«Через три месяца ребенка записали в идиоты»: 4 истории родителей про государственные и частные школы

Почти две тысячи екатеринбургских школьников начнут этот учебный год немного иначе. По данным департамента образования города, в прошлом году семейную форму образования выбрали 1796 детей, за лето от родителей поступило еще 127 уведомлений о переходе на семейное образование.

Многие родители в этом случае отдают детей в частные школы — у таких заведений обычно нет лицензий на образовательную деятельность, их организовывают родители-энтузиасты, а аттестацию ученики проходят в обычных муниципальных школах. О нескольких таких школах мы рассказывали. Систему частного образования в Екатеринбурге дополняют и несколько частных школ с лицензией.

Эксперты отмечают, что с развитием системы домашнего образования (в Екатеринбурге нормативные документы о семейном обучении были приняты в 2015 году) маленьких школ-объединений стало больше. Родители стали чаще задавать себе вопрос: может, моему ребенку будет лучше в частной школе?

Почитайте истории и аргументы екатеринбургских родителей, которые рассказали нам о своем опыте. Некоторые только собираются отдавать детей в школу, другие могут сравнить обучение в муниципальных и частных учреждениях, а есть и те, кто имеет опыт взаимодействия со школами в разных городах и странах.

Мы публикуем их честные рассказы о том, с чем пришлось столкнуться в официальной и альтернативной системах образования.

«Не хочу, чтобы ребенок ходил в школу с ненавистью»

Екатерина в этом году поведет в школу старшего сына. После долгих размышлений она выбрала частную. И вот почему.

— Сын у меня — парень не очень внимательный, но способный. Я боюсь, что в обычной школе, где сорок учеников в классе, с ним не будет никто возиться. Много историй, как детей натаскивают на ЕГЭ, не учат думать самостоятельно. Когда я начала копать эту тему, поняла, что современная школа очень сильно отличается от той, что была у нас.

Но я бы все равно отдала в государственную, если бы мой ребенок не был таким невнимательным. Мы сначала сходили в школу по прописке, посидели на собрании, и я поняла, что учитель не справится с моим ребенком. Там была ситуация, когда родители на ребенка зашикали. Так получилось, что пришлось взять его с собой после садика, а собрание длилось почти два часа, в конце ребенок просто устал, зашумел.

Для меня это был звонок, что не надо идти к этой учительнице. В другом классе мне учительница очень понравилась. Если бы мы к ней попали, то я бы пошла в эту школу, но туда было не попасть. А к нашей учительнице — я поняла, что посадят моего ребенка на заднюю парту, чтобы не мешал, и все. И никто не будет в его способностях разбираться.

Я бы хотела, чтобы первые годы мы ходили в частную школу, где двенадцать человек, где я знаю директора, где учатся наши соседи, есть хорошие рекомендации. А потом уже, если все пойдет как надо, ребенок пойдет в гимназию или в обычную школу.

И еще важно: в этой частной школе есть логопед и нейропсихолог — это то, что нам сейчас нужно. Исходя из того, что первый год самый важный, мы приняли такое решение. Нам важно не упустить ребенка.

Поэтому решили попробовать такую версию. Есть опыт садика, нам там не очень повезло с воспитателем, и я теперь точно знаю, что само не устроится. Только мы можем подобрать ребенку школу, где ему будет комфортно, и хорошего учителя.

«Частные школы — чистая самодеятельность»

Александра имеет опыт взаимодействия с несколькими частными школами и теперь не доверяет этим заведениям.

— Как показывает практика, деньги побеждают всё. К сожалению, частные школы никто не проверяет и не контролирует, поэтому они воротят что хотят, в том числе и с программой. Некоторых предметов может не быть, потому что лень, неохота закупать учебники и оборудование или нет педагога. Логопед может взять да и стать хореографом. Иногда бывают плохие санитарные условия, дети подхватывают ротавирус, сделать с этим практически ничего нельзя — жалоба в Роспотребнадзор не решает ничего.

В большинстве этих «частных» милых маленьких школ нет нормальной физкультуры, так как для нее банально нужно большое помещение, нет нормальных физруков (да и вообще: «Кому нужна эта физкультура? Давайте вместо нее йогу сделаем»).

А потом... Потом дети приходят на подготовительные курсы в гимназию, которая идет по обычной федеральной программе, и выясняют, что они не знают половины программы вообще. У меня очень умная дочь, правда — я потратила немало времени и средств, чтобы убедиться, что это не просто мое мнение как матери, а объективная оценка. Так вот, этот ребенок, проходив месяц на подготовительные курсы в гимназию, пришел ко мне со словами: «Мам, я, кажется, не смогу там учиться. Я ничего не знаю. Я не понимаю ни одного слова».

Знаете, что оказалось?

Быстро услышали, конечно, когда родители подняли вой. Потом оказалось, что дети из «так себе муниципальных школ» спокойно складывают и вычитают дроби, а наши даже не знают, что это такое и в чем смысл. И ты выложил невообразимую тучу денег за это. Итог: целый год моя дочь училась одновременно в этой чертовой частной школе, на подготовительных курсах, где занятий было очень много, и еще вечерами занималась по видеоурокам, нагоняя программу «обычных муниципальных школ». Как-то так.

Тогда вдруг окажется, что чистые туалеты и десять человек в классе — это то, что стоило потраченных лет и упущенных возможностей, что нагонять «ужасную федеральную программу» гораздо тяжелее, чем сразу учиться по ней, что на муниципальные школы реально есть управа, есть проверки, есть минимальные стандарты, которым они должны соответствовать, а частные школы — чистая самодеятельность, до которой никому нет дела, и это ваш выбор и ваша ответственность — и до результатов этого выбора тоже никому дела нет.

