Игорь Костолевский, актер: «Я не из тех, кто себя целовал, уходя на работу»

— Напомню вам один случай, Игорь Матвеевич. Я вам звонил недавно, не помните? Небольшое новенькое интервью хотел сделать. Так сказать, по старой дружбе…

— (Разулыбавшись.) А я, наверное, ответил, что по телефону интервью не даю, да?

— Вот именно! Хотя телефончик в свое время сами же и дали.

— Никогда, это действительно так, принципиально.

— Но объясните мне, почему?

— А откуда я знаю, что это именно вы мне звоните? Голос я ваш не помню. Человек скажет, что он, например, из «Российской газеты», а потом я про себя такое прочитаю в какой-нибудь «желтой» — уши повянут! Так что нет — я должен знать, кому я даю интервью и что в результате нашего общения получится.

И потом… Знаете, для того, чтобы стать тем, кем я стал — можно ко мне по-разному относиться, любить, не любить, но тем не менее — я потратил довольно много лет жизни. Много пота, крови, и разного, и всякого. После чего я считаю себя человеком профессиональным, уж извините. Поэтому хочу, чтобы ко мне приходили и со мной разговаривали тоже профессионалы, понимаете? Которые отвечают за свою работу. При этом опять же, повторяю, вовсе необязательно, что они должны меня любить, хвалить, возносить, и так далее, и так далее. Главное — чтобы это был тоже человек на уровне, профессионал. Вот так я на это смотрю.

— И что же сегодня чаще всего предлагают играть Костолевскому?

— Ой, да… (С грустинкой в улыбке.) Знаете, интересного много не предлагают, увы. Ученых, олигархов, всяких директоров банков, шпионов, нелюдей — о, Господи! — различных… Но звонят. Это очень важно.

— В общем, получается, все это просто злые сплетни — когда о вас говорят, как о «сбитом летчике», страдающем сегодня от отсутствия спроса?

— Конечно. Никакого страдания у меня нет, поверьте. И в театре очень много работы… Так что я не знаю откуда это все вообще берется.

— Может, от того, что вы, я бы сказал, принципиально избегаете некоей публичности? Почему, например, я вас еще никогда не видел гостем какого-нибудь ток-шоу на телевидении?

— А я их просто не люблю, это не мой жанр, и я это прекрасно понимаю. А что касается публичности — нет, я не избегаю ее. Я куда-то хожу, где-то бываю. На каких-то концертах, мероприятиях — то, что нравится мне. Другое дело, что, быть может, они не так пышно обставляются и в них нет некоего, как говорится, гламура, поэтому. А так — нет, я ни от чего не бегаю, тут вы, пожалуй, перегибаете…

— Что еще сейчас, помимо театра и кино, входит в круг тех или иных интересов Игоря Костолевского?

— Это, естественно, моя семья. Это мой досуг. Мои друзья. Я сам, раз уж на то пошло. Мне, кстати, с самим собой не скучно… (Хитро улыбаясь.) Ну и вся остальная жизнь.

— Тогда по порядочку. Могу ли я узнать, чем ныне занимается супруга ваша?

— О, моя жена занимается многими разными вещами. У нее есть некоторые предложения по кино, причем на родине, в Париже. Потом у нее есть еще одно дело. Она у меня, на секундочку, официальный представитель Якунина все в том же Париже.

— Российские железные дороги?

— Да. Реализует такой крупномасштабный проект, как «Париж–Москва», железнодорожные сообщения, слышали? В прошлом году в журнале «Огонек» о ней была большущая статья, а на обложке ее фото и подпись — «Барышня-паровоз», во как!

— Живете, получается, на две страны? Правы светские сплетники? (Напомню, что нынешняя жена Костолевского — француженка, Консуэло де Авиланд, с которой актер заключил брак в 2001году, поистине сенсационно расставшись с актрисой своего же театра — театра имени Маяковского — Еленой Романовой после… двадцати лет совместной жизни. С Романовой остался их сын Алексей, ему сейчас, если не ошибаюсь, двадцать пять лет. — Авт.)

