Поцелованные ангелом: виртуальная экскурсия по самому наивному музею Екатеринбурга

В эту субботу в Екатеринбурге откроется музей наивного искусства. В России их не так уж и много, можно пересчитать по пальцам одной руки. Наш будет самым большим – в нём 11 залов. Ещё в мае 2015 года мэр Евгений Ройзман открыл выставку наивного искусства из собственного крупнейшего собрания "наива" в России. Всю коллекцию он подарил Музею ИЗО. А после Ройзман заявил, что все "наивные" работы "переедут" в новый музей на Розы Люксембург, 18.

За день до открытия мы решили посмотреть, каким получился самый "наивный" музей города. Монтаж экспозиции ещё не закончился – работы развешивают, многие стоят на полу и ждут своей очереди. Сперва кажется, что попал на выставку детских рисунков – люди на них немного смешные и простоватые.

– Это сложная философия, выраженная простым языком. Да, это простые вещи, но это разговор на сложные темы с помощью доступного языка, – объяснил заведующий отделом наивного искусства музея ИЗО Андрей Бобрихин.

Пока на первом этаже монтируют выставку, мы поднимаемся на второй – один из больших залов посвящён художнику Альберту Коровкину. Художник один, а произведения разные. Как говорит Андрей Бобрихин, он уникум – здесь и роспись по стеклу, и аппликации, и картины.

– У него две большие темы. Это война, смотрите, "Нас родили, нас убили" 22 июня 1941 года. А вот здесь у него тема семьи – "Мамаша, папаша и Маша", "На 7-м небе", "Моя яблонька расцвела". Тему семьи он очень позитивно раскрывает, присмотритесь к этой работе, здесь, наверное, около тысячи мазков было сделано, – добавил Бобрихин.

Многие из художников, до того, как заняться "наивом", да и вообще живописью, художниками не были, а имели вполне обычные профессии. Но в их жизни случился переломный момент, и они погрузились в творчество.

– Вадим Колбасов работал геодезистом в Екатеринбурге, а потом сбежал в деревню. Он заболел, и художница Сажаева посоветовала ему полечиться живописью, – пояснил Андрей Бобрихин. – Я отобрал для этой выставки картины, которые говорят о каком-то звучании простых вещей, обаянии простых вещей. То есть здесь показаны вещи из глухой тихой деревенской жизни.

Другой художник, Фёдор Ершов, решил заняться "наивом" на операционном столе, после того, как пережил клиническую смерть.

– Он решил, что он ничего в жизни не сделал и надо хотя бы начать рисовать, – рассказал Бобрихин. – У каждого человека есть свои личные причины – это ведь рассказывание жизненных историй. С помощью живописи они фиксируют свои утраты. Я называю это латание и штопанье своей биографии.

Кроме картин и аппликаций в музее есть скульптуры и иконы – в двух залах на первом этаже размещены религиозные произведения и, как правило, они самые старые.

– Это произведение с русского севера – старообрядческая рельефная икона, она достаточно редкая, – рассказал Бобрихин. – Сейчас у нас на реставрации находится одна скульптура, она вообще шедевр – это изображение старообрядческого протопопа Аввакума, и у него была отбита рука, поскольку рука была с двуперстием, а не с троеперстием, и кто-то ему отбил руку.

На втором этаже три зала занимают авторы с одинаковой фамилией – Трофимовы. Семья родом из Алапаевска, и произведения в наивном стиле из этого города уже прозвали "Алапаевским феноменом". Юрий Трофимов, которому сейчас за 80, в своё время был диссидентом, битником и слушал джаз, рассказывает Бобрихин.

– Юра Трофимов решил рисовать абстракционизм, и есть художники с мировым именем, на которых он похож. Это качественный продукт, и Миша Брусиловский его очень ценил. Но в то время заниматься джазом было запрещено, и его начали тягать КГБ, он у них пару раз переночевал, и Анна Ивановна, его мама, говорит: "Давай, Юра, я тоже буду рисовать, а то тебя посадят, а что я здесь буду делать, давай вместе будем сидеть". И она начала рисовать. Брусиловский сравнивал её работы с Матиссом, – рассказал Бобрихин.

В другом зале картины напоминают ковёр – люди изображены на фоне орнамента, а порой и сами герои картины расположены так, что превращаются в узоры.

– У него всё переходит, так сказать, в цветной ковёр: хоть русские этнические сцены, хоть узбекские. Я, к сожалению, не знаком с этим художником, но, по моим изысканиям, у него отец часто был в геологических поездках, и он поездил с отцом, – объяснил Андрей Бобрихин.

В последнем небольшом зале висят работы Нины Горлановой – художницы из Перми.

– Из-за разных жизненных перипетий она столкнулась с детским онкоцентром – она работает там с детьми, она просто приходит и рисует вместе с ними. Причём делает это она без кисточек, а рисует пальцами. Когда она узнала, что Ройзман откроет музей, она специально сделала нам подарок, – пояснил Бобрихин.

В коллекции этой художницы не только рисунки с детьми, но есть и "обнажёнка", и социальные сцены. Одна из картин в этом зале тоже с секретом – переворачиваешь, а на обратной стороне рисунок с надписью "Крым наш", а сама картинка называется "Корабль дураков", так что у этого автора есть и острые работы.

– Знакомясь с художниками, я понимаю, что они то ли поцелованные ангелом, то ли немного чудики, такое ощущение, что рядом с ними присутствует какой-то ангел и упрощает им жизнь. Где-то рядом с ними он своими крыльями прошелестел, да они ведь как дети, как дети ранимые, – рассказал Андрей Бобрихин.

Композиции в музее будут меняться раз в полтора-два месяца, сейчас в фонде музея хранится 700 работ, но Бобрихин уверен, что фонд будет пополняться. Например, екатеринбургский режиссёр Алексей Федорченко может подарить для музея что-то из своей коллекции, пояснил Андрей Бобрихин . Ключевая выставка музея наивного искусства планируется в середине следующего года – она будет посвящена расстрелу царской семьи.

– У нас есть прекрасный триптих одного художника, он изобразил жутчайшую сцену. Художник Антонов жил где-то рядом с Билимбаем, и вот там в храме обнаружилось три его полотна, – пояснил Бобрихин.

В музее попросили оставить вам что-нибудь на субботу и фотографировать не все работы. Но вот что ещё попало в объектив нашего фотографа.