«Это лазейка, которая погубит наших детей»: как устроена система безопасности в школах Екатеринбурга

Трагедия в Брянске, где 14-летняя восьмиклассница открыла огонь по одноклассникам из отцовского оружия, потрясла всю Россию и снова заставила поднять вопрос о безопасности в школах. Каждый такой случай заставляет власти усиливать меры предосторожности. И с точки зрения не только охраны, но и психологических служб: девочку долгое время травили одноклассники.

А что происходит с безопасностью в школах в Екатеринбурге? Давайте разберемся. Как выяснилось, меняли систему охраны всякий раз только после громких происшествий.

Екатеринбуржцы часто жалуются, что на постах охраны в школах сидят пенсионеры без физической подготовки. Оружия у них нет, нет и бронежилета на тот случай, если кто-то пронесет в учебное заведение оружие. По задумке властей, задача охранника — быстро нажать тревожную кнопку, такие установили во всех школах города в 2006–2007 годах — и то после трагедии в Беслане.

После нажатия на кнопку в школу выезжает наряд Росгвардии или группа быстрого реагирования (ГБР). Считается, что с момента нажатия до приезда экипажа должно пройти не больше десяти минут.

До 2018 года работа охраны финансировалась из фондов школ, которые, в свою очередь, формировались за счет добровольных пожертвований родителей. Сумма, которую тогда сдавали на охрану, в каждой школе и классе была разная, но обычно 1500 рублей в год, где-то — в десять раз больше.

Эту систему тоже изменили после трагедии, произошедшей 17 октября 2018 года в Керченском политехническом колледже, где студент устроил взрыв и стрельбу. В результате погибли 20 человек.

С этого момента школы стали заключать контракты с частными охранными предприятиями (ЧОП) через систему госзакупок. Вот и ответ на вопрос, почему в охране часто работают пенсионеры: учебные заведения заключают контракты с той фирмой, которая предложит наименьшую стоимость.

И это не единственный недостаток системы, уверен директор одного из ЧОПов в Екатеринбурге, Анатолий (имя изменено по просьбе собеседника. — Прим. ред.). Бюджетный рынок захватили охранные компании из других городов.

— Надо смотреть в корень. На рынок залезли демпингуемые предприятия из Москвы, очень много из Оренбурга, они подминают все объекты под себя, особенно муниципальные. Платят охранникам по 50–60 рублей за час, а в сутки 1200–1500 рублей максимум, это ненормально. Ответственные за организацию охраны в таких компаниях находятся даже не в Екатеринбурге, — рассказал E1.RU Анатолий. — То есть все расчетные счета в Москве, директора в Москве, а здесь у них только какой-нибудь Вася или Петя, который набирает людей без лицензии: алкашей, бабушек, понимаете? Людей они нанимают на два-три месяца, потом выгоняют, зарплату часто не платят. Вот на этом и зарабатывают, а дети наши страдают.

По его словам, директора школ ничего сделать не могут, тендеры выставляют муниципалитеты.

— Только в школах, где родители сами сдают деньги на охрану, где нормальный чек, там и охрана хорошая.

Проблема в том, что на охрану учащихся выделяют мизерные деньги. Например, в обычных школах сумма контракта составляет всего 700–900 тысяч рублей. Если взять 800 тысяч рублей в год на одного охранника, то в месяц он будет получать около 66 тысяч рублей. Как правило, сотрудники сменяют друг друга по дням. На двоих охранников это уже 33 тысячи рублей в месяц. А ведь есть и другие статьи расходов.

Все требования к сотрудникам прописаны в договорах. По мнению нашего собеседника, необходимо, чтобы охранник был лицензирован по разным категориям (в зависимости от того, владеет ли он оружием) и знал закон. А еще нужно больше подготовленных специалистов: если здание большое, требуются как минимум 2–3 человека, чтобы один охранник стоял на контрольно-пропускном пункте, второй — был на обходе снаружи, третий — внутри, смотрел за камерами наблюдения.

