«Что такое прокурор, который не разделяет ценности своего народа?» Интервью с ректором юридического университета

Студенты юридического университета в Екатеринбурге остро нуждаются в жилье — мест в общежитиях не хватает, поэтому приходится переезжать в пикуля в Новокольцовском, пока на ВИЗе не построят новый кампус. А он есть только на бумаге. Тем временем в вузе появился новый предмет, похожий на «Разговоры о важном» в школах, потому что ректор Владимир Бублик считает, что воспитать студента даже важнее, чем обучить профессиональным навыкам.

О том, как дальше будет развиваться УрГЮУ, почему в 2023 году впервые спустя несколько лет подняли цены на обучение и чего не хватает абитуриентам, Владимир Бублик рассказал в интервью E1.RU.

— Как вуз пережил прошлый год? Было очень много событий, в том числе связанных с СВО. Они повлияли на работу университета?

— Вот я уже семнадцатый год работаю, не помню, чтобы когда-нибудь было просто. Всегда что-то происходило: то адаптация к Болонскому процессу, то ЕГЭ ввели в 2007–2008 году, демографические ямы, пандемия коронавируса. Каждый год чем-то примечателен, но трудности — это повод собраться, перестроиться, это ведь не только кризисное время, но и период возможностей.

Допустим, когда средние школы выпускали меньше детей, были проблемы с абитуриентами и мы поняли, что нужно активнее работать со школами. Кратно нарастили усилия, теперь у нас нет таких проблем.

Самое главное, что мы очень серьезно занимаемся воспитанием и молодежной политикой. Это так же важно, как наука и образование. Наша задача состоит в том, чтобы университет всегда был центром не только образования, но и культуры, центром политической активности. Юридический университет этой миссии соответствует.

— Какие кардинальные изменения произошли в университете за прошлый год?

— Было запущено много различных проектов, которые задают нашу траекторию. Но были изменения и утилитарные, например, мы вынуждены были скорректировать стоимость обучения наших студентов.

— Почему?

— Вузы вправе изменять стоимость образовательных услуг, это право связано с индексацией или другими экономическими событиями. Но, наверное, мы были единственным вузом, который последние четыре года не повышал цены на образование, хотя оно и так было не самым дорогим. В некоторых вузах стоимость обучения выше, не говоря уже о московских.

Мы понимали, какие события происходили в стране, тот же коронавирус. Понимали, что и так тяжело нашему народу, родителям студентов, которые платят за обучение детей. У нас была финансовая подушка, и мы все наши текущие потребности закрывали.

Кроме того, у нас очень много расходов на поддержку студентов. Ежегодно десятки из них получают гранты и льготы по оплате обучения, примерно на 12 миллионов ежегодно.

В этом году принято решение повысить на 10% стоимость нашего образования, потому что инфляция каждый год порядка 4–5%, наши затраты растут: у нас заканчивается очень масштабная программа по модернизации учебных корпусов на улицах Комсомольской и Колмогорова. Огромные деньги, а это не бюджетные источники, мы вкладываем в развитие материальной базы, чтобы не только содержание, но и форма была соответствующей званию нашего университета. Это важно, потому что люди обращают внимание и на условия работы, и на условия проживания. Был проведен масштабный ремонт общежитий.

Молодежная политика требует больших финансовых ресурсов. В прошлом году было 24 миллиона, в этом году будет не меньше.

И стратегические показатели: заработная плата, которая привязывается к средней по региону, МРОТ ведь существенно повысили, это повлекло дополнительные выплаты — порядка 50 миллионов. Поэтому у нас в этом году расходы по отношению к доходам выросли более чем на 100 миллионов рублей. Финансовая подушка, которая существовала, стала истощаться.

Я считаю, должен быть резерв, на всякий случай. Вуз — это та же семья, тот же семейный бюджет, финансов всегда должно быть немножко с запасом. Поэтому приняли такое непростое решение. Я надеюсь, что нас студенты, особенно родители, поймут.

— На ближайшие пять лет есть какие-то глобальные планы, помимо строительства нового кампуса?

— Одно из направлений — это как раз кампус на территории одного из наших корпусов на улице Колмогорова. У нас есть пять гектаров земли, которые будут вовлекаться в хозяйственный оборот городом и областью. Губернатор сказал: «Давайте сделаем город студенческой столицей России», и наш проект хорошо подходит под его намерения.

Администрация города разработала план благоустройства прибрежной зоны Исети до Макаровского моста и дальше. Я думаю, что территория нашего университета будет визитной карточкой этого проекта и города.

