«Спас жизнь — получил выговор»: смотрим фильм «Аритмия» с сотрудником скорой помощи

Фильм Бориса Хлебникова «Аритмия» вышел в широкий российский прокат в октябре 2017 года. Это фильм о работе скорой помощи и о том, как она пересекается с личной жизнью врача. Мы решили сходить в кино вместе с рядовым сотрудником скорой из Екатеринбурга (свое имя он попросил не называть) и попросили его рассказать, так ли все происходит в реальности, как показано в фильме. Оказалось, что в большинстве случаев — так. Хотя есть и отличия.

Фильм очень правдоподобен, хотя суровую реальность все равно никто не покажет. Не совсем понятно, зачем было делать главного героя алкоголиком, хотя на самом деле и у нас много пьющих врачей встречается. К тому, что происходит у нас на работе, сложно привыкнуть, выработать «иммунитет». Поэтому многие срываются, топят стресс в бутылке.

По сюжету на станцию скорой помощи приходит новый человек, заведующий, который начинает внедрять реформу здравоохранения — «правило двадцати»: доехать за 20 минут, 20 минут на вызове, не менее 20 вызовов в день. Сотрудники скорой недовольны этим нововведением, они пытаются объяснить, что за двадцать минут невозможно нормально оказать помощь пациенту.

В фильме четко показано, как начальство переживает из-за судов, статистики, документации. Новый заведующий внедряет новые правила, вроде бы с лучшими намерениями, а в итоге получается, что все упирается в деньги, а не в человеческую жизнь. Но «правило двадцати» работает у нас не совсем так, как в Москве, например. 20 минут, чтобы добраться, для экстренных вызовов — это норма, почти всегда мы в них укладываемся. Горный Щит, Шабры — только туда можем не успеть, далековато. 20 минут пребывания на вызове, конечно, требуют, но не так жестко, относятся все-таки с пониманием. Если терапия на вызове расписана, вопросов особых не возникнет. А если таблетку под язык дал и просто сидел 20 минут — конечно, могут быть последствия для врача. Не уволят, но на стимулирующей части зарплаты отразится.

С правилом, чтобы не менее 20 вызовов за сутки было, тоже не очень жестко. По-разному бывает, иногда и 27 вызовов за смену получается, но это очень тяжело. Только полтора часа в среднем за сутки бригада тратит на обед, ужин, на замену водителя. Получается за 22 с половиной часа — 27 вызовов, а среди них возможна госпитализация, это ж не из подъезда в подъезд бегать — нагрузка огромная. Детская больница, например, находится на Семи Ключах, если везти с Химмаша, из Кольцово — сколько времени потратишь. А зимой, когда дорожная ситуация плохая, вообще завал вызовов. Поэтому такие огромные задержки бывают не на экстренные вызовы. На моей практике было такое, что в 9 утра вызвали скорую, а мы в 9 вечера только получили вызов. Но это было несколько лет назад, и город стоял в пробках, ситуация не рядовая.

Сейчас с пробками у нас проблема стоит, конечно, но не так остро, как в Санкт-Петербурге или Москве. Водители в основном относятся с пониманием и пропускают скорую. Есть, конечно, «слепые», которые ничего не видят и не слышат, но их немного.

Из-за этой потери времени бывает, что пациент не дожидается скорую. Есть заболевания, которые вообще моментально протекают, и с этим ничего не сделаешь. Кроме того, бывает, что, когда звонят, называют повод для неотложной помощи, а у пациента оказывается острая форма, вызов экстренным должен быть. Да и тянут до последнего опять же. А в итоге винят скорую.

В фильме было сказано, что с новой реформой скорая не может вызвать еще бригаду на себя, то есть, если врач приехал на вызов, а там оказалось больше одного пациента — со всеми справляешься сам, вторую бригаду не дадут. В итоге врач грузит в машину троих мужиков после поножовщины.

У нас такого нет: если бригада приезжает и видит, что пострадавших много, запрашиваешь необходимое количество бригад без последствий для себя. Потому что в машину с тяжелым пациентом, кроме него, никого не кладут. Если их больше будет и в дороге что-то случится, как между ними прыгать-то?

В фильме показан момент, когда врач спасает ребёнка после удара током, а в итоге получает от начальства выговор за то, что сделал надрез на груди, чтобы девочка могла дышать, и спровоцировал кровотечение.

Подобный случай произошел с моим знакомым, он фельдшер, и так получилось, что работал в линейной бригаде без врача. Попал на вызов: молодая женщина, посинела уже. Сделал анестезию и перевел пациентку на искусственную вентиляцию легких. Это можно делать только анестезиологу-реаниматологу, то есть он не имел права это делать. Должен был, видимо, бросить в машину и лететь до ближайшего стационара, но довез бы ее живую в этом случае — большой вопрос. В итоге получил выговор, хотя жизнь спас.

На экране пациентка с кишечным кровотечением, которой срочно требуется госпитализация и переливание крови. Но дочь пациентки наотрез отказывается везти маму в больницу: им запрещено переливать кровь, так как они свидетели Иеговы (организация, запрещенная в России). Сама пациентка при этом была согласна на госпитализацию. В итоге врач оттолкнул девушку, чтобы не мешала работать.

К счастью, в Екатеринбурге немного пациентов, которые отказываются от госпитализации из-за религиозных убеждений. Если встретится — мы воевать, конечно, не будем. Уговариваем обычно, если сопротивляются — с криком, скандалом, — все равно вытаскиваем. Но без применения физической силы, как в фильме. Физическую силу мы применяем только тогда, когда пациент опасен для окружающих.

А такое случается часто — пациенты нападают на врачей. Весной на Юго-Западе, например, пьяный пациент напал на медиков с палкой. Если пациент в алкогольном, наркотическом опьянении, он сразу смелый. А если еще врач-девушка — сам бог велел. На мужиков кидаться-то страшно, он может и в бубен дать. Хотя всякое бывает. Иногда вообще случайные прохожие умудряются напасть. Вот недавно был случай: на Ботанике приехали на вызов, врачи поднялись в квартиру, а пока были там, к водителю подошел пьяный мужик, стал выяснять, к кому скорая. А водитель квартиру не знает. Врачи спускаются, слышат — орет кто-то. А он с водителем сцепился, порвал ему рубашку. Связали, отдали полиции. В итоге ему дали 7 суток.

Еще усложняет работу скорой проблема с поликлиниками. Чтобы тебя обследовали, поставили диагноз, надо не один месяц туда, наверное, ходить. Проще вызвать скорую, что активно делают бабушки, как в фильме: вызывают каждый день, просят, чтобы их лечили или везли в больницу при том, что показаний нет. Врачи в итоге уже запоминают их фамилии, адреса. (В фильме врач скорой дает пациентке «лекарство, созданное с применением нанотехнологий» — пульку от детского пистолета, чтобы та успокоилась и перестала требовать госпитализации — Прим. ред.)

Но иногда случается и обратное, на моей практике было: женщина пошла в поликлинику на ЭКГ, пришла домой, стала у подъезда задыхаться. Поднялась к себе на этаж и умерла. Кардиограмма снята была, наверняка там можно было что-то увидеть. А расшифровку в поликлинике выдают только через день-два.

Словом, в работе врача скорой очень много проблем, от нехватки элементарных шпателей, чтобы посмотреть горло ребенку, до отношения пациентов и начальства. И все это упирается в систему здравоохранения, которая придумана, наверное, не для нашей страны.