«Интернет-тусовка злая, нас точно будут полоскать»: Андрей Рожков — о новом проекте, юморе, цензуре и Белоруссии

Андрей Рожков и Вячеслав Мясников запускают сольный проект, в котором в образах известных всем бабушек будут обсуждать происходящее в мире. Накануне премьеры, которая состоялась на портале E1.RU, мы поговорили с Андреем Рожковым о «Двух бабулях», других проектах и о юморе в целом, в том числе и о том, как цензура сказывается на качестве юмора.

— Расскажите для начала о проекте. Чего нам ждать?

— Мы собираемся запускать мультсериал «Две бабули». Бабули — это наши образы, которые мы составляли на сцене. Они нам так понравились, что мы решили воплотить их и мультипликационно. Нарисовали персонажей и придумали им такую простую историю: две бабки сидят под окном на скамеечке и обсуждают последние новости. Так как бабушки могут обсудить что угодно вообще, любую новость, поэтому мы хотим немного выйти не то что за рамки приличия, а скорее за рамки дозволенного на СТС. Там и политика немножко, и социалка, и все такое. Все, что нам запрещают делать на СТС, мы вложим в этих бабок.

— Давно пришла идея? И почему именно образы и рисованный мультик, а не скетч-шоу?

— Наверное, года полтора назад. Идея пришла, мы ее обсудили, все классно. На концертах нам часто дарят рисунки с бабками. Потом пришла какая-то девочка и принесла нам матрешку-бабушку. Бабка, а в ней и милиционер, и гаишник, и мальчик-маньяк... Так классно было, что мы даже хотели выпускать эту игрушку. Но на массовое производство пока не нашли инвесторов. Поэтому сохранили образы для мультсериала.

— Это будет многосерийный мультик?

— Мы пока четыре серии написали, сняли и сделали. Если они понравятся зрителям, мы продолжим. По хронометражу они небольшие, по полторы-две минуты.

— Что можно успеть обсудить за такое короткое время?

— Очень много можно успеть обсудить. Эти бабки могут обсудить и месячную повестку новостей. Обсудить все, что по ТВ, по радио идет, что и в интернете есть.

К сожалению, из-за того, что это очень трудоемкий процесс, мы ушли от тех тем, которые были актуальны, когда мы это делали. Но мы постарались затронуть вечные темы. Там у нас и про коронавирус, хоть он и отходит сейчас, и про чиновников со взятками. Хотя нам бы хотелось очень играть на актуальности. Хотелось бы за два дня успевать делать мультик. Но сейчас на одну серию уходит минимум неделя.

— Если отрисовывать мультик — процесс трудоемкий, разве вам не было бы проще просто переодеться в бабушек и это все снять?

— Мультик — это другое, другая форма творчества. И это было очень сложно. Сама мультипликация — довольно сложный и дорогостоящий процесс, как оказалось. Там секунда оценивается. Секунда — несколько десятков тысяч рублей. Мы сделали очень простой мультик, самый дешевый вариант, который возможен. Потом привлекли наших знакомых местных ребят молодых, из Свердловской студии, они делают мультики про Екатеринбург, про Свердловск. Я посмотрел, мне понравилась их стилистика, как они рисуют. С ними созвонились, встретились, пообщались. Мы заказали рисовальщика образов, она отрисовала нам все, а уже на этих образах ребята начали делать сам мультик.

— Правильно ли я понимаю, что если вы говорите о том, что хотите отойти от рамок дозволенного на канале, то это больше о вашей внутренней потребности высказаться?

— Конечно, да. Но у нас существуют ограничения внутренние, которые не позволяют нам ниже пояса опускаться. Бабки точно не будут материться у нас. Это будет не пошло, будет просто около политики, социальные темы какие-то, но смешно. Все, что происходит сегодня.

— Сегодня у нас главная тема, за которой все следят, — это Белоруссия (все новости по этой теме смотрите тут). Что бы вы сказали про это в образе бабки?

— Дедку бы осудили белорусского. Приезжай к нам, мы тебя приютим. То есть, если его выгонят, бабки его приютят здесь, на Урале.

— А если серьезно об этой теме немного поговорить, о том кошмаре, который там происходит?