Европейско-Азиатский правовой конгресс мы проводим уже семнадцатый раз. Это событие международного уровня, приезжают из Америки, Европы, Азии. Хотя там понятно какое отношение к нам, к нашему образованию. Мы же вдолгую играем, куда они денутся? Сотрудничать придется всем.

И тут качественные проекты обязательно сделают свое дело. Образование поможет дипломатии.

— Известно, когда начнется строительство нового кампуса?

— Мы готовы хоть завтра. Проект встраивается и в областные программы, и в федеральные программы. Вот у нас весной был глава Екатеринбурга, ему понравилось наше предложение — то есть город нас видит в партнерах. А летом у нас был заместитель губернатора, проектировщики, сенатор. Мы пешком обошли всю территорию, всё посмотрели. Нам ответили, что программа реконструкции начнется именно с нашей части территории. Предполагается, что будет строиться в первую очередь учебный корпус с конгресс-залом и арендный дом.

Интерес к арендному дому есть и у наших соседей, УрГУПСа. В проекте уже заинтересованы крупные компании.

Все юридические предпосылки есть, пул партнеров сформирован, сейчас вопрос за губернатором. У нас предполагается обсуждение проекта с министром науки и высшего образования Валерием Николаевичем Фальковым, в том числе запланирована презентация кампуса, по итогам которой будет принято решение.

— Есть надежда на федеральную поддержку, финансовую в том числе?

— У министра денег мы просить не будем. У нас есть земля, которая дорого стоит, есть сейчас возможность ввести ее в оборот. И место очень хорошее, там же первая линия застройки, второй мост планируется сделать, хорошая развязка.

Юристы — такая профессия, которая всем нужна. Мы должны быть везде: и в политике, и в экономике, поэтому нам здесь в этом плане как-то легче наши программы продвигать, но мы рассчитываем на свои силы и на силы партнеров.

— Как обстоят дела с общежитиями?

— Около 1200 студентов сейчас стоят в очереди на жилье. Здесь спасибо УрФУ, нам выделили места в Новокольцовском кампусе, первые 200 человек туда заедут, все документы подписаны. Будем студентов информировать, многие даже не знали, что есть такая возможность.

В нашем новом кампусе предполагается строительство арендного дома, это не общежитие, а дом с комфортным жильем. Плюс мы арендуем общежитие у кооперативного союза, нам помогают наши партнеры-вузы — выделяют места для наших студентов.

— Будет вуз как-то помогать студентам добираться до учебных корпусов из Новокольцовского района?

— Там запускают несколько автобусов, электричку, шаттлы. Они будут ездить до УрФУ, а мы здесь рядом. Наши студенты неизбалованные. У нас не было такого, чтобы кто-то был против того, чтобы туда заезжать.

Снимать втроем, вчетвером квартиру даже в частном секторе — это большие деньги в сравнении с комнатой в общежитии. Думаю, что еще и очередь выстроится из желающих туда поехать. Там, на самом деле, подтянут инфраструктуру, культурные заведения. В этом районе уже и цены на жилье пошли вверх.

— Если бы вы могли, какой предмет вы бы ввели в школах или сделали обязательным в вузе?

— Школам я не буду что-то советовать, но мы работаем с ними. Прежде чем говорить о новых предметах, надо бы разобраться, как старые преподавать. Была проблема с русским языком: бывшие школьники часто делают элементарные ошибки. А для юриста язык очень важен. Сейчас эта ситуация выровнялась, мы даже вводили курсы по русскому языку для первокурсников, ведь юрист, который не знает русского языка, неграмотный юрист — это очень страшно. Поэтому к качеству вопросы есть. Мы делаем несколько проектов в формате методической лаборатории со школами — наши преподаватели передают свой педагогический опыт учителям. У нас есть общая предметная область — это обществознание и право.

В университете первый год преподают очень важный предмет, который называется «Основы российской государственности».

Предмет введен, подготовлены лекторы, преподаватели, методическая литература, учебники. Мы привлекаем к этой работе тех, кто реально является государственным деятелем, в том числе участников СВО. Это практико-ориентированный курс, не просто теория. В чем наша государственность, в чем наши преимущества и как их использовать, в чем природа и отличия наших ценностей? Этот курс об этом.

— Почему этот курс необходим? В школах, например, уже есть и «Разговоры о важном».

— Школы повернулись к тому, чтобы не просто учить детей, но и воспитывать молодых граждан. И мы тоже в этой работе участвуем, даже когда не требовалось от нас заниматься воспитанием. Болонская система требовала учить навыкам, профессии, информацию давать, но не делала акцента на воспитании. Зачем нам говорить о патриотизме, об истории нашей страны? В общем-то, здесь и была слабая сторона этой системы.

