Голодала 12 дней, 3 раза была замужем: секреты актрисы театра Коляды, которая в 75 зажигает на сцене

Актрисе «Коляда-театра» Тамаре Зиминой 15 июня 2018 года исполнилось 75 лет — но если вы видели ее на сцене, то вряд ли поверите. В спектаклях она танцует и поёт наравне с молодыми актёрами, а вне театра — бегает в спортзал, варит обалденный кофе с лимоном и до сих пор с любовью вспоминает всех своих трёх мужей.

Тамара Васильевна больше 50 лет на сцене и до сих пор играет по 35 спектаклей в месяц. Мы поговорили с ней о творчестве, воспитании детей, диетах, работе моделью и многом другом.

Про здоровье и спорт

Недавно я целый месяц пролежала в гипсе, потому что порвала связки на сцене. В спектакле «Змея золотая» есть момент, где мы одновременно с молодой актрисой выскакиваем на сцену. Она летит на меня в тяжёлых ботинках и попадает одним именно в ту точку ахиллова сухожилия, в которой происходит разрыв. А это то самое сухожилие, которое держит ногу. Я только помню, что была какая-то дикая боль — у меня в глазах потемнело. Но это моя сцена, я не могу останавливаться! Я не понимаю, что со мной, но понимаю, что происходит на сцене, я не могу это бросить. Мы работаем, потом у меня логичный переход, а я не могу встать на ногу. Как-то доскакала, довела сцену, ушла… На поклоне я просто за ребят схватилась, чтобы не упасть.

После спектакля натёрла ногу обезболивающим, вечером ещё поучаствовала в читке, и наша Эка Григорьевна (Эка Вашакидзе, администратор «Коляда-театра». — Прим. ред.) повезла меня в травмпункт. Там доктор сразу говорит: «Разрыв ахиллова сухожилия, нужна операция». А я ему: «Да вы что же? А рентген?», а он: «Так всё видно». И мы такие недовольные ушли: «Ну что за глупости? Какие-то костоломы тут!». Но оказалось, что на самом деле разрыв. И я поехала сдаваться, это было так страшно, ведь у меня спектакли! Но, видимо, это Господь Бог сказал, что надо передохнуть. У меня по 35 спектаклей в месяц бывает! Месяц я пролежала в больнице.

Выписали, и я один спектакль сыграла на инвалидной коляске — это было так здорово! Коляда говорит: «Давай закрепим», а я ему: «Ага, ты поезди на ней!». У меня руки болели, но догнать меня невозможно было на этой коляске.

Три-четыре раза в неделю я бегаю в зал по утрам перед репетицией, хотя это такая роскошь, такие деньги! Там занимаюсь пилатесом, йогой, силовыми тренировками, хожу в бассейн, в баню, сауну, а зимой ныряю в прорубь. Но при этом времени не теряю, на беговой дорожке, в инфракрасной сауне надеваю очки, беру листочки с текстом и повторяю роль. Ну, а как? Время растянуть невозможно!

Я очень много читаю. Когда была в больнице, с собой был чемодан книг. Иногда я закрываю книжку, а уже рассвет, и я не смотрю на будильник, боюсь узнать, сколько времени мне осталось.

Косметические процедуры очень дорогие, так что приходится самостоятельно что-то придумывать. У меня всё равно каждый день массаж лица, пока я гримируюсь, а потом аккуратно снимаю макияж. Масочки делаю.

А с питанием я чего только не пробовала, и на чистки ходила, и голодала 12 дней на воде — творю всё что угодно. Что-то прочитала — ну-ка попробуем. А сейчас диеты никакой, обожаю поесть. Куда ни прихожу, мне говорят: «Тебя приятно кормить!».

Я 15 лет работала манекенщицей в экспериментальном цехе Дома мод. Это когда мода идёт поперёк всего, как мы сейчас говорим, индивидуальные имиджмейкеры… Это были такие красивые вещи, так необыкновенно! Нам, манекенщицам, потом эти модели продавали чуть дешевле. Мы их брали в рассрочку. Появление в этой одежде на улице — это всегда был шок, повёрнутые головы.

Мне говорили: «Мы всегда за тобой следили!». Дизайнеры любили продавать вещи тем манекенщицам, которые могли их вынести в свет, не стесняясь. А я актриса, это было для меня только в удовольствие. Идёшь, на тебе какой-то необыкновенно красивый тулуп, павловопосадский платок, варежки…

Один раз прохожу мимо помойки, там кто-то роется, голову на меня поднимает: «О! Крокодил!». Разве может быть лучшая похвала, чем когда тебя у помойки заметили?!

Про троих мужей и двоих сыновей

Один раз младший сын чуть не полез на сцену во время спектакля, чтобы заступиться за меня. В спектакле «Нежность» есть жёсткая сцена, когда партнер говорит мне: «Да какая нежность? Ты бабочка! Тебе по помойкам ходить!», кидает в лицо мокрые салфетки, потом берёт бак с водой и выливает на меня… И вот в этот момент сын уже порывался подняться и идти на сцену разборки устраивать, но одёрнул себя, вспомнил, что в театре.

