«Не лезем, а потом гробы детские несем на кладбище». Учитель — о причинах стрельбы в брянской школе

В Брянске восьмиклассница устроила стрельбу в школе, а после покончила с собой. Это уже не первый случай в России, после которого поднимают вопрос о безопасности в школах: иногда меняют правила, иногда внедряют в учебные заведения новые технологии для защиты детей, например прослушку. Но в регионах, как оказалось, пренебрегают и базовыми требованиями: в школе, где произошла трагедия, даже не работала металлическая рамка.

Не сработали и психологи. Как выяснилось позже, девочка была жертвой насмешек одноклассников. Об этой и других причинах трагедии в своей колонке рассуждает школьный учитель истории и обществознания Виктор Якушев. Далее — от первого лица.

Трагические случаи с применением стрельбы в российских школах происходят всё чаще и чаще. Последний случай в Брянске. Каждый раз общественность возмущается, родители, дети и учителя паникуют, ответственные лица из госорганов обещают навести порядки. Но почему всё остается неизменным и «кровавые» инциденты повторяются? Наступит этому уже конец или нет? Выскажу свое скромное учительское мнение.

В брянской трагедии виноватых уже нашли — руководитель ЧОПа (частного охранного предприятия. — Прим. ред.) и его сотрудница. Но какая разница, убрали металлодетектор или договор с ЧОПом истек?

Только вдумайтесь: школы, государственные учреждения охраняют какие-то сомнительные частники. Деньги на обслуживание школа собирает с миру по нитке, чтобы бывший зэк или бабуля-пенсионерка сидела на вахте в курточке с грозным названием «ОХРАНА»? Я в шоке. И только сейчас депутаты догадались предложить сделать охрану в школе государственной. А раньше-то чем думали?

Первое — отдайте государственные образовательные учреждения под охрану Росгвардии — ее профильному отделу (он так и называется ФГУП «Охрана»). Пусть за порядком в школе бдит человек, способный в экстремальных ситуациях принимать быстрые решения, которые спасут жизни наших детей.

Я уверен, финансовой и кадровой проблемы не возникнет. Численный состав Росгвардии и ее бюджет позволяют грамотно распределить ресурсы на охрану школ. Единственное, в школы нужно отправлять более коммуникабельных сотрудников, так как работа с детьми и с родителями требует быть более вежливыми и учтивыми, чем при работе с личным составом в подразделении.

Второе — школьный психолог. Он есть в каждой школе? Работает на полноценную ставку? С достойной зарплатой и адекватной нагрузкой? Я работал в нескольких школах и ответственно заявляю — конечно, нет. Всё по остаточному принципу.

Социально-психологическое тестирование (СПТ), ежегодно проводимое в школе, — полностью никчемная и бесполезная процедура, так как это просто опросник, на который «как надо» любой школьник ответит. Тем более школьник, задумавший «очередной Колумбайн» (террористическая организация, деятельность запрещена на территории РФ. — Прим. ред.). Поэтому надо наладить работу в школе психологической службы, опять-таки кадрово и финансово.

С другой стороны, мы видим часто негативную реакцию родительского сообщества на любые попытки психологической работы со стороны школы. «Мы против, вы не имеете права, не лезьте в личную жизнь моего ребенка». Ну вот не лезем, а потом гробы детские несем на кладбище. Здесь необходимо приходить к взаимному договору.

А если вы отдаете ребенка в государственное учреждение, то будьте любезны принять сами и своему чаду объяснить, что необходимо выполнять определенные процедуры, в том числе и психодиагностику. Пусть перед поступлением с родителями учеников первых классов заключают такой договор, со всеми условиями. Тут на чаше весов свобода личности или коллективная безопасность. Что важнее — каждый ответьте себе честно на этот вопрос.

И третье — не самое очевидное, но не менее важное. Работа не с последствиями, а с причинами. Дети ничего не придумывают сами, они копируют нас, взрослых, наш взрослый мир. И если они решают свои личные проблемы с травлей, одиночеством, неразделенной любовью и с другими подростковыми заботами при помощи массового расстрела и самоубийства, то что-то послужило им примером. И не надо ссылаться только на случай 1999 года в США, не надо обвинять одни лишь компьютерные игры-«стрелялки», плохо влияющие на психику.

Кого мы хотим вырастить из них? Что там по тем самым скрепам и морально-нравственным ценностям? Они реально доходят с экранов телевизоров до юных умов или нет? Какую картину будущего мы предлагаем нашим детям?

Не все подростки вступят в Юнармию. Не все из них автоматически преисполняются патриотизмом при виде флага, не все будут «слушать Shaman’а — гимн России». У нас очень разное во всех смыслах юное поколение подростков-зумеров. И бессмысленно их идеологически обрабатывать только методами прошлого столетия.

Если научимся адекватно и по-новому взаимодействовать с подростками, начиная с каждой семьи и заканчивая государством, то я уверен — «стрелков школьных» поубавится, общий психологический климат в российских школах «устаканится». А там уж дальше и в обществе в целом. А пока хотя бы охрану в школах сменить бы. Ну стыдно уже…

Депутат Госдумы Нина Останина тоже высказалась о стрельбе в брянской школе. Она поддерживает идею передать охрану учебных заведений в руки Росгвардии, прочитайте, что депутат говорит о трагедии. Также прочитайте откровенный рассказ педагога, который до последней минуты помогал раненой школьнице. По словам психиатров, это первый случай, когда девочки взялись за оружие.

Всё, что известно о трагедии, мы собираем в отдельном сюжете.