Воспитание даже важнее, чем формирование профессиональных компетенций. Тем более когда мы говорим о государствообразующих профессиях.

Это оружие, которое будет направлено против государства и общества, поэтому мы с первых дней объясняем студентам, первокурсникам, бывшим школьникам, зачем они сюда пришли и кем они будут через четыре или пять лет.

— Студенты не противятся новому предмету?

— У нас всё устроено так, что студент не объект молодежной политики, а субъект. У нас очень много студенческих организаций: студенческие советы, научные общества, творческие клубы, профсоюз, волонтерские организации, более десятка различных объединений. Они сами формируют эту политику, а если ты придумал это сам — охотно этим и занимаешься.

Студенты не противятся, они очень активно участвуют. Они задействованы почти 24 часа в сутки, им некогда заниматься всякими глупостями: ходить на несанкционированные митинги, участвовать в том, что им навязывают. Занятия до обеда, после обеда — позитивная повестка.

— И со школами работаете?

— Десятки школ — это наши партнеры. Я считаю, чем раньше школьники будут вовлечены в нашу повестку, тем успешнее будет поступление. И самое главное, они будут понимать, куда они пришли. У нас нет проблем ни с конкурсом, ни с молодежью. В эту приемную кампанию к нам приехали студенты из 81 региона страны.

Показатель качества образования для вузов — это баллы ЕГЭ. У нас традиционно баллы ЕГЭ очень высокие, этот показатель один из самых больших в России, на три предмета — более 280 баллов. Конкурс очень велик, даже на договор не всех берем.

— Как прошло поступление абитуриентов из числа участников СВО и их детей?

— К нам поступили шестьдесят детей военных и четыре участника СВО. Приехали и те, кто живет в Луганске, в Донецке на новой территории.

Мы задолго до того, как поступили рекомендации Министерства науки и высшего образования об особенном статусе этих абитуриентов, ввели льготы для участников СВО и их детей, они получают гранты различные, бесплатное общежитие, то есть программа поддержки была практически сразу сформирована.

— Интересно, что они ведь тоже проходят отбор, то есть не сразу поступают на бюджет. Почему так?

— В этом году была квота от министерства на бюджет. Мы смотрим, как они сдают экзамены, смотрим на баллы ЕГЭ, потому что главное — не поступить, а учиться и успешно завершить обучение.

Если человек не готов по уровню подготовки, не готов обучаться в университете, он будет отчислен уже после первой сессии, поэтому конкурс быть должен даже для этих категорий, но льготы — да, особое отношение — да. Конкурс минимален, но он будет, потому что все-таки это высшее образование. Ты получаешь серьезное образование без скидок на статус, потому что ты будешь иметь полноценный диплом, выполнять очень важные функции, где нужны знания.

— В Московском педуниверситете студентам разрешили писать дипломы с помощью нейросетей. А вы бы разрешили своим?

— Я знаю, что многие наши дипломники, выпускники, даже когда пишут обычные работы, пользуются интернетом. Есть возможность прогнать работу через «Антиплагиат», посмотреть процент заимствований. Студенты это знают.

Пусть пользуются как инструментом поиска, подбора, но писать, формулировать проблемы и предложения они должны сами.

— Многих ли ловят на плагиате?

— Ловят и диссертантов, и аспирантов, и студентов. Если поймали, то этот студент не допускается до государственной аттестации, он не сможет защитить выпускную работу. Случаи, когда мы по этому основанию студента отчисляем, единичные. Наверное, был всего один случай, когда студент не согласился и дошел до суда, но проиграл и там.

Я считаю, что качество — прежде всего. У нас дипломы не покупаются, а зарабатываются каждодневным кропотливым, но интересным трудом. Мы отчисляем тех студентов, кто не учится. Они могут один раз восстановиться, если были отчислены в связи с неуспеваемостью, но не более. Мы стараемся им помогать, это программа студентосбережения. Дополнительные занятия, наставничество и так далее.

У нас бесконечно быть студентом нельзя. Чтобы получить образование, нужно прикладывать серьезные усилия.

При этом мы бережно относимся к своим студентам. Создаем условия, мотивирующие их к обучению. Поэтому на выходе получаем качественного профессионала, востребованного работодателями.

До этого ректор УрГЮУ назвал систему обучения в Европе «клоакой». В большом интервью E1.RU он объяснил, что это значит и в чем недостаток Болонской системы.

Мы рассказывали, сколько стоит обучение в вузах Екатеринбурга, а еще — сколько зарабатывают их ректоры.