Тамбовская отшельница. Как уральская пиарщица сбежала из мегаполиса, чтобы учить детей в глухом селе

Мария Ржевская успешно работала копирайтером в Екатеринбурге, строила карьеру в сфере PR, но потом призналась себе: «Это не мое» и круто поменяла свою жизнь — уехала в глухое село в Тамбовской области учить детей русскому и английскому языку.

Друзья удивились ее выбору, папа поддержал, а мама отговаривала. Ей хотелось, чтобы дочь работала по специальности в крупной компании, а не убивала несколько лет где-то на краю географии. Но девушку было не переубедить.

Сейчас она уже второй год работает в сельской школе. Мы созвонились с Марией по видеосвязи и пообщались в перерывах между проверками тетрадей.

Из всех развлечений — поход в «Пятерочку»

Мария переехала в маленькое село Пановы Кусты. Там есть один магазин, почта, медпункт, дома надо топить печку, а за водой ходить на колонку. Автобуса до Тамбова нет, доехать можно только до райцентра, где из всех развлечений есть только поход в «Пятерочку».

— Мысли пойти в школу были давно, просто как-то я на них не обращала всерьез внимания, — вспоминает девушка. — Мне казалось, что я хочу быть большим специалистом, работать в офисе в большой компании, такая была картинка в голове. Но, когда я ходила на работу, проходила мимо школы, смотрела в окна, что там происходит. Эта школьная романтика меня привлекала.

Мария стала думать об этом всё чаще и в результате уволилась с работы. Студенткой она подрабатывала репетитором по русскому и английскому языку, учить детей ей нравилось. Нашла программу «Учитель для России», по которой можно было пройти переподготовку и устроиться в ту школу, где есть нехватка кадров.

— Когда я заполняла заявку на «Учитель для России», то выбирала, в какую школу хочу — маленькую или большую, в селе или в городе. Я указывала, что хочу в город и в большую школу. Мне хотелось работать хотя бы в пригороде, но не в деревне. Мне сказали, что таких вакансий уже нет, но есть на выбор три села в Тамбовской области, — рассказывает молодая учительница.

В итоге она оказалась в одной из самых маленьких школ, которую предлагали в программе. Всего 17 учеников, по 2–4 человека в каждом классе.

Екатеринбург? А где это?

— На самом деле я не избалованный городом человек. У меня прабабушка жила в селе, тетя тоже. Была там какая-то радость и романтика. Вот соседи рядом, огород. Было какое-то очарование. Помню, в сентябре в Пановых Кустах росли сливы. Было так удивительно после Урала, что можно вот так выйти в сад и собрать фрукты. И потом до ноября нет снега. В Екатеринбурге в это время уже зима, а мы еще ходим в школу в легких куртках, жакетах. Это было приятно, — рассказывает девушка.

По словам Марии, трудностей сельской жизни она не боялась.

— Меня не пугала удаленность от города и то, что в доме нет коммуникаций. Я решилась на этот шаг осознанно. И я же шла с какой-то миссией, меня не должен был волновать быт, — объясняет учительница.

В школе ее воспринимали по-разному. Директор отнеслась добродушно, ей нравилось, что, пусть и на время, но приезжают молодые специалисты.

— Она уже не первый год с такими учителями и рада, что мы можем какие-то инициативы предлагать, выдвигать, подсказывать что-то с сайтами и вообще с информационными технологиями. Но есть учителя, которые думают, что мы играемся в школу, — поделилась Мария. — Какой-то негатив до сих пор есть, но больше за глаза. Каких-то открытых конфликтов не происходит.

Местные жители отнеслись к новому учителю настороженно. Многие не понимали, почему она переехала из города в село.

— Про Екатеринбург здесь не знают вообще. Даже многие взрослые спрашивали: «А что это за город? А где это?» — говорит девушка.

Весь класс — два человека

В школе всё оказалось не так, как представляла себе Мария. Она ожидала, что классы будут маленькими, но не из пары человек.

