«Лошадь сдохла — слезь». Сергей Нетиевский — о том, есть ли жизнь после «Уральских пельменей»

Бывший участник и продюсер «Уральских пельменей» Сергей Нетиевский больше 20 лет отдал сцене. Многие запомнили его по образу вредной учительницы или строгого физрука, однако после конфликта с коллегами в 2015 году артист покинул свой пост с громким скандалом.

Мы поговорили с Сергеем Нетиевским о любви к Екатеринбургу, новой жизни, возвращении в «Уральские пельмени» и других его проектах.

— Сергей, вы так много путешествуете, активно ведете свои соцсети... К тому же еще и замечательно выглядите. Скажите, осознаете ли себя на свой возраст?

— Я моложе себя ощущаю, где-то на 35. За последние 7 лет я себя пересобрал, восстановил. Ко мне обращаются, [спрашивают]: «Как, тебе сколько? 52? Да ладно! Ты выглядишь не старше 40». Я нашел, знаете, если не эликсир молодости, то моменты, на которые важно обратить внимание, чтобы затормозить старение и чувствовать себя молодым на оптимальной энергии. То есть это и голодание, и инфодетокс, и питание, и правильные мысли, и релакс. Осознанные поступки, избавление от стрессов, медитации и йога. Наполнение себя правильными энергиями, чистыми продуктами, воздухом и так далее. И, конечно же, спорт и физкультура. Без этого никак. Когда меня спрашивают: «Сергей, а как вы себя так чувствуете? Как вы к этому пришли? Подскажите нам!» — я говорю: «Вы точно к этому готовы?» Потому что это новый путь длиной во всю жизнь.

— Вы много путешествуете по России и знаете другие города-миллионники. Можете ли сказать, проигрывает ли им Екатеринбург?

— Я объездил всю страну, в Мурманске только не был. Это будет комплимент: я влюблен в наш город. Я радуюсь, что всё плотно, собрано, всё рядом и в то же время масштабно. Видно, что бизнесмены вкладывают деньги и город растет. Екатеринбург ни в коем случае не проигрывает, я считаю, он входит в ведущую пятерку городов России.

— В чём сила этого города?

— Я думаю, что сила в людях, уральцах. Екатеринбург всегда был креативным городом: по музыке, по юмору... Не без нашего участия. Люди любят свой город — это проявляется в мелочах.

— Вы сейчас живете на два города: Екатеринбург — Москва. Если у вас здесь, на Урале, есть свободное время, куда отправляетесь?

— У меня есть дача за Березовским в сторону Старопышминска. Там есть река Пышма, и когда она разливается, место начинает походить на Венецию. Я долго искал там дачу, еще давным-давно, в 2005 году. Это уютное место, где ты отдыхаешь душой и телом. Также езжу в поселок Басьяновский Верхнесалдинского района, откуда я родом, к родителям. Когда приезжаешь, тебя накрывает ностальгия. Это самые сильные точки, где ты заряжаешься энергией.

В Екатеринбурге мне нравится Метеогорка. Я туда прихожу и осматриваю весь город. Сейчас она, конечно, стала проигрывать «Высоцкому». Когда у меня там проходят какие-то встречи на верхних этажах, я не могу оторваться и смотрю, смотрю… А вечером смотрю на пробки.

— Эта любовь к высоте появилась благодаря пилотированию, которым вы увлеклись?

— Верно. Я обучаюсь на пилота малой авиации, летаю на небольших одномоторных самолетах. Сверху мир по-другому выглядит, как в 3D. Сверху понимаешь свою ничтожность и глобальность планеты и людей, которые на ней живут. Когда я даже выбирал себе квартиру в Москве и Екатеринбурге, я всегда брал высокие этажи, потому что это вдохновение, а творческим людям без этого никак. У меня также есть мечта полетать вокруг Екатеринбурга.

— Вы не только продюсер, ведущий, актер, но еще и коуч. Мне кажется, что каждому интересно, чем же вы все-таки сейчас живете.

— Я не знаю, с чем это связано: с трудоголизмом или со стремлением к саморазвитию, самопознанию, к поиску смыслов. Я всю жизнь, начиная со школы, читал книги, которые заставляют меня фантазировать, быть романтиком. Потом я увлекся восточной философией, очень много путешествовал по Индии, Китаю, подпитывался этой мудростью, общался с просветленными, жил в Гималаях, на берегу Индийского океана неделю в шалаше.

Почему я прикасаюсь к новым направлениям? Это для меня возможность роста. Я считаю, что по жизни неважно, чем ты занимаешься, главное — чтобы тебе это нравилось. И я могу позволить себе делать то, что мне нравится. Это способствует внутреннему росту.

— А что насчет бизнеса? Говорят, что у вас есть своя клиника в Москве.

