Как наказывать детей и не сойти с ума от «мамских» чатов: интервью с лучшим классным руководителем

Учитель английского из 157-й школы Елизавета Карсакова ведёт два класса как классный руководитель. Её в школе сложно не заметить: высокая, с хореографической выправкой, на последнем городском конкурсе «Самый классный классный» она стала лучшей. Чтобы усложнить задачу самой себе, выбрала непростую тему про конфликт поколений и вышла с ней к старшеклассникам, которых на конкурсе видела первый раз в жизни. На занятие было отведено 20 минут, но ребята так заинтересовались темой, что не хотели расходиться.

— Интересный опыт, — рассказывает Елизавета Александровна. — Незнакомый класс, и есть только 20 минут, чтобы их заинтересовать. Я специально взяла старшеклассников, потому что их сложней замотивировать. У меня сейчас 5-й и 6-й классы — дети, они часто стараются делать то, что от них ждут, а ребят постарше надо именно заинтересовать. И тема их зацепила: мы обсуждали сильные и слабые стороны поколений: их поколения и поколения их родителей, учителей. Какие есть плюсы и минусы. Например, недостатком старшего поколения они считают то, что те плохо находят общий язык с техникой. Напротив, молодые люди могли бы с этим помочь, зато они более вспыльчивы, эмоциональны, в то время как старшие умеют быть сдержанными. Вывод: нужно кооперироваться, чтобы помогать друг другу.

— Какие они вообще — современные подростки, на ваш взгляд? Многие считают их бесцеремонными.

— Это не бесцеремонность. Они настоящие. Они делают не то, что от них ожидают. Они меньше боятся учителей, родителей. Они показывают то, какие они есть. Они очень интересные, отстаивают свою точку зрения, это правда, они не боятся это делать. Вот мальчик в классе есть, он занимается в школе искусств, играет на виолончели, у него сегодня занятие, а у нас — репетиция. И он потом подошел ко мне: я позвонил, договорился, перенес. То есть в 12 лет человек уже может самостоятельно звонить, договариваться, планировать свой день. Они сейчас это умеют.

— А минусы?

— Минусы? Они немножко несобранные. В силу доступности и обильности информации им сложно сориентироваться.

— Конечно, а зачем быть собранными? Все задания домашние в чатах, наверное.

— Я с родителями разговариваю об этом, когда они спрашивают, где посмотреть домашнее задание. Да где — у ребёнка в дневнике. Давайте не будем скидывать в чат. Зачем вы даете ребенку возможность прийти домой и узнавать у вас домашнее задание? Это же его домашнее задание. К этому детей приучаю и родителей: спрашивайте не в вашем чате задание, а у своего ребёнка. А то очень удобно: пришел домой, спросил: «Мама, что мне сегодня задано?».

— Откройте секрет: много у вас чатов? Вы же два класса ведёте — мессенджер, наверное, не смолкает?

— Я не состою в родительских чатах, я общаюсь в чатах только с родительским комитетом. У меня двое детей, есть чат в садике, чат на карате, и я как мама знаю, что эти сообщества — поток эмоций. Как классному руководителю мне этого не надо. Нужна уже конкретика, итог — что обсудили, к чему пришли. С другой стороны, чаты — способ всегда быть на связи с родителями, и всю информацию теперь доносить очень просто — есть сообщения, есть электронные дневники. В некотором смысле родительские собрания изживают себя. Мы встречаемся уже не для того, чтобы что-то важное донести, поговорить, а, скорее, чтобы увидеть друг друга, подвести какой-то итог. Если есть какой-то вопрос по конкретной ситуации, то это лучше обсуждать на личной встрече, а не на собрании. Например, было такое: не секрет, что многие подростки пробуют курить, и девочки из класса попробовали. Другие родители об этом узнали и спрашивают: «Почему не вынесли на всеобщее обсуждение, не устроили классный час?». А зачем? Чтобы другие дети заинтересовались? Мне кажется, такие вопросы — только лично.

— Я помню, у нас в школе во время классного часа разбирали разные наши проступки, конфликты. Сейчас тоже так делают?

