«Боятся, что их ждут нищенские пособия по безработице». Что будет с шахтерами изумрудного поселка на Урале

В свердловском поселке Малышева 8 июня несколько десятков шахтеров отказались подниматься на поверхность земли. Они объявили забастовку, когда им сообщили о массовых сокращениях на единственном в России месторождении изумрудов. На «Мариинском прииске» не подтвердили планы о закрытии шахты, однако руководство компании «РТ-Капитал», в которую входит предприятие в уральском поселке, озвучивало, что планирует оптимизировать производство — построить фабрику бериллиевой руды, а шахту закрыть и перейти на открытый способ добычи как более целесообразный с экономической точки зрения.

Что будет дальше с добычей изумрудов? Кто должен позаботиться о людях, чтобы они не оказались без средств к существованию? Законно ли такое выражение протеста? Об этом мы поговорили с экспертами — ученым-геологом, руководителями профсоюзов и экономистом.

«Мариинский прииск» — одно из трех основных месторождений изумрудов в мире и единственное в России. Этот минерал также добывают в Колумбии, на острове Шри-Ланка и в небольшом количестве — на Мадагаскаре.

Мы задали вопрос ученому-геологу, не будет ли потеряно это единственное месторождение, если подземная добыча закроется.

Наш эксперт Владимир Полеванов — доктор геолого-минералогических наук, академик РАЕН, вице-президент национального фонда «Стратегические ресурсы России».

— Карьерная добыча, как правило, дешевле подземной, поэтому вполне объяснимо, что компания считает «подземку» нерентабельной и решает перейти на карьерную добычу, — объясняет ученый.

Он также рассказал, что месторождение в поселке Малышева уже достаточно выработано. Тем не менее оно еще может послужить и как минимум 40–50 лет давать изумруды. Добыча при закрытии шахты сохранится.

— Будут добывать бериллиевую руду, а в процессе этого — также и изумруды, — поясняет доктор наук. — Хотя, возможно, по количеству мы все-таки потеряем, поскольку часть изумрудов будет разрушаться взрывными работами. Но, думаю, учитывая особый статус месторождения, найдут какой-то компромиссный вариант. Конечно, главное здесь экономика: если добыча намного дороже самих изумрудов, то никто их добывать не будет [любой ценой]. Их купят в Колумбии, например. Хотя, думаю, до этого все-таки не дойдет, и спор разрешится, все стороны придут к обоюдному согласию. Мы не потеряем это единственное месторождение изумрудов.

Кроме того, по мнению ученого, рассчитывать на ту же Колумбию в плане импорта камня не стоит, учитывая нынешнюю ситуацию в мире, — так же, как и на другие страны.

— Изумруды [как ювелирные украшения] — это очень красиво, это целая отрасль, которую нельзя терять. Поэтому думаю, что всё разрешится, и Россия будет изумрудодобывающей страной. Если рентабельно добывать открытым способом, то весь вопрос в том, чтобы люди сейчас не остались без работы. Действительно, для работы под землей нужны особые рабочие специальности. Для этого есть решения: переквалификация, освоение новых профессий.

Вот что рассказала нам жена одного из шахтеров, бастовавшего под землей:

— В понедельник, [5 июня], муж пришел с работы и сказал: «Нас просто сокращают, подземная добыча драгоценных и полудрагоценных камней прекращается, потому что невыгодно вас содержать, вы никому не нужны, сказали представители Ростеха». Их просто отпускают неизвестно куда, говорят: «Мы выплатим вам зарплату за три месяца, остальное ищите сами».

В ответ на забастовку в компании «РТ-Капитал» заверили, что никаких поводов для протеста нет и массовых сокращений не планируется, а с теми, кто откажется выходить на поверхность, «разговор будет жесткий, вплоть до увольнения и взыскания убытков». Впрочем, уже вечером 9 июня сторонам удалось достигнуть соглашения, и горняки покинули шахту.

— Провести законную забастовку у нас практически невозможно, — говорит Александр Захаркин, председатель одного из независимых объединений — профсоюза работников нефтегазодобывающей и перерабатывающей промышленности. — В Трудовом кодексе прописаны условия, которые невозможно реализовать, особенно в компаниях, где есть несколько структурных подразделений. Например, надо провести собрание всего коллектива, вынести решение, проголосовать, поставить в известность работодателя. Локальной группе, части коллектива проголосовать за забастовку нельзя. У нас законодательство позволяет судам признавать забастовки незаконными.

Александр Захаркин говорит, что понимает опасения горняков:

— Если действительно людей предупредили о сокращении, то они боятся, что их ждут нищенские пособия по безработице и так далее.

В целом же проблема тут не в собственниках, которые не могут работать себе в убыток.

— В любом бизнесе есть коммерческие риски. Именно государство должно озаботиться тем, что будет с людьми. И [определить им] не нищенское пособие, а нормальную страховку, компенсацию. Помню сюжет по российскому телевидению, как безработный приходит на биржу труда во Флориде, ему предлагают переезд на Аляску, а там предоставление рабочего места с таким же заработком. Если отказываешься, тогда будет не такая оплачиваемая работа, по другой специальности. Организация труда, перемещение рабочих кадров по стране (туда, где их специальность востребована) — это общеизвестная практика в мире.

Это мое мнение, может, слишком суровое. Заявленные нормы — для блезира (то есть проформы), — заключил наш собеседник.

В свою очередь, председатель Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков считает, что обеим сторонам нужно не навешивать ярлыки друг на друга, а договариваться:

— Понятно, что подобная форма протеста незаконна, но это значит, что нужно понять, почему люди к ней прибегли, — прокомментировал ситуацию Александр Шершуков.

Российский экономист Андрей Бунич считает, что нельзя давать оценку, кого-либо осуждая в сложившейся ситуации.

— Если действительно (прежняя форма) нерентабельна, то собственники просто не могут держать людей, — объясняет экономист. — Какие-то шахты вырабатываются, где-то создают новые формы производства, это естественный процесс. Требовать что-то, ставить условия любой коммерческой структуре, даже учитывая, что Ростех имеет отношение к государству, нельзя. Нарушений законодательства тут нет, но речь идет о социальной ответственности. Помощь в трудоустройстве — это обязанность государства. Шахтеры однозначно могут найти себе применение в других регионах, на других предприятиях. Значит, надо продумать, организовать, предложить это людям; возможно, работать вахтовым методом. По идее, людям должны были предложить этот вариант, — отметил Андрей Бунич.

Забастовка продлилась два дня и закончилась промежуточной победой горняков. Компании удалось договориться с рабочими: им вовремя выплатят все зарплаты и не уволят, а их представители войдут в группу по развитию предприятия.

Мы следили за событиями в поселке Малышева в режиме онлайн и продолжаем собирать всю информацию в специальном разделе.