«Однажды я пришёл на урок в простыне»: молодой учитель из Екатеринбурга — о том, как вести историю

Учитель-мужчина — увы, редкость. Тем более если это не физрук, не информатик и даже не преподаватель технологии или ОБЖ. Евгений Демьянов преподаёт историю и обществознание в екатеринбургской школе № 4. Ему 28 лет, он замдиректора школы, а теперь возглавил ассоциацию молодых педагогов Свердловской области.

Почему Евгений выбрал эту профессию и на каком языке разговаривает с подростками — в нашем интервью в День учителя.

— Я из Североуральска, из семьи шахтёров, а в старших классах родители настраивали меня поступать в медицинский, на стоматолога. Но примерно за полгода до экзаменов я понял, что не смогу всю жизнь смотреть в рот людям. Когда я приехал в Екатеринбург поступать, получилось так, что по экзаменам проходил на гуманитарные специальности, поступил в УрГПУ. На практике понял, что нравится в школе. Я понял, что у меня это получается, и решил остаться. И сейчас у меня есть ощущение, что я сделал правильный выбор.

— Что именно в школе понравилось?

— У меня четкая ассоциация: когда ведёшь урок — ты выступаешь на сцене, дети — твои зрители. Это мне интересно, передавать знания в такой форме, чтобы заинтересовать. У нас уроки проходят нестандартно, не в формате лекций, как это было десять лет назад в школе. Сейчас — деятельностный подход.

— Это что такое — деятельностный?

— Яркий пример: мы как-то делали нечто вроде социального флешмоба, с разрешения родителей находили через соцсети жителей разных стран и просили их выслать фотографии с приветами на их родном языке. Детям это было очень интересно! А сейчас с выпускными классами мы готовим подкасты для восьмиклассников на образовательные темы. У нас ведь ученики не сильно любят читать, а здесь материал в интересной форме — 5–7 минут послушал и что-то уже новое узнал. В профессии учителя нужно самому двигаться, не просто рассказывать уроки, а придумывать, в какой форме подать материал.

— У вас сейчас старшеклассники?

— Да, но когда я пришёл, то меня поставили к ребятам, которые только после начальной школы. Это нормально, неправильно ставить молодого учителя сразу на старшеклассников. Сейчас эти дети выпустились, на выпускном вспоминали, как я на урок по Древней Греции пришёл в простыне — тоге.

— Они не достали сразу телефоны, чтобы вас снимать?

— Шесть лет назад не поголовно еще телефоны у всех были. Но детям это запомнилось. У нас сейчас в школе средний возраст преподавателей — 47 лет. И это поколение, конечно, очень оторвано от сегодняшних подростков, не до конца чувствует и понимает тренды. Молодым учителям гораздо проще находить общий язык. Хотя нужно всегда чувствовать эту грань — что ты учитель.

— Вот вы историю преподаёте, а многие считают историю наукой не точной: как хочешь, так и трактуешь. Сейчас есть какая-то генеральная линия или оценивать факты дети могут сами?

— В рамках современного подхода даем детям самим возможность находить информацию и выносить оценки самим. Конкретно моим ученикам я никогда не навязывал свое мнение. Объяснял, какие есть точки зрения, и говорил: делайте выводы. Но вообще считается, что история — наука точная, есть даты, есть события. С обществознанием сложнее — там многое можно трактовать по-разному. Политические программы, экономическая деятельность…

— Ваши коллеги часто говорят о том, что сильно перегружены бумажной работой, что над отчётами проводят больше времени, чем с детьми. Что вы об этом думаете?

— Вот сейчас у нас проходит проверка, документов много, но если умеешь планировать и работаешь системно, то это отнимает меньше времени, тем более сейчас все переходят на электронный документооборот. У меня как заместителя директора этой работы больше, чем у учителей, но я бы не сказал, что перегружен этим.

— А вообще у учителей какой рабочий день?

— Регламентированный рабочий день — с 8 до 16, но, когда надо подготовиться, проверить тетради, бывает, что задерживаюсь. У учителей-предметников есть методический день, когда нет уроков и можно позаниматься подготовкой, проверкой тетрадей.

— Очевидно, что учителей-мужчин в наших школах мало. Как вы ощущаете себя в женском коллективе?

— У нас четыре сотрудника-мужчины в школе: два физрука, технический специалист и я. Все остальные 40 человек — женщины. Но проблем особых нет. Молодых мужчин-учителей немного опекают, видимо, материнский инстинкт проявляется. А вот на 8 Марта поздравлять приходится творчески, потому что хороший подарок не сделать, если соотношение мужчин и женщин 1 к 10. Идут в ход творческие номера — стихи, спектакли, видео записываем.

— А с учениками работать мужчинам каково?

