«В России я бы столько не заработала»: история преподавательницы с Урала, уехавшей работать в Китай

Анастасия Абсаликова — преподаватель из Екатеринбурга. В 2018 году она отправилась в город Чжэнчжоу, чтобы учить китайских студентов русскому языку. Девушка признается, что за год, что она провела в Китае, ей не раз хотелось все бросить и вернуться в родной Екатеринбург. Мы встретились с Настей и спросили, что стоит знать учителю русского языка прежде, чем подписывать договор с китайским университетом.

«В Китае мы зарабатывали по 70 тысяч в месяц»

— В Екатеринбурге я работала на кафедре изучения русского как иностранного, на подготовительном факультете. Здесь студенты, которые не говорят по-русски, учат язык, чтобы потом заниматься наравне с нашими студентами. У УрФУ и Университета водных ресурсов и коммуникаций Чжэнчжоу есть программа, по которой российские преподаватели на полгода или год могут уехать в Китай. Я считалась уже опытным преподавателем, и мне предложили попробовать. Для меня это был вызов, выход из зоны комфорта, и я решилась.

Никакого отбора, конкурса, открытых уроков не было. Мне даже не пришлось проходить собеседование. Знание китайского тоже не требовалось. Нужно было собрать документы, в том числе — справку о несудимости, пройти медосмотр, легализовать диплом об окончании магистратуры и т. д. Все это преподаватели делали за свой счет, университет никак не помогал. Потом некоторые расходы возместила компания-посредник, которая сотрудничала с УрФУ и китайским университетом. В результате у меня на это ушло полтора месяца. В Чжэнчжоу я приехала в октябре 2018 года.

В то время программа между вузами работала третий год. Первые два года от УрФУ в Чжэнчжоу ездили по два человека, в мой набор собралась самая большая группа — восемь преподавателей. Адаптироваться к климату, китайскому менталитету и местной еде получилось не у всех. Так, например, с нами ездила девушка, которая не переносила китайскую еду. Ей было трудно, но пути назад не было. Договор подписывается минимум на полгода. Многие из коллег, и я в том числе, везли с собой гречку на случай, если с едой возникнут какие-нибудь трудности.

Разорвать договор можно, выплатив принимающей стороне штраф — 3 тысячи юаней. Это около 30 тысяч рублей. Если учесть деньги на оформление документов, сумма получается немалая. В то же время в Китае нам платили больше, чем в России. Мы работали по 16 часов в неделю и в месяц зарабатывали 6,5 тысячи юаней (около 70 тысяч рублей). Для сравнения — в УрФУ я работала 0,5 ставки и получала 4800 рублей (14 часов в неделю). У меня также были дополнительные оплаты в виде стимулирующих и так называемые «уральские надбавки». В результате средняя зарплата за месяц была около 15 тысяч рублей.

«За хорошее жилье приходилось бороться»

Чжэнчжоу — это довольно грязный город в пяти часах езды на скоростном поезде от Пекина. Главная достопримечательность — бетонный завод, из-за которого все вокруг окутано пылью. Она буквально висит в воздухе, оседает на стенах домов, проникает в квартиры. Наши преподаватели жили в университетском общежитии, но я с подругой приехала чуть позже, поэтому места нам не хватило. Нас поселили в гостинице, а потом предложили перебраться в комнатку на последнем этаже. Выглядела она так, будто в ней китайцы хранят весь ненужный им хлам.

Мне сказали: «Вы пока поживите тут, а мы найдем вам комнату». Но было понятно, что, если я соглашусь провести там хотя бы ночь, мне придется жить там до конца учебного года. Такой вариант меня не устраивал. Я видела, что другие преподаватели жили в лучших условиях. Я села на чемодан и сказала, что ни за что там не останусь. Китайцы очень не любят конфликтов, особенно открытых. Они стали извиняться, и спустя пару дней мне и подруге все-таки дали квартиры в домах-пятиэтажках.

Квартиры были грязные и пыльные. Было заметно, что в них давно никто не жил. Только одну комнату мне пришлось оттирать трое суток. В квартире подруги дверь была вынесена на балкон (потом, правда, ее починили). Также у нее не работал душ, а на кухне стояла стиральная машинка, которая не работала, но занимала половину пространства. И такие проблемы были в квартирах у всех русских преподавателей.

«Китайские преподаватели никогда не улыбаются своим студентам»

Мы занимались с первокурсниками. Занятия начинались с октября, потому что первый месяц идет военная подготовка. Уроки в Китае длятся полтора часа и мало чем отличаются от уроков в России. Единственное отличие — манера поведения преподавателей. В Китае учителя очень серьезные, никогда не шутят на уроках и не улыбаются. Со стороны это выглядит так: учитель пришел, достал бумажку, прочитал по ней, что нужно, и ушел. Слушали тебя студенты, не слушали, запомнили, не запомнили — все равно.

Российские преподаватели в Китае работали по-другому. Нам был нужен эмоциональный контакт со студентами. Мы шутили, смеялись, смотрели видеозаписи и слушали музыку. К такому китайцы не привыкли. Первое время они очень удивлялись открытости русских. Студенты признавались мне в любви, говорили, что я «самый лучший преподаватель из всех». Я спрашивала их — почему? Они говорили: вы улыбаетесь, дружите с нами, считаете нас своими друзьями.