— В пандемию делать было нечего: кто-то дома в закрытом помещении ругался, а я как-то окунулся в здоровье и докопался до генетики. Я читал труды нобелевских лауреатов, общался со светилами в Москве. Меня приглашали даже выступить на форуме генетиков, и несколько профессоров сказали: «Вы так глубоко в теме, мы удивлены». Когда ты начинаешь чем-то заниматься, можно легко понять форму, но когда ты идешь вглубь и узнаешь природу, как это сделано, как это работает внутри, вообще всё по-другому.

Теперь я знаю, как работает мое тело: как гормоны управляют нашими эмоциями, почему мы нервничаем, как работает мозг, как устроено пищеварение, откуда берется иммунитет, как распознавать сигналы тела, предотвращать болезни и восстановить себя.

— Вы вообще успеваете спать?

— Это интересно. Пока есть силы, я расту. Я вижу смысл, и это здорово. У японцев есть понятие «икигай» — то, что заставляет тебя вставать по утрам. Я строю вокруг себя мир, в котором хочу жить. Знаете, как при готовке еды: ты бросаешь разные специи, чтобы получился аромат. Точно так же и разные направления, разные вкусы жизни для того, чтобы она была интересна и гармонична.

— У вас еще есть проект под названием «ПельМэн» с пометкой «экс-участник "Уральских пельменей"». В истории вы всегда останетесь частью этого коллектива. Смирились ли вы с этим?

— У американцев есть разговорное обращение к собеседнику — Mэн. Меня как-то однажды тоже так назвали, а потом добавили «пельмэн», и получилась такая игра слов. Мы начали с 1997 года, были двадцать лет на сцене: конечно, меня ассоциируют с «Пельменями», я спокойно к этому отношусь. Все знают, что я актер, автор и продюсер, потому что так или иначе это ТВ-шоу склеено не без моего участия. Я в любом случае делаю и другие проекты, и это нормально. Когда человек впервые появляется в медийном поле, всё равно первый посыл остается за человеком — в данном случае я вышел из «Пельменей». Это нормально.

— То есть таким образом вы даете понять людям, что они вас знают?

— Да. Я не стесняюсь, не говорю «нет-нет, я не оттуда». Это было бы глупо. Мы прожили рука об руку 20 лет. Было много всего: взлетов и падений. Сейчас все — самодостаточные личности, я благодарен этому этапу, когда мы вместе росли, помогали друг другу выйти на более высокий уровень. У меня нет желания быть мегапопулярным, потому что надо понимать, за счет чего ты популярен.

Не все знаменитости сделали какой-то доступный продукт, которым можно гордиться. Популярность разная. Как в свое время говорил нам Задорнов: «Надо отличать любовь зрителей и популярность. Популярность — когда тебя много показывают по телевизору или в интернете, а любовь зрителя — на всю жизнь». Я выбираю проекты, за которые мне потом не было бы стыдно. Я не гонюсь за лайками и подписчиками. Когда пиарщики говорят, что так будет больше кликов, я хочу, чтобы на фото или пост обратили внимание люди, которые со мной синхронно мыслят, и пусть их будет сто, а не миллион.

— Например, в социальных сетях вы часто выкладываете номера из «Уральских пельменей» со своим участием. Это пиар или ностальгия?

— Бывает по-разному. Иногда на меня накатывает, а где-то по выходным пиарщики напоминают. Естественно, не без этого. Я повторюсь, это огромная часть жизни, и было бы странно зашторить ее.

— Вы с кем-то сейчас общаетесь из коллектива?

— Мы периодически общаемся с Андреем Рожковым, Сергеем Ершовым. С Ромой Постоваловым в нормальных отношениях. С Юлией Михалковой давно не общался. С кем-то теплые, с кем-то холодные. В любом коллективе, как и в семье, с годами случаются охлаждения отношений, и каждая сторона трактует недопонимания и недоговоренности в свою сторону.

— С профессиональной точки зрения как вам новые проекты «Уральских пельменей»? Недавно у артистов вышел сериал и шоу «Уральские умельцы».

— Несмотря на то, что мы разошлись и пошли каждый своей дорогой, казалось бы, всё равно мы пошли в одном направлении. Я делаю большой детский новогодний проект, и «Пельмени» делают тоже новое шоу на детскую аудиторию. Я радуюсь, что ребята начали делать какие-то проекты. Посмотрел «Умельцев» («Уральские умельцы» — новое шоу на СТС. — Прим. ред.) и даже повеселился.

— Если бы вас позвали обратно в «Уральские пельмени», вы бы согласились?

— Думаю, что должно много воды утечь, а поле сражений — порасти зеленой травой. Я всегда за какое-то обновление. Когда ты что-то долго делаешь, наступает момент, что хочется чего-то нового… Может быть. Я не исключаю. Пройдет время: пускай десять, двадцать лет, дай Бог всем здоровья, но всё равно то, что мы вместе делали, никуда не уйдет. Когда люди годами живут и работают, у них возникают люфты, недосказанность во взаимоотношениях. Когда расходятся, у каждого своя правда: один так считает, другой — так. А потом, со временем, как-то всё это уляжется.