— Не-е-ет, кто вам сказал? Это все глупости. Равно, как и то, что я эмигрировал или жутко мечтаю это сделать. За все это время, даже учитывая перестроечный период, самое большее, куда я уезжал, — это в Швейцарию, по-моему, на четыре месяца, где играл «Орестею». И все. И потом, когда вы столько играете в родном театре, по десять, а то и больше спектаклей в месяц, куда ж можно уехать?.. Вернее, я езжу, конечно, туда-сюда, и она ездит ко мне, но… Нет, это все не так.

— Но большую часть времени все равно, похоже, проводите на расстоянии.

— …Да нет, наверное, большую часть мы проводим в Москве. Все-таки. Потому что она, как ни крути, чаще в Москве бывает. У меня-то просто времени нет ездить много.

— Прессу простили, похоже?

— За что?

— Ну, как же?.. После всех этих скандальных публикаций по поводу вашего развода и новой женитьбы на иностранной актрисе, мне рассказывали, Костолевский был в такой ярости!..

— Не-е-ет, знаете, ерунда это все! Господи, ну, написали, да, ну и что? Вы, знаете, я…

— …не обращаю внимания?

— Вот именно, меня это не трогает. Конечно, тогда мне это было неприятно, не спорю, но… (Улыбаясь.) Понимаете, прошла жизнь. И я уже перестал обращать на это внимание. Вы знаете, вот перестал!.. Я сам себе современник. Иду в ногу со своим временем, как сказано в одной пьесе, да?.. Я уже взрослый мальчик.

— Мне кажется, вы вообще по жизни довольно мягкий человек, лояльный, даже всепрощающий, если хотите…

— Вы знаете, в чем дело?.. Это вот большое заблуждение, это только так кажется, что я такой. (Улыбается.) Я не мягкий и не лояльный. Знаете, есть слово «видимость», а я еще придумал «кажимость»… Нет, отнюдь нет. Должен вам сказать, что меня очень многие вещи могут выводить из себя. Если б я был такой спокойный и мягкий, как вы говорите, то, наверное, никогда бы не занимался тем, чем занимаюсь. В нашем деле нужно уметь говорить «нет», нужно уметь достойно проигрывать, потом опять набираться мужества и идти вперед, утираться и все равно идти дальше, и только так!.. Это такая история, что… А иначе нет, бесхребетным тут быть нельзя.

А какие вещи меня могут вывести из себя?.. Меня вообще выводит больше всего глупость. Глупость! Вот именно глупость. Человеческая глупость.

— Часто приходится с ней сталкиваться?

— Часто, к сожалению… С глупостью, с хамством, с невежеством, с дремучестью. С наглостью… Но в основном, тем не менее, я вам хочу сказать, что нормальных, хороших людей, их все равно больше. И все равно ты как бы ориентирован на это.

— С трудом представляю, чтобы вам кто-то нахамил, не узнав…

— Как вам сказать… Я не из тех артистов, кто, знаете, «я себя целовал, уходя на работу».

— Знаю — любимая ваша фраза.

— Да, да, да. И поэтому если меня кто-то не узнает, это не значит, что я сильно при этом расстроюсь и не буду спать много ночей подряд. Честное слово, я очень спокойно к этому отношусь.

— Вопрос в лоб, можно?.. Вы счастливый человек?

— …Вы знаете, я думаю, что человек постоянно стремится к счастью. Момент счастья, он очень краток. Мы все время на пути к этому счастью, мы все время пытаемся его как бы… ну, как бы ухватить, что ли? Мы можем быть близки к счастью, в какой-то момент, но оно потом опять уходит… Нужно просто очень верить в то, что оно будет. И оно придет.

Ну а ежели вы имеете в виду мою личную жизнь, то конечно. Бесспорно. Я счастлив.

