«Эрнст Неизвестный назвал меня сумасшедшим»: экскурсия по мастерской, где делают «Маски скорби»

От Екатеринбурга до села Новоалексеевское около часа езды. Здесь, в частном секторе в обычном с виду коттедже, родился известный поэт Сергей Есенин, последний император Николай II, Владимир Высоцкий с Мариной Влади — и десятки других памятников, которые разъехались по всей стране.

В литейную мастерскую Ивана Дубровина мы приехали, чтобы посмотреть на «Маски Скорби» Эрнста Неизвестного, которые скоро появятся на 12-м километре Московского тракта. Работа над ними практически завершена — их отлили и сейчас патинируют, то есть искусственно старят.

— У нас остался последний этап — патинирование. Затем к нам приезжает архитектор Борис Демидов, он будет заниматься высветлением. Ко вторнику маски должны быть готовы, — объяснил Иван Дубровин, перекрикивая болгарку в шумной мастерской.

Мемориал, посвящённый памяти жертв политических репрессий, весит шесть тонн, а его высота — три метра, хотя по первоначальному замыслу была 15. Скульптура состоит из двух плачущих масок — маски «Европа» и «Азия», одна смотрит на запад, другая на восток. История этой композиции началась четверть века назад. В 1990 году Эрнст Неизвестный подписал ещё с властями Свердловска договор об установке памятника жертвам сталинских репрессий, но вопрос затянулся и решился только через двадцать с лишним лет.

— В 2015 году из Нью-Йорка мне позвонила жена Эрнста Неизвестного, я был очень удивлён, я помню, что это было в шесть утра. Сначала я подумал, что это розыгрыш, потому что я живу в маленьком городе (Иван живёт в Ревде. — Прим. ред.), и мне говорят, что мы будем делать это великое произведение, — рассказал руководитель литейной мастерской Иван Дубровин. — Наша задача — перевести в вечный материал то, что сделал мастер. Когда тебе скульптор доверяет свою работу, это то же самое, как он тебе ребёнка доверяет. Когда мы начали делать «маски», я чувствовал, что Эрнст был с нами рядом, у нас не было ни одного трудного момента, когда мы делали этот памятник.

Каждый этап работы отслеживала семья Неизвестного, и в то же время, по словам Ивана, они доверились уральским мастерам.

— С Эрнстом я разговаривал по телефону всего один раз. Я ему позвонил и говорю: «Эрнст Иосифович, я просто счастлив, что услышал ваш голос, я хотел бы получить от вас благословение на то, чтобы начать отливать маски». Он мне в ответ: «Как ты будешь отливать, заказа ведь нет, это такие деньги». Я сказал, что у меня есть внутренняя потребность начать отливать маски, и Неизвестный мне сказал: «Ты сумасшедший».

Свердловский скульптор прославил наш город на весь мир, считает Дубровин, и именно Эрнст Неизвестный настоял на том, чтобы маски отливались на Урале. «Маски» увозили из Екатеринбурга в Челябинск, вокруг них даже развернулся скандал, но всё-таки спустя несколько лет они вернулись на родину. Долгое время на отливку не было финансирования, тогда Иван решил вложить свои четыре миллиона рублей, говорит, что в нём всегда была уверенность, что этот проект состоится.

— На каждом этапе Эрнст был рядом, мы это чувствовали, и всё состоялось. История вершится тогда, когда ты делаешь неординарный ход, история любит сильных людей, — пояснил Иван. — Когда мы с ним говорили, он мне сказал гениальную фразу: «Никогда не ругай власть. Если суждено «маскам» встать, то они встанут».

Стремление скорее приступить к работе Иван объясняет ещё и тем, что хотел увековечить «маски» в «вечном» материале. Гипсовые маски-макеты легко сломать, а бронзовые будут жить веками.

— Он говорил, что это очень символично, потому что он родился в этом городе. Символично и то, что они отлиты уральскими мастерами и из уральской бронзы, в них вложен уральский дух. Мы сейчас приобретаем новое произведение искусства мирового уровня, — добавил Иван.

Точной даты, когда будут открывать «Маски скорби» на Московском тракте, пока что нет — предположительно, это произойдёт ближе к концу ноября. По словам Ивана, на открытие должна приехать дочь Неизвестного и вдова Солженицына.

У Ивана масштабный план — он хотел бы закончить то, что не успел сделать Эрнст Неизвестный.

— Я хочу, чтобы в Воркуте тоже памятник был. Самого Эрнста нет, но есть эскизы, по которым можно реализовать треугольник скорби, как он задумал: Магадан, Свердловск и Воркута. Я готов в этом поучаствовать. До Магадана я пока не доехал, но обязательно посещу это место, — пояснил Иван.

После того как мы посмотрели «Маски скорби», Иван Дубровин рассказал про другие свои работы — их насчитывается около 400, и находятся они в 124 городах России. Памятники, сделанные уральскими мастерами, есть и за пределами нашей страны, например, в Минске установлен памятник Владимиру Мулявину, а 9 ноября Иван полетит в Киргизию на открытие памятника народному артисту СССР Суйменкулу Чокморову.

Самая первая работа, которую сделали в этой мастерской — это памятник Владимиру Высоцкому и Марине Влади у торгового центра «Антей». Много работ уехали в Курганскую область — там живёт бронзовый Сергей Есенин, агроном Терентий Мальцев, а недавно открыли скульптуру Петра и Февронии.

Напомним, в 2015 году на 12-м километре Московского тракта был заложен камень. О том, что монумент откроют осенью, стало известно летом, после поездки омбудсмена Свердловской области Татьяны Мерзляковой в Магадан. А несколько дней назад специальная комиссия, в которую входят чиновники мэрии и представители творческой общественности, провела приёмку композиции «Маски скорби».