В Екатеринбурге водитель застукал уличных художников за рисованием на стене в центре города и потребовал объяснить, почему они пачкают стены. В ночь на 15 сентября житель Екатеринбурга ехал по своим делам и увидел, что в проезде под железнодорожными путями на станции Первомайской пара граффитистов разукрашивает стены. Он остановился и попросил объяснить, для чего они этим занимаются.
Получился спор рассерженного горожанина и художника о культуре и искусстве, в котором ни одна из сторон так и не поняла другую. Водитель пытался добиться от авторов, для чего они оставляют на стенах некрасивые рисунки. Обычно уличные художники не вступают в подобные диалоги и прячут лицо за масками, но на этот раз автор выступил с речью на камеру.
В разговоре художник сначала кивал на политиков и вспоминал, как под этим же мостом одна из партий в канун выборов в Госдуму расклеила свою агитацию. Далее автор начал объяснять, что людям нужен больший простор для творчества.
— Не всем же нравится спорт, верно? Кому-то больше по душе художественная часть, как нам. Кому-то нравится еще другая часть. И если бы мы могли как-то развиваться, могли как-то подействовать на это... Но сейчас ноль! — сказал художник.
Затем он перескочил на тему денег, которые выделяет город на борьбу с граффити. Парень уверен, что деньги не идут по назначению.
— Три процента идет на то, чтобы закрасить это, а остальное — в кармашек, — сообщил водителю граффитист. Водитель попытался понять, что хочет сказать автор, и задал ему прямой вопрос.
— Как ты выражаешь свою позицию в том, что стену разукрашиваешь?
— Никак, просто он дизайнер, я шью одежду, и мы себя промоутируем, — подключился к разговору второй участник арт-дискуссии.
— Это какая-то марка одежды? — спросил водитель про рисунок и обратил внимание художников, что для любительских граффити не стоит выбирать такие приметные стены. — Ты понимаешь, это центр города, улица Ленина — Восточная, мост, людей миллион!
— Центральнее некуда! Представьте, если бы мы там (еще ближе к центру. — Прим. ред.) разукрашивали, нас бы сразу Росгвардия повязала бы, — сказал первый художник.
— Да это же некрасиво! Ты взял, просто стену разукрасил. Что ты тут выразил, я вообще не понимаю, — искренне сказал водитель.
— А какая разница? Вам же непонятно. А, допустим, людям, которые вместе с нами разукрашивают стены, понятно. У нас своя субкультура, — объяснил художник.
— Но ведь не так же выражать свою гражданскую позицию и позицию вообще.
— Не о гражданской позиции идет речь, а о культурной и художественной, понимаете?
— Ну, это вандализм, честно говорю тебе, сейчас это вандализм, — спорщики, кажется, пришли к согласию, потому что начали повторять друг за другом.
— А это вандализм, так и есть! Мы не отрицаем, это вандализм, так и есть, — эхом откликнулся художник.
— Но это просто некрасиво!
— Мы и не претендуем на то, чтобы было красиво. Если бы мы претендовали на то, чтобы это было красиво, мы бы заявлялись как арт-искусство, стрит-арт. А это граффити, граффити — это некрасиво.
— Это некрасиво, я как член общества тебе говорю, что это просто некрасиво, — настаивал водитель, — это каляка-маляка.
— Это каляка-маляка, так и есть, ладно, — сказал художник, улыбаясь.
— Мы не рисуем на исторических зданиях, — подключился второй рисовальщик.
— Я как налогоплательщик [говорю], сейчас мои налоги сюда пойдут!
— Мы тоже налогоплательщики. Я работаю в магазине «Ткани», — сообщил второй художник.
— Я работаю на аэродроме, и мы просто понимаем, что наши налоги идут, — здесь первый художник издал длинный свист, очевидно, изображая звук, с которым налоги улетают в неизвестном направлении. Налогоплательщик за рулем вздохнул и выключил камеру.
Как вы относитесь к рисункам на стенах?
Ранее мэр Екатеринбурга Алексей Орлов предложил привлекать казаков с нагайками для «воспитания» вандалов, которые рисуют на стенах. Эта оригинальная идея развития не получила.
Позже в мэрии признали, что с казаками переборщили, и объявили, что для борьбы с вандализмом попробуют доску позора. Кстати, в 2022 году для борьбы с нелегальными уличными рисунками из бюджета города выделили два миллиона рублей.