— Свободное время. Вы дома. Наверняка, у вас бывают такие вечера... Что скорее всего предпочтет Костолевский: сон, книгу, фильм, музыку?

— Не знаю, это все зависит от того, в каком я буду настроении. Могу и то, и другое, и третье. А может, и вообще ничего. Не могу так сказать… Я человек спонтанный. (Улыбается.) Точнее сказать — непредсказуемый.

— А лучший отдых, вот для души?

— Вот для души-и-и… Опять по-разному. Иногда с друзьями. Иногда один. Лучше всего с Консуэлой, конечно.

— Если музыка, то чаще какая?

— …Пожалуй, или джаз, или классика.

— Если фильм, то…

— Из наших последних лет мне очень понравился «Остров».

— А если книга, то…

— Я разные читаю. Что-то, знаете ли, стал вдруг поэзии много читать… Гумилев, Пастернак, Мандельштам. Прозу тоже разную читаю. Скажем, я буквально наслаждался, читая замечательное произведение Тома Вулфа «Мужчина в полный рост». Грандиозный совершенно роман, я, можно сказать, открыл для себя этого писателя. Исигура, японец английский, тоже мне очень понравился… Диккенсон такой есть, детективы пишет. Что еще?.. Шишкин, «Волос Венеры»… А, Улицкая! Переводчица Штайна, замеч-чательные вещи вообще создает.

— И раз уж пошла такая «пьянка», продолжим этот некий блиц. Любимая песня Костолевского?

— (Смеясь.) «Извела меня кручина».

— Любимый композитор?

— Моцарт.

— Любимые певец и певица?

— Певица — Монтсеррат Кабалье, а певец… как-то затрудняюсь с этим.

— Любимый фильм?

— «Осенний марафон».

— Любимый режиссер?

— Тот, с которым я работал.

— Художник?

— Их много, но наиболее — Модильяни.

— Модельер?

— Я сам себя одеваю.

— Писатели?

— Чехов, Искандер, Трифонов, Пелевин.

— Поэты?

— Блок, уже упомянутый мной Пастернак, Пушкин.

— Любимый вид одежды?

— Я достаточно консервативен.

— Лучший город на Земле?

— Москва!

— Любимое время года?

— Осень.

— Любимый вид отдыха?

— Побродить по лесу.

— Любимые блюда и напитки?

— Блюда — все эти морские гады! Я большой гурман! А из напитков — виски.

— Любимый цвет?

— Темно-зеленый.

— Без чего вы ну никак не можете обойтись в жизни?

— Без чувства юмора.

— Ваш кумир?

— У меня нет кумиров.

— Хобби?

— Хм, ничего не делать.

— Вот гляжу на вас и как-то не верится, что вам в этом году 10 сентября шестьдесят стукнет…

— Вы мне не поверите, но я ничего не делаю, чтобы так выглядеть. Я не спортивный человек, я когда-то бегал, там, по десять километров в день, потом мне это осточертело, я перестал. Когда-то очень много курил, потом бросал, потом опять начинал. Выпивал, потом мне надоедало, я бросал выпивать…

— И много выпивали?

— Нормально. Но никогда не был алкоголиком, у меня не было запоев. У меня вообще как-то с этим не было проблем. Но я мог, могу и сейчас. (Улыбается.) В общем, все, что мне когда-либо хотелось в жизни, я делал.

Это раз. А, во-вторых, пожалуй, единственное, за счет чего я так прекрасно сохранился, как вы утверждаете, — это, может быть, за счет того, что я стараюсь никогда не злиться в жизни, не думать плохо о людях. Несмотря на то, что меня в жизни достаточно много и обманывали, и предавали, и… Я вообще прошел через многое, через многие какие-то серьезные вещи в жизни. Хотя, быть может, по мне этого и не скажешь, да? Но тем не менее я все равно стараюсь к людям относиться с добром, стараюсь все-таки, несмотря ни на что, улыбаться… Вот.

— Вы, я смотрю, оптимист, Игорь Матвеевич.