Вообще у меня два сына. Старший закончил театральный, экономическое отделение, работал в Театре драмы начальником машинного цеха, отвечал за все установки на сцене. Младший в бизнесе крутится. У них другие интересы, но на мои спектакли ходят.

Я три раза была замужем, но не знаю, нужно ли торопиться выскакивать замуж. Зато знаю точно, что рядом с тобой должен быть человек, которого ты никогда не предашь и который тебя никогда не предаст. Мужу надо давать свободу и гордиться тем, чем он занимается, сколько он приносит в эту жизнь. Важно, чтобы у вас было общее ощущение жизни — что нам здесь надо, для чего мы пришли. Наверное, это не так просто, но надо не предавать себя.

Нельзя позволять себе впадать в какую-то депрессуху, надо мгновенно разбираться во всём, находить какие-то светлые стороны. Себе 30-летней я бы посоветовала следить за своим здоровьем, быть в форме, не простужаться, потому что наша работа требует очень много энергии. Голос — это наш инструмент. Надо уметь сохранять отношения, дарить людям радость. Если даже ты знаешь, что это такая мелочь, но она может порадовать человека, сделай это. Когда ты видишь, как человек улыбается, может тебя обнять, помнит о тебе — это просто необыкновенно.

Я уже девочка большая, многое переосмысляю сейчас. Понимаю, что мы ответственны перед детьми. Надо не откупаться от них, а баловать, делиться тем, что тебя восхищает, прививать вкус к красоте, к хорошим книгам. Наверное, можно было бы моих сыновей к музыке приучить, уделять чуть больше внимания, которое они потом смогли бы передавать своим детям. К приходу ребенка надо готовиться, понимать, зачем ты дал ему жизнь.

Про театр, Коляду и ссоры с актёрами

Возраст я не ощущаю, потому что я не понимаю, что такое возраст. Я работаю в необыкновенном коллективе, в театре, который безумно люблю. Это всегда так интересно, что даже не задумываешься, откуда брать силы — они просто есть и всё! Каждый спектакль — это же потрясающая отдача. Ты сам выкладываешься, но и получаешь энергию из зала. Важно видеть, как зритель реагирует, его смех, слёзы. Таких моментов, когда казалось, что я чем-то не тем занимаюсь, надо всё бросить, у меня, к счастью не было.

С другими актёрами мы очень жёстко ссоримся. У нас тут такие страсти кипят! Но стараемся ругаться «позитивно». Мы же все самолюбивые люди, поэтому, чтобы сделать замечание, надо найти именно те слова, которые услышат, чтобы не обидеть. В конце мы обязательно приходим к общему. Мы делаем одно дело и не можем делать это порознь.

Закрыл дверь в театр — и всё. Всё, что в той жизни осталось, не должно тебя волновать. Важно сконцентрироваться на том, о чем ты сейчас будешь говорить. Уже есть огромная группа людей, которая влюблена в этот театр, не могут без него. Я иногда замечаю зрителей, которые по многу раз ходят на одни и те же спектакли, и я их понимаю. Когда мы переехали, пришло очень много новых зрителей, кто-то влюбляется сразу, а кто-то сначала относится как-то настороженно. И когда они видят, как зал поднимается, для них это непонятно — им кажется: «Что ж я такой идиот, что я чего-то не понимаю?» У нас есть очень сложные спектакли, для того чтобы их понять, надо работать, надо думать. Актеры здесь такие, что не влюбляться в них невозможно! Когда глаза блестят, люди работают на разрыв — это, безусловно, удивляет, думаешь: «Боже мой, как так можно?!»

С Колядой мы познакомились, когда я играла уже главные роли, а он бегал в массовке. Это было в Театре драмы. Но он меня совершенно по-новому раскрыл. Например, в «Маскараде» мне Коляда говорит: «Зимина, ну все, ты пролетаешь. У тебя нет никакой там роли — ни возрастных ролей, ни характерных. Ты что будешь играть?». А я говорю: «А я буду всё играть!». Посмеялись, проходит репетиции три, и звонок: «Зимина, а тебя почему нет на репетиции?». И вот я этот спектакль начинаю и заканчиваю, возникла роль, в которой я проигрываю всех персонажей — это так интересно!

У меня такой график — поминутно, посекундно, поэтому у меня нет времени на новые технологии. Да я и не люблю смотреть в экран. Даже по телефону не люблю говорить, только быстро договорился встретиться — и всё. Мне нравится видеть, как человек улыбается, ухмыляется, что-то не воспринимает — это важно. А все эти лайки-шмайки… Может быть, это здорово, но пока не для меня. Может быть, освою попозже. И эти селфи я не понимаю — ну, это что такое? Я сама раньше ездила с фотоаппаратами, но когда ты видишь всё своими глазами, ощущаешь тепло — это совсем другое.