Кроме того, нужно, чтобы экипаж Росгвардии или дополнительный отряд охраны всегда были рядом. По словам собеседника, в Юго-Западном районе Екатеринбурга работают два отряда силовиков, и в экстренной ситуации двух подразделений может не хватить. Охранников можно было бы снабдить электрошокерами или травматическими пистолетами, чтобы преступника можно было хотя бы отпугнуть.

— Лицензированные охранники работают за 150–170 тысяч рублей в месяц или хотя бы за 250–300 рублей в час. Это минимальная сумма для нормального частного охранного предприятия, — продолжил Анатолий, директор одного из ЧОПов. — Нужно гораздо больше денег выделять на охрану, кроме того, в тендерах указывают всего одно условие: кто меньше денег заплатил — с тем и заключают контракт. В список требований можно было бы включить и наличие лицензии на каждого охранника, и стаж работы предприятия, и чтобы официальная зарплата была. Это лазейка, которая погубит наших детей.

Но что бы ни предлагалось, законодательством оружие в школах запрещено, даже если речь идет об охране, уточнила Людмила Золотницкая, председатель Свердловского родительского комитета.

— Законодательством охранникам в школах запрещено иметь при себе оружие и специальные средства (например, газовые баллончики или электрошокеры), поскольку применение таких средств сопряжено с риском нанесения вреда жизни и здоровью большего количества детей. Не все охранники имеют право на оружие и лицензию на его ношение, умеют применять его, это разрешено только сотрудникам полиции и Росгвардии, — объяснила E1.RU Людмила Золотницкая.

Но и с простой задачей нажать тревожную кнопку расслабившиеся охранники не всегда справляются.

— От ежедневного монотонного тысячного пропуска детей в школу внимание притупляется. Предположим, чтобы не потерять эту «тревожную кнопку», охранник носит ее в кармане или это устройство лежит где-то под замком в шкафчике, — продолжила Людмила Золотницкая. — Чтобы оперативно отреагировать на стрессовую ситуацию, охранник должен быстро найти эту кнопку и нажать ее, обратите внимание: не выяснять со злоумышленником отношения, не пытаться его обезоружить, а именно нажать тревожную кнопку. А на деле? В СМИ пишут, что в Брянске тревожная кнопка сработала больше чем через десять минут после того, как началась стрельба. Было потеряно драгоценное время, ведь каждая минута может быть последней для чьей-то жизни.

Ведь этими устройствами обеспечили школы несколько лет назад, многие с этого времени и не проверяли рабочее состояние устройств, в экстренной ситуации не будет времени искать батарейки и вставлять их, — добавила она.

В 2019 году Правительство РФ приняло постановление «Об утверждении требований антитеррористической защищенности объектов Министерства просвещения» (02.08.2019 № 1006): все школы, где учатся больше тысячи человек, обнесли заборами. Поставили и пропускную систему: в большинстве школ города дети заходят в помещение с помощью ключ-карты или Екарты, запрограммированной под пропуск в школу. Правда, помогает всё это не всегда.

Вот несколько простых примеров: в сентябре этого года в 36-ю школу во Втузгородке едва не ворвался пьяный неадекват. В этот же день возле другой школы носился абсолютно голый мужчина, в итоге его задержали силовики. Но долго ли дети наблюдали за этим зрелищем?

Дальше — больше. Казанская трагедия, произошедшая в мае 2021 года, где 19-летний юноша убил девять человек, еще раз сподвигла власти на новые изменения. В 2022 году в нескольких школах Екатеринбурга впервые кроме видеокамер установили прослушку. Нейросеть реагирует на «опасные» слова, такие как «бомба» или «расстреляю». Система формирует видео, где записан промежуток за 30 секунд до «тревожного» слова и после. Видео отправляется на электронную почту, которую директор (или любой его заместитель) смотрит со своего смартфона.

Пока что сигналы не уходят в ЧОП. Примечательно, что такая прослушка в 5–8 раз дешевле видеосъемки.

Депутат Госдумы, председатель комитета по защите семьи Нина Останина направила письмо Михаилу Мишустину, в котором в очередной раз предложила передать охрану в школах в руки Росгвардии. В разговоре с корреспондентом MSK1.RU она отметила, что направляла такие рекомендации в правительство еще в 2021 году.