— В Пановых Кустах была малокомплектная школа. Вся начальная школа — восемь человек. Пятый и шестой классы объединены, восьмого вообще не было. В девятом классе — два человека, а в других — по четыре. Мне было не очень комфортно вести урок в классе из двух человек, — рассказывает учительница. — Я привыкла, что сама училась в большом классе, что на одном уроке спрашивают одних, на следующем уроке — других, а тут я спрашивала ребят каждый урок. Они уставали от этого.

Другая проблема была в разном уровне учеников. Что было легко одному, сложно давалось другому.

Мария рассказывает, что дети в селе совсем не похожи на городских.

— Они отличаются не то что от детей в Екатеринбурге, а вообще от любых современных городских детей, — говорит она. — Отличаются тем, какой у них кругозор. Им не всегда легко выражать свои мысли, нелегко общаться. У них другие представления о мире. Еще есть такое москвоцентричное представление о жизни в России. Что работа есть только в Москве. Что на заработки можно поехать только в Тамбов и Москву, а других городов нет. У них маленькие амбиции или вообще нет амбиций. Они не мечтают вообще ни о чем. Они знают, что закончат девять классов, пойдут в техникум, потом будут работать на железной дороге.

Дистант — это носить тетради через огороды

Дистанционное обучение в глубинке тоже своеобразное.

— Когда школу в селе закрывают на карантин, конечно, всё сложнее. В том плане, что не у всех есть интернет. У нас нет полноценного онлайн-образования, а просто обмен заданиями через электронную почту. Нет прямой коммуникации «учитель — ученик». Вот тебе задание — вот тебе моя домашка. Есть дети, у которых нет интернета, и учителя ходят пешком от дома к дому, раздают и собирают тетрадки. Мне кажется, от этого никто не выигрывает, — делится Мария.

Зачем я сюда приехала?

За свою работу она получает около 10 тысяч рублей, еще 20 тысяч составляет стипендия по программе и 15 тысяч выделяют на съем жилья — за дом она отдает 5 тысяч. Сейчас идет второй год программы. За это время Марии пришлось переехать в другое село. В Пановых Кустах детей стало еще меньше, классы объединили, и ставки для екатеринбурженки не нашлось. Ее перевели в село Глазок, где школа тоже небольшая, но учителя были очень загружены.

По словам Марии, самым сложным в этом решении был переезд.

— Это отделенность от какой-то прошлой, привычной жизни. Сразу новая профессия, новая жизнь. Одно дело уйти из профессии и пойти работать в школу и совсем другое — уехать на другой конец страны и там работать учителем. Ты меняешь образ жизни. Очень много ответственности в этой работе, — рассказывает она.

Девушка признается, что не все представления о жизни в селе у нее совпали. Были и моменты разочарования, когда не удался урок или не было обратной связи от коллег.

— Что приносит радость? Например, сегодня дети в четвертом классе сговорились и вели себя идеально, — делится девушка. — Я пришла, ожидая, что они будут срывать урок, не сделают домашку. Они задавали вопросы, поднимали руки. Они не признались, в чем причина перемены настроения. Не знаю, что за челлендж у них был, но было очень приятно. Сегодня я сказала маме одной из своих учениц много хорошего. Она говорит, что я первый учитель, который хвалит ее дочь. Такие мелочи действительно дают веру в то, что я приехала не зря, и надо продолжать.

По словам Марии, она уверена, что приехала в сельскую школу не напрасно.

— У меня не было такого ощущения, что я потеряла два года своей жизни. Есть систематические трудности, а есть такие приятные моменты, что я делаю добро, вижу добро, создаю его и передаю. Вижу, как дети могут меняться, раскрываться. Наверное, это самое приятное, — признается учительница.

Прочитайте также историю уральской семьи, которая променяла жизнь в мегаполисе на жизнь в глуши. Светлана Шитикова и ее муж Михаил 11 лет назад бросили карьеру и устроенный быт, чтобы уехать в глухую деревню в Белоярском районе, где нет ни магазинов, ни школы, ни больницы.

А еще музыкант Михаил Лузин рассказал об удивительной уральской глубинке, где останавливается время — раньше там добывали золото и платину, а сейчас это деревня дауншифтеров.