«Это такая русская рулетка: выстрелит — не выстрелит». Интервью с уральским режиссером о перспективах кино в России

За последние четыре года кинорынок в России изменился до неузнаваемости: пандемия коронавируса и западные санкции после начала СВО привели к тому, что кинотеатры опустели, а из проката пропало большинство зарубежных фильмов.

О том, как российский кинобизнес переживает все эти напасти, где выход из кризиса и что будет дальше, мы поговорили с известным уральским режиссером, директором студии Red Pepper Film Иваном Сосниным.

— Количество зрителей, которые регулярно ходят в кинотеатры, в последние два года значительно снизилось, и эта тенденция развивается. С чем это связано и что вы предлагаете с этим делать?

— Я думаю, эта проблема связана не только с нашей страной, это актуально во всем мире. Была пандемия ковида, которая убила кучу кинотеатров и показала людям, что можно смотреть фильмы не выходя из дома. Появилась куча онлайн-кинотеатров. Если буквально лет пять-восемь назад их в России не было ни одного, то теперь есть «Кинопоиск», Okko, Kion, Premier, Start, Wink, Ivi. Это я назвал семь больших, а ведь есть еще поменьше, их огромное количество.

Фильмы можно посмотреть гораздо дешевле, чем обходится поход в кинотеатр. До него еще нужно доехать, купить билет, попкорн или что-то еще — и вот ты тратишь тысячу рублей, а дома можно за какие-то 200–300 рублей в месяц посмотреть кучу разных фильмов в комфортной обстановке. Поэтому многие стали выбирать домашний просмотр.

Сейчас началось жесткое разделение. Какие-то авторские работы, мелодрамы, легкие фильмы ушли в онлайн. В кинотеатрах остались только блокбастеры с крупными бюджетами, с большим количеством спецэффектов, с медийными актерами. То есть кинотеатры постепенно превращаются в аттракцион, куда люди приходят не фильм посмотреть, а просто получить какие-то эмоции, поглядеть на большом экране на дерущихся трансформеров, на Годзиллу и так далее. Кинозалов становится меньше, и люди ходят туда на те же «Чебурашки», «По щучьему велению», заточенные именно под коммерческие показы.

Ну и, конечно, из-за того, что многие западные дистрибьюторы ушли из России, выбор в кинотеатрах стал гораздо меньше. К сожалению, у нас многие зрители не любят российское кино и относятся к нему очень скептически, поэтому говорят: «А что мне там делать — смотреть российское кино, что ли?», хотя многие отечественные фильмы сейчас не уступают западным.

Сейчас уже будет сложно всех зрителей затащить в кинотеатры, это процесс, который не повернуть вспять. Здесь нужно просто смириться с реальностью и продолжить как-то с ней работать.

— Стриминговые платформы уже побеждают классические кинотеатры или еще нет?

— Да, побеждают, в плане популярности точно. Такой вывод можно сделать даже на основе отзывов и комментариев. Когда фильм показывают в кинотеатре, там есть обратная связь, но она не такая большая, как в Сети. Сериалы, которые выходят сейчас на платформах, привлекают гораздо больше внимания и зрителей, и журналистов, и вообще всех.

Вообще, я думаю, что платформы и кинотеатры не будут конкурировать друг с другом. Это неконкурентные отрасли, и они будут занимать свои ниши. Это будет разное кино.

— В российской киноиндустрии есть звездные режиссеры, фильмы которых получают поддержку и выходят в прокат во всех кинотеатрах. Из-за этого молодым авторам становится сложнее выйти на такой же уровень. Что им следует делать, чтобы пробиться?

— Мне кажется, что сейчас, наоборот, стало легче. Раньше кино было закрытым клубом, куда пускали только выпускников ВГИКа, которые учились у определенных мастеров. Фильмы делались долго, снимались на пленку, это всё было очень дорого. Какому-то парню с улицы никто бы не дал в руки камеру и не разрешил бы руководить таким глобальным процессом.

Сейчас всё гораздо лояльнее и демократичнее. Благодаря тому, что появился интернет, благодаря тому, что появились очень легкие и недорогие камеры, каждый может снять дома портфолио и стать кинорежиссером, написать сценарий или стать оператором — всё что угодно.

Илья Найшуллер снимал клипы для своей группы, благодаря чему стал известен. Потом его позвали делать клипы для западной группы, потом он снял фильм «Хардкор» — большое произведение с продюсером Тимуром Бекмамбетовым, а потом уже снял фильм «Никто» в Лос-Анджелесе. Всё потому, что он просто сам снимал клипы на свою камеру. Неважно, было ли у Ильи какое-то профильное образование — важно, что он просто снимал, снимал и «выстрелил».

Или вот актер Ярослав Могильников. Он сыграл в «Слове пацана» и недавно у нас тоже в сериале снимался. Это парень из маленького города в Пермском крае. Его просто в кафе встретил режиссер Евгений Григорьев и снял в «Подельниках». Благодаря тому, что есть интернет, этот фильм увидели. Парня заметили, начали приглашать на другие проекты, потом позвали в «Слово пацана», популярность которого взлетела просто до небес. [Дизайнер] Гоша Рубчинский снял Ярика для бренда одежды Канье Уэста, тот выложил его к себе в сторис, публикация мгновенно завирусилась. Бешеная популярность, а ведь парню 16 лет, он без образования, практически с улицы.

Есть куча других примеров. Я сам без профессионального образования — учился на металлурга, тоже снимал видеоролики на телефон, на фотоаппарат и потом начал снимать фильмы. Путь в кино стал проще, но и конкуренция стала гораздо выше. У каждого появился доступ к камере, и таких, как ты, теперь миллионы. Поэтому нужно просто делать то, что получается. Делать и снимать. Не вынашивать годами сценарии и ждать, что тебе дадут денег на него — просто делать что-то без денег, на коленке, своими руками. В будущем это принесет свои плоды.