— Да, потому что в этом и есть задача классного руководителя — воспитывать, объединять, делать так, чтобы на выходе из школы это были личности. В сложных ситуациях стараюсь быть объективной. Я всегда проговариваю: «Сначала поставь себя на место того человека, с которым конфликтуешь, кто, как тебе кажется, тебя обидел. А потом поставь себя на место наблюдателя, оцени со стороны». С 5-го класса говорю им о том, что люди — я не говорю дети, я говорю люди — должны отвечать за свои поступки. Если ты обидел человека, ты, пожалуйста, признай это и извинись. И если ты извинился — в дальнейшем будешь этого избегать. Я даже приветствую, когда человек признаётся в своём проступке. Например, ребята с урока сбежали. Кто сбежал? Встают два человека, а я их хвалю. Да, они сбежали с урока, к примеру, но они признались, понимая, что будут последствия, что я донесу до родителей, скорее всего, но они не побоялись. Я этих людей ругать не буду. А кто промолчал — это на их совести, ведь другие ребята из класса всё равно знают.

— У вас дружные классы?

— Да, особенно старшие мои, и это тоже задача классного руководителя — сделать класс дружным. Да, дружат, причем шестой класс более дружный. Я вижу, как они друг за друга заступаются в любых ситуациях. Я знаю, что очень сплачивает общая цель, и эту цель нужно поставить. Тут помогают внеклассные мероприятия — хоть творческий конкурс, хоть смотр строя и песни. Конфликты начинаются, когда дети не заняты ничем. Если они предоставлены сами себе, начинаются выяснения отношений. А когда есть цель, они сами распределяют социальные роли, они сами берутся, у кого что лучше получается. У них есть цель, они знают, что делать, они дружат, они взрослеют.

— Вообще, в любом классе всегда же есть роли? Сразу видно, кто лидер, кто задира, кто на задней парте сидит и думает о своём?

— Роли есть, но они меняются. Например, был один лидер, все шли за ним, на него ориентировались. А через полгода появился ещё один лидер, который подумал: «Почему он, почему не я, я тоже могу». Не всегда очевидно, но конкуренция есть. И есть дети, которые не принимают участие в мероприятиях, те самые с условной задней парты. Я считаю, если им комфортно — пусть. Ведь и взрослые не все хотят быть активными. Как правило, такие дети реализуются в чем-то другом. Например, один мальчик в классе увлекается аниме, у него круг общения вне школы. Но петь, танцевать, маршировать он не будет, ему некомфортно. А есть другие — которые хотят, но стесняются, их надо постепенно и аккуратно втягивать.

— Вы учитель английского — предмета, который грозятся вот-вот добавить в список обязательных экзаменов. Как думаете, насколько школьная программа сегодня хорошая? Реально ли по ней в обычной школе выучить язык?

— Сейчас дети более замотивированы учить английский, и не только из-за экзамена. Многие ездят за границу, хотят общаться со сверстниками из других стран. Был мальчик в классе — язык был у него слабенький. А после каникул вернулся, и заметно его подтянул. Оказывается, играл в компьютерные игры, и там был международный чат на английском, пришлось волей-неволей учить. Сдал потом экзамен на пять. Если говорить о программе, то она усложнилась — по сравнению с той, что была, когда я училась в школе. И на мой взгляд, есть дисбаланс в сторону грамматики. У них во втором классе грамматика, когда ещё у детей недостаточно развито абстрактное мышление. Если бы я могла что-то изменить, вводила бы грамматику с 5-го класса.

— Когда мы зашли, вы с детьми общались, и с непривычки показалось, что все ужасно кричат. У вас голова к концу дня от шума не лопается?

— Я, наверное, привыкла. Когда родители заходят, они удивляются всегда. Если нужно с кем-то конкретно поговорить, я умею от этого шума абстрагироваться. Я считаю, что полная тишина должна быть во время письменной самостоятельной работы. А когда рабочий процесс идёт, тишина пугает — будто нечего спросить, нечего обсудить. Рабочий шум я приветствую.

Почитайте колонку Анастасии Береновой о травле в школе — что именно могут сделать взрослые, чтобы это остановить.

А вот здесь — подборка советов, как помочь детям освоить иностранный язык.