— Я? Нет, я не оптимист, но я понимаю, что эта жизнь — одна, и тратить ее на то, чтобы ходить и нудить, не стоит.

— И вот такой вопрос. Игорь Матвеевич, если бы у вас вдруг появилась этакая возможность вернуть время назад, есть ли что-то такое, чего бы вы непременно захотели изменить в своей жизни?

— …Нет. Нет. Надо идти вперед, чего оглядываться? Мой девиз — «Вперед!».

— Значит, живете сегодняшним днем?

— Я — да. Я стараюсь все-таки как-то жить сегодняшним днем… Понимаете, я учусь! Чему? А сейчас поймете. Вы помните наше советское прошлое? Лично меня воспитывали в том духе, что жить-то, дескать, нужно ради будущего. И, вы знаете, это вот воспитание, оно, конечно… Ну, понимаете, да? Чего уж греха таить — оно сидит во мне. Оно постоянно дает о себе знать… Боже упаси, я не хочу хаять то время, в нем было очень много хорошего. И, тем не менее, надо все ж таки учиться жить сегодняшним днем. Это очень трудно. Оч-чень. Получать радость от того, что ты видишь вокруг сегодня, да?.. И хорошо, когда ты, учитывая прошлые ошибки, никогда их больше не повторяешь. Это тоже трудно.

Когда ты знаешь про свои прошлые ошибки и понимаешь их — это ум. А когда ты их не повторяешь — это уже мудрость. Все просто. (Улыбается.) Вот если бы мне удалось достичь такой мудрости и при этом еще что-то уметь делать, еще что-то продолжать делать, я был бы очень рад.

— Костолевский хоть раз в своей жизни начинал новую жизнь с Нового года?

— С чистого листа?.. А вы знаете, мне это не чуждо. Что самое интересное. Я часто начинаю новую жизнь. Когда что-то не устраивает, или там… Это вот все время! Потому что я, в общем-то, такой… ну, как сказать…

— Самоед.

— Вот, да-да-да. Грызу себя по жизни. Чуть ли не постоянно. Многое у меня, внутри меня же, вызывает недовольство, не скрою… Но, тем не менее, я четко понимаю, что это недовольство, его же тоже надо как-то ограничивать, так ведь?.. Ты цени лучше то, что есть!

— И меняйся сейчас, в эту же секунду, молниеносно, уж коль надумал!

— А не завтра. Да. Да… Впервые, кстати, в этом признался.

— И совсем напоследок… Вы знаете, я перед этой нашей встречей еще раз пробежался по вашей фильмографии.

— Так-так, и что?

— Фильмов-то с вашим участием не так уж и много, оказывается, Игорь Матвеевич. Но при этом вашей популярности могут позавидовать оч-чень и оч-чень многие… В чем ее секрет, а? Вот положа, как говорится, руку на сердце?

— …Я не знаю. Я думаю, что отчасти это просто элементарное везение. Потому что я действительно почти всегда попадал только на очень хорошие картины. На прекрасных режиссеров. На замечательных партнеров. На очень понятную, добрую… знаете, какую-то человеческую тему. И как-то вот так… (Долгая пауза.) Не знаю, быть может, и нескромно это прозвучит, но хочу вам сказать, что я как раз и есть тот самый человек, кто фактически сделал себя сам, самостоятельно.

— Self made man.

— Он самый. Во многом. В очень многом… Бесспорно, были и люди, которые мне в этом помогали, которые создавали такие условия, что я был вынужден вести себя, скажем, так, а не иначе. Но в целом…

— Кто эти люди?

— Это мои режиссеры, в фильмах которых я снимался, это круг моих друзей. Или, напротив, те люди, которые были недоброжелательны ко мне. Я им тоже благодарен за это… (Пауза.) Ну, не знаю, не знаю… Я затрудняюсь вам сказать — в чем. Что сказать?.. (Смеясь.) Ну, очень хорош собой — вот в чем!