Я понимаю людей, которые хотят отдать детей в частные школы и отдают. Они хотят для своих детей лучшего. Этим же руководствовалась и я. Но в данный момент у нас, к сожалению, совершенно никакой уровень частного образования. Муниципальная гимназия дала моему ребенку несоизмеримо больше.

Анастасия переехала из Екатеринбурга в Москву больше десяти лет назад, а теперь ее семья живет в Португалии. Старший сын Анастасии в семь лет пошел в обычную московскую школу, но что-то пошло не так.

— До московской школы я два года водила сына на подготовительные курсы. Сейчас, когда рассказываю об этом португальцам, в этом месте у них уже квадратные глаза. Зачислили его в класс с буквой А, и учительница половину первого собрания посвятила тому, как ее четвертый класс сдавал итоговые тесты и как они год к ним готовились. Я тогда решила, что у нее ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.). Нет, это уже был сигнал.

И с первого же класса начинают отсеивать тех, кто тест может сдать плохо. А сын и сейчас получает 100 баллов, если задания на одной стороне листа, и 50 — если и на обороте, потому что просто забывает перевернуть.

То есть уже через три месяца его однозначно записали в идиоты, посадили на заднюю парту и делали все, чтобы я забрала его из школы. Куда, какая у него дальше будет образовательная траектория — не интересовало никого из педагогов. К слову, учитель сразу сказала, что она отличник народного образования. Бежать нужно было уже тогда.

Все недостатки, странности, дефекты российской системы образования — это лишь отражение дефектов и патологий российского общества, но в образовательном процессе они ярче проявляются, так как дети острее на ложь реагируют.

Потом у нас была классическая частная школа, не Монтессори. То есть стандарт образовательный, учебники «Школа России». Все тетрадки, тесты по итогам года отдавали на руки родителям. У школы была лицензия, регулярно проходили проверки. Но к детям относились как к людям и сыну было в школе интересно. После переезда в Португалию мы еще некоторое время учились в ней на удаленке, и уже потом я перевела ребенка в обычную португальскую школу.

Здесь задача — чтобы каждый ученик взял то, что может. В седьмом классе тесты регулярны: примерно раз в месяц по каждому предмету. Естественно, подготовка к ним не занимает времени урока, и они нужны для анализа усвоения программы классом. Здесь единственная задача родителя — довести ребенка до школы. Никаких закупок: учебники бесплатно, на расходку дают государственную субсидию, есть бесплатное питание. И вот счастье — никаких совместных поделок, вообще родителей крайне редко привлекают к заниятиям, а тем более — вызывают в школу. Общаться с ними учителя не привыкли.

«Классная работа велась на альбомных листках мелками»

Сергей Вострецов тоже рассказал об учебе в разных школах и разных городах. В Екатеринбурге ребенок Сергея учился в обычной школе, а потом семья решила переехать в Сочи.

— Во второй класс отдали в частную школу, переехав в Сочи. После Нового года в ужасе забрали и устроили в государственную школу в Сочи, в классе было тридцать семь человек. В июне вернулись в Екатеринбург — конкретно из-за школы, пойдем обратно в государственную.

Та частная школа, где учился сын, — это была так называемая вальдорфская школа. У нас мальчик был после Монтессори-садика, и эта школа была нормально в тему. Там дети интересно проводят время, поют песню-молитву (не знаю кому — кажется, солнцу, земле и благословенной трапезе) перед едой, играют на флейтах, строгают рубанками в мастерской. Заявлены два иностранных языка: английский и немецкий. Домашку домой не задают — все делают в школе, на продленке. Прикольно, короче.

В новогодние каникулы у нас мальчик заболел ветрянкой. Ага, надо брать задания на дом и учиться дома.

Более того, он забыл, как решать задачи по математике в два действия — с пояснениями или по вопросам. Вообще не понимает, как это и что.

О том, что в словах русского языка есть корень, приставка, суффикс, окончание, он тоже не знает. Открытием было, что предложения бывают вопросительными и восклицательными. Это все программа обычной школы за второй класс.

По английскому умеет только петь одну песню, не понимая смысла слов и неправильно произнося слова. По-немецки — считает до пяти.

Когда я стал задавать вопросы руководству школы, оказалось, что и руководства никакого нет. И вообще школы нет. Есть никак не оформленное сообщество школьников и родителей. Которое не несет никакой ответственности за успеваемость детей. Аттестацию они планировали проводить после четвертого класса в заочном формате под крылом какой-то дружественной официальной московской школы.

Перевод в обычную школу был стрессом для всей семьи. Мальчику надо было срочно вспоминать материал первого класса, нагонять пройденное в первом полугодии второго класса и успевать за программой второго полугодия второго класса.

Репетитор, натаскивание в школе, мама с педагогическим образованием и папа с математическим — с февраля по середину мая ежедневно вместе с ребенком проходили это испытание.

Когда стали вслух обсуждать, будем снова жить в Сочи в следующем учебном году или вернемся в Екатеринбург, ребенок взмолился: «Пожалуйста, я хочу обратно в школу в Екатеринбурге, к другу Сереже и учительнице Ирине Николаевне!»

Прочитайте, как родители придумали частную школу, где дети учатся по советским учебникам сталинской эпохи. Также мы публиковали репортаж из другой подобной школы, где ребят не просто учат читать и писать, но и стараются прививать ценности, которые разделяют родители. И интервью с внуком известного уральского ученого, который помогает детям готовиться к ЕГЭ — он объяснил, в чем проблема российских школ и почему старшеклассникам приходится готовиться к экзаменам с репетиторами.