— Иногда аргументы мужчины срабатывают лучше, особенно с подростками женщинам справляться труднее. И в среднем мужчины менее эмоциональны, обладают склонностью к систематизации, они рациональны, прагматичны, поэтому зачастую в системе образования быстрее делают карьеру.

— Как вы оцениваете саму систему образования в России?

— У нас подражают Западу, но при этом многое перенимают из советской школы. Вот модная тенденция — сингапурские практики. Это система работы, когда внутри классов создают небольшие кластеры, как они сейчас называются. А в советской школе было похожее — звёздочки. Вообще советская школа славилась достижениями. Люди тянулись к науке, было много открытий. А сейчас, к примеру, всего две тысячи патентов за год, а в США — 50 тысяч. Думаю, надо искать свой путь, чтобы наше образование улучшалось. Но при этом путь никак найти не могут, реформы продолжаются с 90-х годов. То одно меняется, то другое.

— Учебники часто меняются, многим родителям не нравятся новые. А по истории, кстати, меняются?

— Я бы сказал, что дополняются. Современная история России изучается только в старших классах — интересно, как подаются события, произошедшие всего несколько лет назад. Вот сейчас в учебниках уже есть про Украину, про события 2014 года.

— Как старшеклассники реагируют? Они же помнят это тоже. Спорят?

— Ребята сейчас вообще критически ко всему относятся, у них на всё своя точка зрения, другое дело — откуда она? От родителей, из прессы?

— Вы разрешаете спорить?

— Я приветствую дискуссии, но всегда прошу аргументировать своё высказывание — вот что важно.

— Родители воют от того, что им приходится часами делать домашние задания с детьми — сами они просто не могут сделать то, что задают, не успели в школу прийти — надо презентации делать в электронном виде. Это действительно так?

— По новым образовательным стандартам ученики с младшей школы должны осваивать средства мультимедиа, постепенно изучать и презентации, и проекты. В старшей школе эти навыки углубляются. И родителям приходится помогать. Но они должны участвовать, но не вмешиваться. Бывают такие родители, которые приходят и говорят: вот нас так учили, вы делаете неправильно. Но, если вы привели ребенка в школу, предполагается, что вы ей доверяете. Оставьте эту работу профессионалам.

— Погодите, а с домашками всё-таки как? Если я принципиальный родитель и говорю, что задания дали ребёнку, а не мне, и не сижу с ним три часа с презентацией, мне школа вообще это позволит?

— По большому счёту учитель дает задание ученику, и рисовать за него что-то, конечно, не надо. Другое дело, что многие родители гонятся за отличными отметками. И вот я не всегда понимаю родителей, которые воспитывают детей в парадигме «ты должен быть лучшим во всём, только пятерки, а за четверки могут отругать». Если ребёнок выполнил задание не так, получил не лучшую отметку — это показатель лишь того, что он сделал сейчас на этом уровне. И должен вместе с учителем понять, как правильно, да, через ошибки происходит обучение.

— Как вам вообще нынешнее поколение подростков?

— Они интересные. У каждого есть своё мнение, они готовы его высказывать. Плюс они все в гаджетах, постоянно в мессенджерах.

— Отбираете телефоны?

— Мы призываем их убирать в сумку, отложить, выключить звук во время занятия, но не отбираем, это же материальные ценности, за которые надо нести ответственность. А в некоторых случаях, наоборот, мы их используем. Например, изучаем экономические процессы на обществознании. Вот вышел новый iPhone недавно, вы, наверное, знаете (мы измеряли его стоимость в поездках на трамвае, бензине и аренде жилья. — Прим. ред.). У него рыночная стоимость 130 тысяч. А мы изучали на уроке его себестоимость, сколько уходит на прохождение границы, налоги, сколько его реальная цена. И ребята тут же находят нужную информацию в интернете. Даже десять лет назад я бы не мог этого сделать: не был так распространён мобильный интернет с телефонов. А сейчас я даю такое задание — и через пять-десять минут уже есть результат. В этом плане работать стало интереснее.

— Что вам на День учителя дарят? Мы недавно обсуждали эту тему — насколько вообще уместны презенты педагогам?

— Это традиция, традиция с тех пор, когда профессию учителя выделяли, она была особенной, важной, социально значимой. И сейчас все понимают, что тут не заработаешь баснословных денег, что люди приходят, потому что интересно. И родители многие понимают, насколько тяжёлая работа, приносят что-то в качестве благодарности, но, как правило, что-то символическое.

— Ну как символическое? Некоторые родители упоминали про сертификаты подарочные, про коньяк…

— Мне однажды дарили сертификат, но в «Живое слово» — на книги. Но вообще, знаете, учителя же понимают и стараются с этим осторожнее, стараются не брать дорогих подарков. А был случай, когда мне бутылку шампанского принесли, причём передали через ученика. Не взял. Очень тактично объяснил, что это перебор. Это же школа!

Самых красивых учительниц можно посмотреть вот здесь.