Во время занятий я говорила со студентами на русском на те темы, которые были им интересны. Об отношениях между молодыми людьми и девушками, о китайской еде и любимых видах спорта. После пар мы со студентами играли в баскетбол. Так я хотела наладить с ними контакт (баскетбол в Китае обожают). Для студентов это было шоком: «Да ладно, ты еще и играешь?!» Они не знали, что, оказывается, преподаватели — тоже люди.

Флиртовать с русскими девушками-преподавателями китайские студенты не пытались, хотя у нас была одна высокая блондинка с голубыми глазами (идеал женской красоты в Китае). Студенты, конечно, ходили за ней, но назвать это ухаживаниями нельзя. Студенты понимают, что это «лаоши», то есть преподаватель, а он — неприкасаем. Хотя смешные случаи были. Кто-то научил их фразе «Парень есть?», и на паре они пытались выяснить, замужем ли я.

«Для китайцев университет — это место, где можно отдохнуть»

Самый тяжелый период в жизни молодого китайца — это школа. Считается, что если ты пережил школу и смог сдать экзамены, то жизнь удалась. Теперь ты король! Университет для китайцев — это то место, где можно наконец-то отдохнуть. Иногда у меня было ощущение, что мои студенты поступили в университет, чтобы поиграть в баскетбол и найти себе девушку (мужчин в Китае больше, чем женщин).

С мотивацией учиться у китайских студентов очень плохо. Особенно в том, что касается русского языка. В Китае все говорят только на китайском, даже не на английском (и уж точно не на русском). Во время пар они могут сидеть в телефонах и смотреть баскетбол. Первое время я даже ходила с коробкой для телефонов, куда студенты складывали гаджеты. Оканчивают университет все, даже те, кто набирает мало баллов. Обучение в вузах платное, поэтому никого не выгоняют.

Китайцы, которые приезжают учиться в УрФУ, отличаются от студентов Чжэнчжоу. Большинство студентов приезжают в Чжэнчжоу из еще более маленьких городов. Они никогда не выезжали за границу, даже Китая не видели. Кругозор у них очень узкий. Они знают, что Париж — столица Франции, а вот где Берлин, уже не знают. Они обожают баскетбол, но не интересуются мировой музыкой. Если спросить у студентов-первокурсников, кто такой Джастин Бибер, то, в отличие от российских студентов, тут вам этого никто не скажет.

«Китайские студенты знают Путина, но не помнят, как его зовут»

Мы занимались в обшарпанных аудиториях с самой обычной доской и деревянными партами. Причем высокие китайские студенты за ними не умещались и, кажется, страдали из-за этого. Далеко не все китайцы невысокого роста. Например, в моей группе занималась целая баскетбольная команда. Модных обучающих китайских гаджетов на парах у нас не было. В аудитории стояли проектор, компьютер, колонки. Но это минимум, который необходим для изучения языка. Например, в УрФУ у нас были интерактивные доски.

Учеба проходила по классическому учебнику «Дорога в России». Обычно его рекомендуют всем китайцам. Это довольно старый учебник, он появился еще в нулевые годы. Мне приходилось объяснять, что такое кассета, телеграмма, дискотека. Студенты меня спрашивали: «Телеграмма — это как СМС?» Я говорила: «Да, это как СМС, только тебе ее приносили домой!» Если в учебнике попадался портрет, они всегда говорили: «О, а это — Ленин!», хотя на самом деле это был Пушкин.

Кроме Ленина они знают Сталина и Островского. Из современных русских — Путина. Но как зовут российского президента, им уже не известно. Произнести имя Владимир Владимирович они не могут, это слишком трудно. Россию они называют «китайским братом». Мне приходилось все время поправлять: «Не брат, а сестра, потому что Россия — женского рода».

Моих учеников очень интересовало, как живут студенты в России. Я часто слышала от них жалобы на старые кампусы. У них нет кондиционеров, им запрещают заряжать телефоны в здании общежития, потому что проводка не выдерживает. Студенты говорили, что не могут спать по ночам, потому что у них в комнатах очень жарко. В апреле в Чжэнчжоу было 25 градусов, а в начале июня — 42.

Китайцы живут в комнатах два на два метра по шесть человек, спят на нарах. На этаже работают две туалетные комнаты, и ими пользуются примерно 200 человек. Душевых в здании общежития нет. Приходится бегать в отдельные помещения, напоминающие бани. Когда я говорила, что российские студенты могут учиться бесплатно и даже получать стипендию, это вызывало восторг. Китайцы очень любят деньги, для них это главный мотиватор.

Я скучаю по своим студентам, потому что все-таки главное в работе преподавателя — это общение с людьми. Жилье, заработная плата и другие бытовые моменты тоже важны, но со временем это забывается. В памяти остаются забавные истории о людях, про людей и для людей. Конечно, китайская сторона будет улучшать условия жизни преподавателей, делать новые лингафонные классы для студентов, чтобы они могли учить иностранные языки. Но если спросить меня сейчас, готова ли я поехать еще раз, то я бы сказала, что нет. Все-таки те деньги, которые я заработала в Китае, не стоили потраченных нервов.

Ранее мы рассказывали истории других екатеринбуржцев, живущих и работающих за границей. Например, уральцы без знания языка открыли свою кофейню в Португалии. Алеся Другова переехала на остров Кипр. Почитайте также про вундеркинда, который вместе с семьей уехал жить в Хьюстон, и про бывшую сотрудницу администрации губернатора Свердловской области, живущую на Манхэттене.