10-е годы, а сюжет формально выстраивается в любовную линию главных героев — Жени и Ильи, двоюродных сестры и брата. Но это лишь один из приемов, скрепляющий куда более яркую тему — тему нелюбви и безразличия взрослых к их детям, тотального неуважения человека к человеку. Не обходясь без проблематики травматического опыта, домашнего насилия, буллинга со стороны родителей, Вера Богданова устремляет свой безусловный писательский талант не в сторону нравоучений и идеологических воззваний, но, скорее, художественно артикулируя личные переживания.

Классическая поколенческая проблема в романе Богдановой помножена на проблемы, которые, очевидно, были всегда, но о которых стали говорить совсем недавно. Хочется, зажмурившись, представить, что судьбы Жени и Ильи — исключительные, что Богданова описала из ряда вон выходящий опыт. Но вряд ли это так.

Роман «Взрослые люди» — попытка норвежской писательницы Марие Ауберт рассказать о семье глазами человека, который ощущает себя в ней аутсайдером. Иде сорок, у нее нет мужа и детей, зато есть мимолетные встречи с мужчинами из «Тиндера» и перспектива заморозить яйцеклетку. Она едет на дачу к матери и отчиму на семейный праздник. Туда же прибывает младшая сестра Иды Марта с мужем и его дочерью от предыдущего брака. В этой точке уже становится ясно, что их семья как бы собрана из сложных конструкций.

Ауберт анализирует, может ли человек быть счастливым вне привычных семейных связей — муж, жена, дети. Она создает историю, основанную на господстве ребенка в семье: ему дозволено всё, ему всё простительно, а его проблемы важнее проблем другого человека. Бездетный взрослый становится тем, кем можно пренебречь. Ида же с этим не согласна, но уйти в сопротивление ей не позволяют ни характер, ни опасения задеть чужие чувства (о которых она заботится больше, чем о себе). Ида далека от идеи чайлдфри. Наоборот, она любит детей и планирует иметь их в будущем. Ей лишь обидно, что ее чувства не подлежат учету, а семья становится не местом поддержки друг друга, а обслуживанием взрослыми детей.

Роман Ауберт написан нарочито просто, четко и структурно, иногда истерично и по-детски наивно, а степень напряжения в семейном доме сродни той, что создана Трейси Леттсом в пьесе «Август: Графство Оссейдж». Хоть текст и не лишен недостатков (буксующего сюжета и местами многословия), идея оценки роли семьи в жизни конкретного человека заслуживает внимания.

Почитайте также другие книжные обзоры Вадима Бадретдинова — например, об остросюжетном детективе про убийства с разницей в 12 лет, два бестселлера от голливудских звезд (Тарантино и Макконахи) и семейную сагу о том, как тяжело прощать близких.