«Держали в башне, делали из нас звезд»: уральская певица — о том, как попала в шоу-бизнес и сбежала оттуда

Кристине Кошелевой 20 лет. Она родилась и выросла в Сысерти, потом переехала учиться в Екатеринбург, решила попробовать себя на кастинге ТВ-шоу и стала звездой проекта «Песни».

В этом году Кристина была одним из хедлайнеров «Ночи музыки». Мы поговорили с ней о её истории в большом шоу-бизнесе, из которого она решила уйти меньше чем через год, о проекте и о том, как изменилась её жизнь после всего этого.

Можете посмотреть видео либо прочитайте текстовый вариант этого интервью.

— Ты родилась в Сысерти, потом жила в Екатеринбурге. В Москву пришлось уехать из-за проекта?

— Да, как только случился проект. Нас не обязали, но другой возможности просто не было. Выездным городом [во время тура] была Москва, оттуда все улетали, нас перевезли туда, так и осталась, а сейчас уже перевелась там в университет.

— Как жить в Москве? В Екатеринбурге и в Сысерти ведь гораздо спокойнее. Уже привыкла к этому безумному ритму столицы?

— Я всегда любила Екатеринбург, тут темп жизни быстрее, чем в Сысерти. А сейчас, когда я приезжаю в Екатеринбург, кажется, что тут как-то все медленно течет и чего-то не хватает. Но вообще Екатеринбург — движовый город, тут вечно что-нибудь придумывают, это классно, это отличает город от многих других городов России. А в Москве намного быстрее, там, если ты ничего не успеваешь, то ты не выживешь.

Из-за учебы я сейчас приезжаю сюда не очень часто, но стараюсь, как только появляется возможность. Но если приезжаю, то в основном нахожусь в Сысерти, там живёт вся моя семья, а в Екатеринбург приезжаю, потому что здесь друзья, с которыми я училась.

— Давай немного о проекте. В первом сезоне были не только концерты, но и реалити. Как жилось постоянно под наблюдением камер?

— Прошло уже три года с того времени, как все закончилось. Многое забылось. Но могу сказать, что с самого начала мы не знали, что будет реалити. Было совершенно непонятно, как мы будем жить, но мы это пережили, это было классное время, мы вспоминаем это с теплом, как же было здорово жить под одной крышей — мы ели, спали, делились секретами. Не могу сказать, что я была в каком-то ужасе.

— На «Песнях» ты буквально влюбила в себя Макса Фадеева, он предложил тебе контракт, но почему вы так быстро разошлись? Сначала ты говорила, что это из-за учебы, потом сказала, что у вас были какие-то разногласия. Что на самом деле было большей причиной?

— И то, и другое. На тот момент не имело смысла что-то кому-то доказывать. Просто ушла и ушла. Были разногласия, плюс были проблемы с учебой, но потом я перевелась и осталась в Москве, хотя до этого не была уверена, что переведут. У нас [с Максимом Фадеевым] не получилось понять друг друга.

— Тебе не зашла такая система шоу-биза? Что в нём для тебя было самое сложное?

— Не очень. Контракты, они тебя зажимают в каком-то плане, например в каком-то психологическом. В какой-то момент ты понимаешь, что тебе хочется большего, но этого не дают. Предлагали какие-то песни, которые тебе не очень нравятся. Мы не смогли выбрать вектор, я себя видела в одном, Максим Александрович — в другом. Но это выяснилось только после проекта. Этот застой повлиял на творческую карьеру. Как сложилось — так сложилось. Я двигаюсь сама, Максим (Максим Анисимов из группы «Свобода», тоже участник шоу «Песни». — Прим. ред.) мне помогает. Я рада, что все так получилось.

— Как решали вопрос с расторжением контракта? Не пришлось выплачивать неустойку?

