Ребята при виде педагога кланяются: как в школе на Новой Сортировке учатся дети мигрантов

Такие школы, как 149-ю, екатеринбуржцы часто обходят стороной, говорят, что там сплошные дети мигрантов! Так и есть, в 149-й самый большой процент детей выходцев из стран ближнего зарубежья. Но Евгению Сергунину, молодому педагогу и директору, удалось сломать все стереотипы о школах на Сортировке и подобрать уникальный коллектив преподавателей, среди которых на удивление много мужчин. Он провел нам экскурсию.

— Моя гордость — это мои учителя, организовать работу с 80% детей мигрантов — это дорогого стоит. Основной процент наших учеников — из Киргизии, из 920 детей киргизов — 327, — рассказывает директор школы.

— Всегда казалось, что таджиков-мигрантов на Урале больше…

— Есть и таджики. А еще — турки, иранцы, казахи, узбеки… Но существует такая особенность: здесь, на Сортировке, в школах присутствует своего рода клановость. Например, в 183-й учатся вьетнамцы, а в нашей — киргизы. Так исторически сложилось еще в 90-е, когда пошел приток рабочих мигрантов.

— А русские где учатся в этом районе?

— В 148-й например, там углубленное изучение английского языка, там основная масса учеников — русские, или в 166-й, с углубленным изучением русского, «четверка» — с углубленным изучением математики.

Вместе с директором мы переходим из класса в класс, дети с интересом смотрят на камеру и с радостью готовы позировать.

— Помимо этого у нас есть классы коррекции — для детей с задержкой психического развития, — продолжает Евгений Сергунин. — Таких классов девять, в штате есть психологи, логопеды, сюда дети со всего города ездят. Это программы сетевого взаимодействия, когда ученики приезжают к нам, мы в классах коррекции с ними работаем, оказываем помощь, а после они возвращаются обратно в свои школы.

Евгений Сергунин стал директором 149-й школы три года назад, до этого ему удалось поработать в самой глубинке, в Шалинском районе — преподавал математику и информатику, а потом работал в системе дополнительного образования. Когда пришел в 149-ю, не сразу привык к местным обычаям.

— Вы заметили? — говорит он. — Когда заходишь в класс, все ребята встают, некоторые делают легкий поклон. У них в культурной традиции такое уважение к взрослым. И русские ребята, глядя на таких детей, невольно подстраиваются. Кстати, конфликты на национальной почве у нас полностью отсутствуют. В 90-х, конечно, было всякое. Сейчас, если какая-то ссора, кто-то кого ударил — это, скорее, то, что в любой школе может быть, обычное хулиганство.

Сложнее всего, конечно, с русским языком. Очень часто ребята, которые приезжают с семьями в Россию, не знают его вообще, при этом итоговую аттестацию сдают наравне со всеми. Если приезжают первоклассники, то за время учебы в школе они хорошо овладевают русским. По словам учителей начальной школы, таким детям нужно несколько месяцев, чтобы начать говорить. Чтобы процесс шел быстрее, учеников просят общаться только на русском.

Хуже, если приезжают дети в среднем звене или за год-два до выпуска — с ними действительно приходится повозиться, чтобы они смогли сдать экзамены в девятом классе. Но сдают все. Иногда бывает, что переезжает в Россию семья, в которой по-русски не говорит вообще никто, и дети не могут пойти в школу, потому что нужно оформить документы. В этих случаях подключают диаспоры, чтобы помогли с оформлением.

— Проводим дополнительные занятия, литературные вечера, чтобы помочь ребятам с русским, — делится опытом директор. — Письменная речь обычно выстраивается быстрее, а устно формулировать свои мысли не умеют. Литературные вечера, на которых обсуждают книги, помогают им научиться разговаривать — что они поняли из произведений, что им было интересно. Сложнее всего даются окончания, местоимения, падежи. Иногда просто неправильно употребляют слова. Например, могут сказать: «Мои родители упругие», имея в виду «строгие».

Даже учебный год в 149-й выглядит специфически, потому что многие ребята на лето уезжают домой, причем не дожидаясь окончания учебного года, уже в апреле, а приезжают — в октябре. Пропущенные месяцы они продолжают учиться у себя на родине, однако, по словам директора, программы в Киргизии отстают от наших примерно на год, хотя базовые знания по предметам, которые дают образовательные системы, не отличаются.

— Большинство выпускников уходят после девятого класса, — рассказывает директор. — Для них получить аттестат за девять классов — это основная цель. Кто остается в Екатеринбурге, обычно идут учиться в колледжи. Многие уезжают — у себя на родине с аттестатом Российской Федерации для них любой колледж открыт, наше образование высоко ценится. И только небольшая часть детей идут в десятый класс, чтобы потом поступать в вузы, обычно это отличники. Есть даже ребята, которые заканчивают школу с медалью, получают высокие баллы.

Родители Зайнуры переехали из Таджикистана, Зайнура — как раз из тех девочек, которые идут на медаль и планируют после девятого класса учиться дальше, за успехи в учебе ее даже награждали путевкой в «Артек».

— У нас очень дружный класс, — говорит девочка. — Не представляю, как мы будем расставаться после 9-го. Разные национальности — мы все дружим. Я пойду учиться в 10–11-й, а дальше — поступать в УрФУ, скорее всего, на гуманитарную специальность, пока еще не решила, выбираю.

У Зайнуры четыре брата и сестра, большие семьи — тоже интересная особенность учеников 149-й школы. Часто бывает, что у детей один на всех телефон, на переменах они стараются быть вместе: если нужно позвонить родителям — гаджет-то для связи на всех один.

При этом нередко в школьных делах активнее участвуют отцы. Главы семейства обычно лучше знают русский, ведь им приходится работать, сдавать экзамены для получения патента. В школе из самых активных родителей действует совет отцов. Это настоящая палочка-выручалочка для школы: если ребенка «ставят на карандаш» за какие-то грехи, то разъяснительная беседа на совете отцов работает эффективнее любой другой меры. Обычно хватает одной беседы, чтобы ребенок понял, в чем был неправ, и изменил поведение. Волшебная сила уважения к старшим!

Ученики 149-й школы, как правило, билингвы: они могут свободно общаться на своем родном языке и на приличном уровне осваивают русский, особенно те дети, которые приехали совсем маленькими или родились уже в России. По словам Евгения Сергунина, этим детям и остальные иностранные языки даются лучше: в английском, немецком они делают успехи.

В школе не только ученики из Киргизии, но и учителя такие есть. Например, учитель математики Жафар Манасов 17 лет преподавал этот предмет у себя на родине, а теперь учит математике в Екатеринбурге. Говорит, что, конечно, понадобилось несколько месяцев, чтобы приспособиться к жизни на Урале, но дети везде одинаковые и математика — тоже.

Вообще, если не обращать внимания на восточную внешность учеников, то школа выглядит как самая обычная. Дети в синей форме, на переменах носятся и кричат. Мы не увидели ни одной девочки в чадре например. По словам директора, каких-то проблем с этим не было никогда. Родители обычно понимают правила школы, и дети им соответствуют. Хотя традиционные национальные праздники здесь отмечают. Например, в марте проходят турслеты — это как небольшой весенний фестиваль разных народов, празднуют сразу и Масленицу, и Навруз.

Почитайте о другой екатеринбургской школе, которая находится на Шинном, в ней тоже учится много мигрантов, и педагоги разработали программу их адаптации.