— Это кошмар. Нам не дают расслабиться, постоянно подкидывают какие-то темы для размышления. Поэтому бабки будут обсуждать это. У них каждый день есть о чем поговорить. Я не хочу сам говорить об этом, поэтому вот через бабок скажу.

— Вы как будто прячетесь за этим образом, нет? Или так просто проще высказываться?

— В Белоруссии, на Украине у меня очень много друзей, которые могут неправильно понять мои мысли. Может, надо окунуться в это все, чтобы понять. Я издалека смотрю, и у меня это все вызывает недоумение, мягко говоря, все, что происходит с нашими братьями и друзьями.

— Вы сами давно были в Белоруссии в последний раз?

— Года три назад. Белоруссия впечатлила очень чистотой. Минск — самый чистый город Европы. Светлые, чистые и большие площади. Очень вкусная картошечка. Там вообще очень все вкусно и люди очень добрые. И то, что там сейчас происходит, мне совершенно не нравится. Я надеюсь, что все образуется и они разберутся сами. Главное, не надо им мешать и «помогать» таким вот образом. Остается молиться за них, чтобы все было хорошо.

— Есть мандраж от запуска нового проекта? Переживаете о том, как отреагируют, что будут говорить?

— Вообще никакого мандража. Мы как раз для этого и запускаем сейчас [проект]. Дело сделано, надо его показать зрителю. Пусть они оценят его. Это ведь наш ребенок, мы не можем его объективно оценить. Поэтому надо позвать друзей и всем этого ребеночка показать. Кто-то, может, и скажет: «Ой, какой это страшный младенец! Почему он без зубов?» А мы скажем: «Ну, вырастут зубки, подождите».

— Мы покажем все четыре готовых эпизода «Двух бабуль». А продолжение когда планируете?

— Мы бы хотели, чтобы зрителям понравилось. Услышать от них отзывы, мнение конкретных зрителей. Если будут какие-то конструктивные предложения, мы их учтем и дальше уже будем двигаться в нужном направлении.

Я знаю, что интернет-тусовка вообще очень злая, нас там точно будут полоскать. Конструктивные предложения мы будем учитывать, но не просто тупое обсиралово. Мне кажется, таким людям возвращается в какой-то момент. Нельзя же так жить, обсирая все вокруг.

Но и на исключительно положительные комментарии тоже обращать внимание надо, отсеивать и золотую середину такую выбирать, где конструктив. Я за критику.

— Кто самый главный критик для вас? И кому не из коллег в первую очередь показываете свои наработки?

— Самый главный критик — это зритель. А все новое я обязательно, конечно, показываю своей супруге. Но она мне плохого не скажет, необъективный очень человек. Она мне говорит: «Андрей, как хорошо, что ты все это делаешь. Молодец». Я прошу ее конкретно что-то сказать, а у нее «все хорошо, ты молодец».

— А детям показываете что-то, старшему сыну, например? Тот же мультсериал.

— Это не совсем детская история, даже совсем не детская, 18+. Да, там нет мата, но это же насущные проблемы, взрослые. Но если детишкам понравится, дай бог, пусть. Мы поэтому и ставим рамки: не материмся, не переходим грань добра и зла, не шутим над вещами, над которыми шутить нельзя.

— Нельзя шутить с точки зрения официальных и негласных запретов или ваших личных морально-этических соображений?

— Ну вот есть, например, такой журнал Charlie Hebdo, в котором нет абсолютно никаких рамок. Про религию шутят, про смерть, про все. У нас есть такие рамки, они внутри нас за 26 лет творческой жизни. Мы понимаем, над чем можно шутить у себя на кухне, а о чем можно на аудиторию в открытом пространстве, в интернете.

— Почему так?

— Мы все-таки уже пришли в такой разряд. Мне вот 50 лет уже будет, но молодежь еще смотрит и принимает во внимание, что я говорю. То есть должен быть момент воспитательный. Если мы будем воспитывать детей наших в отрицательных каких-то вещах, то это неправильно. Мораль должна быть во всем, что мы делаем.

— Молодые юмористы сейчас разве этого не делают? Особенно стендап-комики. Данила Поперечный, например.

— Очень редко слежу, но бывает. Поперечного знаю, но с творчеством не знаком. Примерно только представляю, чем он занимается. Мягко говоря, продает протест. Есть запросы публики, он это понял и продает.