— Там был пункт о расторжении по обоюдному согласию, так что никаких финансовых обязательств. Просто когда мы выходили с проекта, мы практически не знали ничего о шоу-бизе. Нас держали в этой башне, из нас делали звезд. Но как выпускать песни, как работать с аудиторией — мы ничего не знали.

Когда мы вышли с проекта, пришлось окунаться в другой мир, в другую сферу, где надо играть в большую игру. Мы просто не знали, что можно вот так и самим, думали, что если не подписать контракт, то ничего не будет.

— Теперь ты продолжаешь записывать песни, но уже сама?

— Да, у меня вышел альбом в период пандемии, единственный, первый. Называется «Альбом для рисования». Максим [Максим Свобода] полностью написал и спродюсировал его для меня.

— К слову о Максе. Когда вы ещё были на проекте, все говорили, что вы встречаетесь, но вы сами это отрицали. Что между вами сейчас?

— У нас отличные отношения. Зачем говорить что-то? Главное, что идет какая-то история. К тому же у нас сложился хороший тандем, в котором хочется работать. Это приносит плоды.

— Максим выступал на прошлой «Ночи музыки». Давал какие-то советы насчёт фестиваля?

— Я смотрела в том году трансляцию его выступления. Это очень масштабный фестиваль. Я когда училась здесь в универе, со своими друзьями ходила на этот фестиваль, по всем площадкам. Это было здорово. Тот факт, что я приехала туда уже как хедлайнер — это классно.

— А как ты попала на фестиваль? И как так получилось, что вы с Максом Свободой выступаете на одной сцене?

— Мы на одной площадке чисто случайно. Я думала, что у меня будет дневной сет, но меня поставили ближе к вечеру. Это гораздо круче. А попала я сюда через группу «Свобода», что уж скрывать.

— Несколько месяцев у всех музыкантов были только онлайн-концерты. Как ты к ним относишься? Для самих музыкантов это, должно быть, не так уж и круто — выступать перед одной только камерой.

— У нас было два самых прикольных онлайн-концерта. У нас был 360-лайв, можно было крутиться, это было масштабно. Но в моем сердечке остается лайв, который мы делали в частном доме, в саду, были все такого бомжеватого вида. Натворили какую-то фигню, но нам понравилось. Но все равно это не сравнится с живыми концертами.

— Многие артисты говорят, что это было продуктивное время. Вот и ты записала альбом. Как это все происходило?

— Мы успели съездить на студию два раза, записать начало двух треков. Потом мы уехали, вернулись в Москву, нам говорят: всё, все границы закрыты, ничего нельзя, ходите в масках, сидите дома, можно только в магазин ходить. Все студии тоже были закрыты. В Москве все было строго. Мы соорудили дома студию, сделали звукоизоляцию из подушек, чтобы Ленинградское шоссе не шумело под ухом.

— Ты попала на ТВ, попробовала поработать с лейблом, но в итоге ушла от всего этого и продолжаешь развиваться сама. Стоит ли тем, кто только-только начинает заниматься музыкой, идти на такие проекты или можно обойтись и без них?

— Пробовать всегда стоит. Если ты готов отдавать много времени, сил и много нервничать, то надо пробовать, если сильно горишь. Быть в системе очень сложно. Попасть в стезю легко, стать популярным можно и за короткий срок, но удерживаться сложно, держать планку и делать ее выше.

— Не было внутренней паники после проекта и после тура, когда резко навалившаяся популярность стала уходить?

— Да, было. Это было ощутимо. Это была такая просадка для меня психологическая и эмоциональная. Я не знаю, как с этим бороться и как это получилось у меня. Просто надо работать и что-то делать, даже если не можешь. В конце концов что-то получится.

Как прошла «Ночь музыки — 2020», смотрите в подборке самых ярких фото. Этот фестиваль собрал 170 тысяч гостей.

Мы общались с людьми в прямом эфире, а ещё можете прочитать интервью с лидером группы The Hatters Юрой Музыченко.