«Агрессия — это хорошо»: детский психиатр — о том, как выжить ребёнку в современной школе

Отправиться на интервью с детским психологом нас побудили несколько громких историй, попавших в СМИ в последнее время: в конце прошлого года 9-классник с Уралмаша убил родную мать после ссоры, другой школьник, из 6-го класса, сломал своей матери рёбра, прыгнув на неё, когда она спала, ну а историй про детские драки, которые заканчиваются в лучшем случае синяками, а в худшем — больницей, любой родитель легко наберёт с десяток. Что случилось с современными подростками, как справиться с детскими неврозами и в каких случаях агрессия полезна — разбираемся со специалистом.

— Антон Анатольевич, врачи часто утверждают, что физически здоровых детей сложно найти, а как с психическим здоровьем?

— Вообще глобальных тенденций к увеличению количества психических расстройств я не вижу. Может быть, на данный момент наблюдается какой-то рост из-за того, что сейчас много самообращений, чего не было 15–20 лет назад. Единственное, по непонятным причинам среди детей стало значительно больше аутизма.

— Что должно насторожить родителей, какие симптомы?

— Аутизм — серьезное расстройство развития ребенка. И наиболее яркие проявления наблюдаются в сфере контакта — общения и взаимодействия с окружающим миром. Мое мнение, что с аутизмом не рождаются. У ребенка могут быть предпосылки к развитию аутизма, какая-то уязвимость. Но большинство детей, страдающих от аутизма, имеют в жизни период относительно нормального развития. А вот потом происходит какой-то пусковой фактор, и эта предрасположенность развивается в болезнь.

— Многие мамы связывают это с прививками…

— Дело не в прививках как таковых, а в особенностях функционирования иммунной системы, и наряду с прививками пусковым толчком может быть даже вирусная инфекция, ожог или серьёзный стресс.

— А в каком возрасте дети наиболее подвержены развитию аутизма?

— С 1 года до 3 лет, но наиболее часто это происходит от 1,5 до 2 лет. Вероятно, это некое такое кризисное окно, когда ребёнок наиболее уязвим. Причём, возможно даже на уровне иммунологии, сейчас есть такие исследования.

— Но и у здоровых детей может возникнуть множество проблем в школе и детском саду. Где «соломку подстелить»?

— В первую очередь нужно обращать внимание на любые моменты, связанные с адаптацией. То есть приспособление ребёнка к каким-то внешним факторам. Это поведение ребёнка в рамках семьи, поход в ясли, поход в садик, поведение ребёнка на детской площадке, поездки куда-то, адаптация в школе. Это такие пусковые моменты, которые могут показать наличие какого-то психологического неблагополучия.

— А неблагополучие в чем проявляется?

— Что бы ни происходило, здоровый ребёнок способен к этому адаптироваться, а вот если он этого сделать не может, то появляются определённые симптомы. Это зависит от возраста. До 3 лет ребёнок будет реагировать телесным образом: нарушение деятельности ЖКТ, лёгких, кожи, дисбактериозы, аллергический дерматит. После 3 лет ребёнок «реагирует» гиперактивностью, энурезом, заиканием, навязчивыми движениями. Возраст 5–7 лет — это период страхов, период истерик. Школа — проблемы с обучением, это самый яркий индикатор — способность усваивать информацию, запоминать.

— Можно поговорить о таком распространённом среди детей явлении, как неврозы, их правда сейчас так много?

— Да, неврозов очень много. И если представить себе айсберг, то верхушка — это психиатрические заболевания, а всё, что внизу — это неврозы. Наверно, можно сказать, что их стало больше.

— Как родителям школьников заметить, что с их ребёнком что-то не то, например, что гранит знаний довёл до невроза?

— Бывает, скажем так, предневроз, когда никакой симптоматики ещё нет, но ребёнок говорит: «Я не хочу идти в школу, мне там плохо», стал более капризным, раздражительным, стал хуже спать. Это всё повод задуматься, а нет ли у ребёнка предпосылок к формированию невроза. Собственно, невроз на самом деле — это хорошо! Это защита от внутреннего дискомфорта. Проявляться они могут по-разному. Это навязчивые движения, энурез, соматические расстройства. Более сложные виды невроза — ритуальное поведение, страхи, нарушение пищевого поведения. Всё это происходит, когда психика ребёнка испытывает перенапряжение. Хорошо ещё и потому, что невроз вынуждает обращаться за помощью.

— Как выжить ребёнку в современной школе и не заработать невроз?

— Сейчас в школе пытаются снизить давление на незрелую психику ребёнка — отменены оценки в 1-м классе, отменены вступительные экзамены даже в престижные гимназии. Но и родители должны ребёнка к школе готовить, развивать в нём такие навыки, как самостоятельность, самодостаточность, понимание своих сильных сторон, умение опираться на свои ресурсы, умение сказать нет, обратиться за помощью. Все это ребёнку должны привить родители, а ещё это хорошо прививается в разнообразных кружках, секциях, неформатных занятиях, которые нужно начинать, чем раньше, тем лучше. Именно там ребёнок научится противостоять школе.