— А вы не реагируете на запросы публики?

— Для меня есть такие высоты непревзойденные, я воспитывался в других ценностях. Для меня самая смешная программа, которая когда-либо была на ТВ, — это «Вокруг смеха». До сих пор не понимаю, как это смогли сделать во времена цензуры жесткой, когда люди совершенно на грани делали гениальные вещи в разных жанрах.

— То есть чем жестче была цензура, тем тоньше был юмор? Интеллигентнее и красивее?

— Абсолютно точно. Когда была цензура, чтобы сделать качественный юмор, надо было быть начитанным, умным, образованным, смешным, талантливым. Сейчас достаточно просто быть. Купить камеру и просто снять штаны, допустим.

— Но в целом у нас сейчас будто и возвращаются эти более жесткие рамки. В том же КВН можно было раньше шутить про власть, а сейчас уже давно нет.

— В любом случае талантливых людей в юморе видно сразу и не по количеству просмотров. Я, по крайней мере, так сужу в интернете.

— А как понимать, хороший и талантливый юморист или нет?

— По-другому. Когда человек использует какие-то вещи, чтобы хайпануть — это так себе. Вот Жванецкий не хайпует никогда, он всегда был крутым юмористом. Когда ты делаешь вещи, которые уходят в века, это значит, что ты гениальный человек. Горин, Жванецкий, ведущий «Вокруг смеха» Александр Иванов. Это вечные темы. Их хоть сейчас можно прочитать. Высоцкий — тоже, у него много юмористических песен, которые и сейчас актуальны. То, что делает современная молодежь — хайпует, — это все сиюминутно. Завтра-послезавтра уже не будет интересно.

— Вечных тем, если так подумать, не так уж и много. И что тогда остается? Шутить о том, о чем шутили уже все?

— Можно пошутить как бы по-своему, свое видение подать.

— А на что вообще ориентироваться начинающим юмористам? Как шутить, если чувство юмора у всех разное?

— На свой личный внутренний вкус. В целом тут я могу посоветовать как можно дольше этим заниматься, и ощущение, что ты делаешь все правильно, придет к тебе.

— Вы не хотели бы заняться чем-то новым? Со стендапом начать выступать, например, поставив себя в ситуацию, когда вы выступаете перед абсолютно неподготовленной к вам публикой, а не перед теми, кто изначально идет именно на вас.

— Хотел бы. Но у меня, к сожалению, нет тем для разговора. Это же откровенный разговор с публикой, к этому надо готовиться. Нельзя просто взять и выйти на сцену, рассказать историю из жизни и ждать, что все начнут смеяться. Нет, это серьезная задача, творческая.

— Как у вас со временем сейчас? Есть ли оно на другие проекты и идеи?

— Я отдыхал почти три недели с семьей (про отпуск в Крыму и о том, почему туда стоит съездить, Андрей Рожков рассказывает в этом материале), сейчас надо включаться в работу. У нас есть уже разработки написания полного метра, это будет художественный фильм. Будем снимать в следующем году, в мае-июне. Причем снимать планируем здесь, на Урале, на реке Чусовой. Пока мы в поиске режиссера, но у нас есть сценарий, который мы сейчас дорабатываем.

Называться будет «День отца», пока рабочее название такое. Это семейное кино о взаимоотношениях отцов и детей. Это такая история про поход, про то, как несколько отцов идут с сыновьями. Вынужденно идут, и оказывается, что у них все сложно во взаимоотношениях с детьми, а природа сближает. На Урале можно очень интересно снимать, к сожалению, этого мало. А у нас ведь есть прекрасные места, поэтому мы и хотим показать нашу природу, и характер уральский, и сложные отношения между поколениями.

У меня в данный момент со старшим сыном, он в одиннадцатый класс переходит, отношения тоже... Они хорошие, но переходный период — это как раз то время, когда нужно найти взаимопонимание.

— Вы сами будете сниматься в этом фильме?

— Да, буду играть одного из отцов. Согласился участвовать у нас в фильме Михаил Боярский. Мы ему написали очень смешную роль учителя ОБЖ. Когда предложили, он сказал: «С удовольствием снимусь».

— Снимете с него шляпу в фильме?

— Обязательно. Наденем ему берет краповый.