С ней согласен и школьный учитель Виктор Якушев. Он отметил, что в школы стоит подбирать сотрудников с навыками коммуникации, ведь даже если ты охранник, нужно общаться и с детьми, и с учителями, и с родителями.

Вот только есть одна проблема: на Росгвардию денег может не хватить.

— Во-первых, нет столько сотрудников в этом ведомстве, во-вторых, это очень дорогостоящие услуги, — отметила Людмила Золотницкая, председатель Свердловского родительского комитета. — На мой взгляд, в данной непростой ситуации найден оптимальный вариант, когда по сигналу тревожной кнопки в течение нескольких минут сотрудники Росгвардии прибывают в школу. За это время, например, педагоги с детьми должны забаррикадироваться в классах или покинуть школу, если есть такая безопасная возможность. Есть и конкретные инструкции для поведения в таких ситуациях, которые должны отрабатываться в школах.

Череда трагедий заставила чиновников задуматься о том, что детей нужно не только охранять, с ними нужно разговаривать, чтобы вовремя выявить психологические проблемы. Для этого в Екатеринбурге открыли Центр психолого-педагогической поддержки «Диалог». Специалисты работают с конфликтными ситуациями по заявкам руководителей школ: иногда, чтобы решить проблему, уходит даже несколько месяцев.

Но на самом деле учителя, родители и даже сами дети могут самостоятельно обратиться за помощью. Кроме «Диалога» в Свердловской области работают еще два бюджетных центра психологической поддержки детей — «Ладо» и «Форпост». Центр «Ладо» работает со школьниками из области, а в «Форпосте» занимаются с учащимися колледжей и техникумов.

В Екатеринбурге ставку школьного психолога сделали обязательной, а это значит, что специалисты теперь есть в каждом учебном заведении. 13 декабря в каждом районе города прошли родительские собрания на тему буллинга. Поводом срочно собрать всех и напомнить, как понять, что твоего ребенка травят в классе, стала как раз трагедия в Брянске.

Поможет ли это избежать очередной трагедии и увидеть ребенка, которому нужна помощь, среди тысячи других?

— Один психолог не способен адекватно диагностировать, изучать, проверять тысячу учеников так, чтобы выявить все виды девиаций, отклонений, проблем, — объяснял в своей авторской колонке школьный учитель Виктор Якушев. — Социально-психологическое тестирование, ежегодно проводимое в школах, — полностью никчемная и бесполезная процедура, так как это просто опросник, на который «как надо» любой школьник ответит. Поэтому надо наладить работу в школе психологической службы, опять-таки кадрово и финансово.

Напомним, что девочка, устроившая стрельбу в Брянске, с успехом проходила психологические тесты, рассказывала MSK1.RU депутат Нина Останина. К работе с ребенком, чтобы избежать трагедий, обязаны подключиться родители и учителя.

— Педагоги и родители видят, что с ребенком что-то происходит, что его поведение изменилось, по детям же сразу видно, что их что-то гнетет. Это повод попытаться откровенно поговорить, помочь пережить трудный период взросления, отвлечь ребенка от негативных мыслей, — отметила Людмила Золотницкая. — Ситуация в Брянске еще раз напомнила, что нельзя спокойно относиться к ситуациям травли в детской и подростковой среде. Если такая ситуация происходит в школе, то педагоги видят это и, к сожалению, не всегда применяют меры педагогического характера, оставляют детей один на один в этой ситуации.

По мнению Людмилы Золотницкой, если родителям становится известно о травле ребенка, нельзя игнорировать эти сигналы, нужно сообщать в школу и просить разобраться.

— Задача взрослых — помочь детям научиться общаться социально приемлемыми способами. Травля ранит не только физически и психологически жертву, она негативно влияет на всех: агрессора, свидетелей.

Прочитайте колонку мамы школьницы из Екатеринбурга, которая подробно рассказала о недостатках системы охраны в учебном заведении. Она честно призналась, что всякий раз ей страшно за ребенка, у которого нет никакой защиты.

До этого мы рассказывали, почему в детских садах в Екатеринбурге нет камер видеонаблюдения.