— Насколько реально в нынешних условиях снять хороший фильм на собственные деньги? И как при этом сделать, чтобы его увидело как можно больше людей?

— В целом можно, конечно. Просто чем меньше денег, тем сложнее это сделать, потому что тогда тебе нужно больше договариваться с людьми, должно быть много связей. Без всего этого очень сложно снять что-то медийное — то, что разлетится.

Таких случаев один на миллион — якутское кино, например. Там снимают очень недорогое кино, которое стоит буквально несколько миллионов рублей. Это очень низкая стоимость фильма — условно как квартира. По сути, многие могут продать свою недвижимость и снять фильм.

Якутское кино сейчас расцветает, там снимают малобюджетные фильмы, которые выигрывают множество российских и международных кинофестивалей. Режиссеры становятся известными, и всё это благодаря кинофестивалям и интернету, где о них узнают. Мы в своей студии недавно тоже сняли такой фильм и теперь будем смотреть, как его вообще пиарить, как строить маркетинг. Пока мы до конца этого не понимаем.

Это такая русская рулетка: выстрелит — не выстрелит. Например, над полнометражным фильмом «Далекие близкие» мы работали больше года, у него нормальный бюджет, его поддерживало Министерство культуры, там снимались известные артисты. И вот мы его смонтировали и вышли в прокат как раз, когда началась мобилизация. Не самое удачное время для показа. Примерно то же было со сборами и во время ковида. Нужно понимать: когда ты занимаешься творчеством, планировать можно, но вот пойдет ли всё по плану, зависит уже не всегда от тебя. Слишком много факторов. Когда мы говорим о низких бюджетах, лучше делать больше проектов.

— Недавно вы анонсировали съемки фильма о легендах народов России. В последние несколько лет заметен спрос на подобную тематику. Как думаете, чем вызван такой интерес у аудитории?

— Курсом внешней политики. Люди начали обращаться к фантазиям, а ведь у нас очень богатый фольклор. Есть огромное количество сказок, легенд, мифов, которые можно экранизировать. Раньше все равно все ориентировались на голливудское кино, смотрели в сторону комиксных историй и так далее, а сейчас все немножко переосмысляют эту тему.

Это круто, что популяризируются сказки, наши российские герои, и в целом молодое поколение больше узнаёт про свою историю. Когда мы больше года назад эту идею придумывали, еще не было такого большого количества фильмов-сказок. Сейчас появляются «По щучьему велению», «Конек-Горбунок», «Бременские музыканты»…

Мы очень рады, что нам выделили бюджет на этот фильм, надеемся, он будет отличаться от всех остальных. Мы хотим снимать не про Бабу-ягу и Кощея Бессмертного, а про менее известных сказочных существ, про мифы и легенды малых народов: бурятские, башкирские и так далее.

— Вы участвовали в большом количестве российских и зарубежных фестивалей, получали их призы. Насколько этот инструмент эффективен для выхода на большой рынок, в том числе иностранный?

— Это в целом эффективно и полезно. Раньше вообще это был единственный способ попасть в киноиндустрию, чтобы тебя заметили большие продюсеры и так далее. Сейчас же неизвестно, что больше помогает: когда ты выкладываешь фильм в интернет и получаешь там большое количество отзывов и предложений, либо когда ты участвуешь в фестивале. Идеально это совмещать.

У нас был опыт, когда после победы на фестивалях нам писали продюсеры, предлагали большие проекты — но было и так, что они просто видели фильм в интернете и находили меня на фестивале. Когда ты заявляешься на фестиваль, то, конечно, переживаешь, хочешь, чтобы твой фильм получил награду, тебе не терпится узнать результат. Это очень приятный детский азарт.

У всех по-разному. Например, Кантемир Балагов снял «Дылду», выиграл в Каннах приз, и потом его позвали снимать пилот сериала The Last of Us, который потом выстрелил. Его заменили на другого режиссера, но факт в том, что благодаря фестивальным успехам о нем узнали большие платформы, международные продюсеры, которые предложили контракт.

— А насколько российским кинематографистам реально выйти на зарубежный рынок в связи с текущей геополитической ситуацией?

— Сложнее стало, конечно. На европейские фестивали теперь в два раза сложнее попадать. Агенты, которые заявляют фильмы, на многие фестивали даже не отправляют заявки, потому что знают: шансов нет, скорее всего, тебя не возьмут.

Раньше мы в основном участвовали в европейских фестивалях и даже ездили туда. Сейчас же я посмотрел, что в той программе, куда мы подавали заявку и не прошли, нет ни одного российского фильма, хотя раньше их было по несколько штук. То есть они говорят, что в целом берут наше кино, но максимум в программу попадает одна заявка — просто чтобы показать: мы нормально относимся ко всем творческим людям, и так далее.

Сложности и трудности есть именно с европейскими и американскими фестивалями, а с азиатскими всё нормально. Мы недавно показывали фильм в Индии, Бангладеш, Таджикистане, Сербии. То есть наши фильмы берут в основном те, кто остался лоялен к России. Надеюсь, в будущем нам откроются и остальные страны.

Прочитайте также наше интервью с екатеринбургским режиссером Алексеем Федорченко. Он рассказал о сорванной поездке на Украину и о значении Шигирского идола для России.

А московский режиссер Эдуард Бояков, посетив Екатеринбург, высказался о строительстве храма Святой Екатерины. Он уверен, что собор должен стоять на месте памятника основателям города.

Еще один наш земляк, режиссер Василий Сигарев, недавно отпраздновал день рождения. Мы рассказали, как он проделал путь от бутлегера и ученика Коляды до звезды кинофестивалей.