— Сейчас у школьников высокий уровень агрессии: потасовки, травля, даже драки с учителями. Агрессии действительно стало больше?

— Я бы не сказал, что агрессии в целом в обществе стало больше. Вообще агрессия — это очень хорошо! Это правильная и выигрышная реакция на раздражитель, это гораздо лучше, нежели когда агрессия направлена вовнутрь, на себя, например, когда дети причиняют себе самопорезы, грызут ногти. Другое дело, что ребёнок должен знать и уметь пользоваться разными способами решения конфликтов, при помощи слов, например. А этого зачастую нет.

— В школах, как бы, есть психологи, но проблем меньше почему-то не становится.

— Потому что, как правило, они «как бы» не работают. На самом деле работы у них выше крыши, если бы они её нормально делали — это избавило бы нас от более серьёзных, далеко зашедших драматичных случаев. Психолог может это всё увидеть, поработать индивидуально с учителем, с родителями, с целым классом. Ну и нужно учитывать, что учитель в начальной школе должен быть психологом, от него зависит благополучная обстановка в коллективе. При этом зачастую учителя заявляют родителям, что они не обязаны воспитывать — их работа учить.

— Вы долгое время руководили Центром кризисных состояний подростков. Кто туда обращался?

— Кризисный центр начал свою работу более 10 лет назад. Сначала он занимался помощью суицидентам, потом стали помогать детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию — развод родителей, насилие, травля в школе. В 2014 году мы стали помогать детям ещё и с невротическими расстройствами.

— А с какими проблемами в основном шли?

— 20–30 человек в год — это дети с попыткой суицида. Есть самообращения. Основная категория — это дети с различными невротическими расстройствами — тики, заикание, навязчивые движения. Из 1 000 приёмов в год, которые я проводил, около 50% как раз неврозы. Если говорить о возрасте, то в основном это школьники, больше начальная школа, конечно, когда родители сами могут привести на прием.

— Как вы считаете, погружение в социальные сети, на что сейчас жалуются многие родители, это норма или отклонение для современного школьника?

— Все должно быть в меру. Если кроме социальных сетей больше нет ничего, то это, конечно, не норма. Если в реальном мире ребёнок не присутствует, то трудности с адаптацией к взрослой жизни у него будут, и большие. У ребёнка должно быть нормальное общение, встречи с одноклассниками. Компьютерный мир — это иллюзия общения. С другой стороны, если ребёнок был в социальных сетях и резко удалил свои страницы — это тоже звонок для родителей, что с ребёнком что-то происходит.

— Часто родители жалуются, что дети ничего не хотят, что их интересует только планшет или телефон, как с этим справляться?

— Такого не бывает. Все дети чего-то хотят. Но либо они уже забыли об этом, либо боятся об этом сказать родителям. Я считаю, что у подростков не бывает лени, просто они занимаются не своим делом. Задача родителей и школы — с самого раннего возраста выявлять таланты у ребёнка, основу жизни, его интересы. И рассматривать школу как инструмент реализации этих интересов. Тогда никаких проблем с учёбой и профориентацией не возникнет. Когда ребёнка толкают по тому пути, по которому он идти не хочет, безусловно, мы увидим и лень, и демотивацию, и всё остальное. Так что проблема не в учителях и не в школах, а в самом ребёнке. Когда он вообще не знает, зачем эта школа, то он и не будет хотеть учиться.

— Как помочь ребёнку «обрести себя», найти своё призвание?

— Очень просто! С раннего возраста ребёнку нужно давать свободу, соблюдая границы безопасности. И речь сейчас идёт не о первокласснике, а гораздо раньше. С 2–3 лет нужно идти за интересом ребёнка. В этом плане мне близка методика развития Марии Монтессори. При наличии собственной мотивации дети очень хорошо все усваивают и школу начинают рассматривать не как каторгу, а как инструмент по достижению своей цели. Я разговариваю с дошкольниками, спрашиваю, о чем они мечтают — они обычно могут ответить на этот вопрос. У первоклассников же уже, как правило, всё «отбито». Он как попугай твердит, что ему нужно в школу, хорошо учиться, найти хорошую работу и заработать много денег. Нет мечты, нет цели.

— Современные дети разучились мечтать?

— Очень многие да. И эту мечту у них надо поддерживать, растить её вместе с ребёнком, создавать условия, чтобы ребёнок её из виду не терял. Тогда всё остальное становится условием достижения этой мечты, и ребёнок сможет преодолеть любые трудности и препятствия.