— Но ведь столько лет уже прошло.

— Когда группы, семьи распадаются, каждый пытается доказать косвенно бывшему, что «я и сама счастливая, у меня и так всё получается!» Посылает ему или ей фотку или эсэмэску по пьяни ночью. Я не форсирую, оно идет как идет. Все счастливы, у всех всё происходит в жизни, как я это называю, легко и изящно. Оно должно сложиться: там, тут (показывает руками вверх и вниз. — Прим. ред.). Пусть сложится.

— И все-таки вы не ответили: если вас прямо сейчас приглашают выйти на сцену — соглашаетесь?

— Говорят, лошадь сдохла — слезь. Но, думаю, если бы такое предложение было, я был бы готов это обсудить.

— То есть жизнь после «Уральских пельменей» все-таки есть?

— Конечно, есть. После любого проекта есть жизнь. Вообще ничего не кончается. Когда сам развод наступает, ты думаешь: «Ну всё». А есть хорошая психологическая практика, когда ты думаешь, что дальше жизни нет: встать в угол на стул и посмотреть на самого себя лет через 5–10. Потом задаться вопросом: ну как ты себя видишь? Поразительно, ты думаешь: какая ерунда! Всё уже другое, всё течет, обновляется.

— По поводу проектов. В Екатеринбург вы привозите детское шоу «Елки». Как вам пришла мысль делать что-то для малышей?

— Пока я раскручивал проект «Пельмени», это требовало колоссальных сил и ресурсов, вся энергия шла на шоу, как следствие, я не отдавал в должной степени время и любовь своей семье, и сейчас, когда мне предложили делать этот проект, я нашел в этом свою миссию: я верну им этот отцовский долг и любовь, пускай и через других детей. Мне понравилась эта перспектива вновь окунуться в свое прошлое, потому что я где-то недодал и недолюбил. Я ухватился за эту возможность. Это не просто детский проект, а колоссальное масштабное шоу и — не постесняюсь сказать — это по форме круче, чем «Уральские пельмени», потому что там задействованы всевозможные визуальные эффекты и способы визуализации. Это театр, шоу и цирк в одном проекте. И я уверен — это то, что запомнится на всю жизнь.

— Это федеральное шоу с лицензией. Как вам удалось ее получить? Боюсь предположить, сколько это стоило.

— Продюсеры же общаются между собой. Я знаком с менеджерами «Союзмультфильма», «Карусели» и «Мульта». Вообще людей, которые могут сделать подобное масштабное шоу, по всей стране не больше ста. По поводу лицензии: это сложная история, сначала десятки профессионалов вкладывали свои силы в каждый мульти-бренд, потом другие талантливые спецы объединили мультигероев с визуальными технологиями и создали зрелищный проект. Теперь эту «Елку телеканала "Мульт"» я привез на Урал. Мы с авторами переработали сценарий, сократили, сделали смешнее и добавили еще персонажей. Откровенно, всё это стоит немало денег и в целом бюджет огромный. Мы делаем сразу несколько сеансов, чтобы шоу посмотрели не менее 20 тысяч зрителей, только тогда оно окупится.

— Как думаете, окупится ли ваш проект?

— Тут я серьезно рискую — ведь такого количества зрителей на ни одно детское новогоднее шоу на Урале еще не собирало. В Екатеринбурге, кроме шоу Cirque du Soleil, такого не было. Это вызов. Новая планка для меня как для продюсера. Во всех смыслах играю на повышение, в мелких проектах нет будоражащей дух энергии. И я вижу, как загораются глаза людей, а некоторые компании, например, бронируют полностью сеансы под новогодний корпоратив. Значит, история притягивает.

— Помогали ли вам ваши дети с шоу?

— Мои уже большие: младшей 16 лет, а старшему 21 год. Они мне помогают, советуют по сценарию: что зайдет, а что — нет. Какие-то шутки на них проверял, с удовольствием спорил. По каким-то фишкам, по рекламе вместе обсуждали варианты с ними. Это шоу будет интересно детям от 2 до 10 лет, но взрослые, несомненно, получат незабываемые впечатления.

— А вы что бы хотели получить на Новый год?

— Если шоу посмотрит как можно больше зрителей, я буду рад, что сделал их чуть счастливее в наше непростое время. А еще у меня закроется отцовский гештальт. В этот Новый год у меня такая мечта. Вообще, любому творцу нужна обратная реакция, потому что мы делаем свои проекты с любовью. Это таинство, где из множества известного рождается одно неизвестное новое. И это потрясающее ощущение. Важно не только то, что сказали после, но и те тонкие энергии, которые происходят во время выступления. Таков мой «икигай» на данный момент.

Ранее мы показывали, как Сергей Нетиевский отправился в отпуск на Сахалин. Только посмотрите на эти кадры шикарной природы!

В 2021 году мы публиковали интервью с Нетиевским. Он рассказал, как прошел путь от стройотряда к Москве и мыслям о частном самолете.