"Я горжусь тем, что я Маша с Уралмаша": интервью с актрисой из Екатеринбурга, которая получила "Золотую маску - 2016"

Две "Золотые маски" оперы "Сатьяграха" – не единственная награда, которой может гордиться театральный Екатеринбург. Ещё одну премию получила "Маша с Уралмаша" – 28-летняя екатеринбурженка Мария Смольникова. "Театральный Оскар" ей вручили как "лучшей актрисе" за роль Людмилы в спектакле Дмитрия Крымова "О-й. Поздняя любовь" в "Школе драматического искусства".

Спектакль московский, и в Екатеринбург его не привозили, да и Маша уже 9 лет как живёт и работает в столице. Больше на сцене, бывают роли и в кино. Молодая актриса успела сыграть в "Сталинграде" Фёдора Бондарчука. Амплуа скромной девушки военных времён она перерабатывает до неузнаваемости, показывая, что может быть не только трогательной, но и уморительно смешной.

Маша родилась и выросла на Уралмаше, с детства играла в театральном кружке, в ГИТИС поступила с третьего раза в 2007 году на экспериментальный курс под руководством Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова. Корреспонденту Е1.RU Мария Смольникова рассказала о своей героине, которая принесла ей "Золотую маску", и о детстве в родном районе.

– Маша, мы очень гордимся вами. Расскажите, что вы чувствовали, когда получали "Золотую маску"?

– Это непередаваемые ощущения! Я, конечно, её очень хотела, но думала, что мне не дадут, потому что в числе номинантов были более опытные актрисы. Как я сказала на сцене: "Это была моя детская мечта". "Маска" у нас как "Оскар", только театральный. Я до сих пор не верю, что я её получила. Мне казалось, это так далеко, а оказалось так близко. Мама за меня молилась. Её молитвами получилось.

– Расскажите о своей героине в "О-й. Поздняя любовь"?

– Людмила Маргаритова (героиня пьесы А. Н. Островского "Поздняя любовь. – Прим. ред.), я её очень люблю и очень люблю эту пьесу. Она такая неоднозначная, она для меня стала открытием в своей многогранности. У Островского написано, что она ангел, что она такая вся хорошая, совершает хорошие поступки. Кажется, мне удалось найти её грех, её изъян и сделать не просто ангелом, такой хорошей и чистой девушкой, а создать достаточно объёмный образ. Но у нас ещё жанр эксцентричный, поэтому работать было очень интересно. У нас у каждого был характер. Не знаю, видели ли вы фотографии с этого спектакля.

– Да, у вас такие массивные брови, очки.

– Да. Она честная девушка, поэтому у неё ещё коса есть. У всех честных девушек есть коса. И очки. Они очень бедные и живут в захолустье с папой, и, конечно, свечи не на что покупать, она читает в полутьме, и вот, быстро зрение испортила. Денег на то, чтобы наряжаться и нравиться мужчинам, у неё нет. Поэтому она читает книги и себя увлекает этим. Находит смысл в этом. Каждый же должен найти смысл в жизни. Каждый в чём-то своём. И не всем нам доступно то, что хотелось бы. Конечно, она бы хотела выйти замуж, но понимает, где она находится, и от этого понимания грустно. Я думаю, каждый с этим сталкивается рано или поздно. С каким-то ограничением в жизни. И вопросами, насколько ты веришь, насколько ты открыт этому.

– Когда вы поняли, что вы актриса?

– Произошло это в школе. У меня была потрясающая школа в Екатеринбурге, гимназия № 205, сейчас её немного расформировали. Это удивительная школа, и я очень люблю педагогов, которых помню до сих пор. Потом была театральная студия. Я просто очень любила играть. Мне нравилось общаться, думаю, мне захотелось перенести эту любовь дальше. В жизни оставить её, в профессии. Ещё хотелось рисовать. Но я выбрала театр.

– Вы с Уралмаша, правильно? Вас в детстве не дразнили "Машей с Уралмаша"?

– Дразнили, но это необидно. До сих пор я сама всем говорю и горжусь, что я Маша с Уралмаша.

– Расскажите, на каких улицах района вы росли?

– Наша школа была в здании детского сада, или на улице Победы, или на улице Уральских Рабочих. На улице Ильича был театр, сейчас там кафе. Жалко, что это здание отдали, я очень переживала, потому что оно было намоленное. Ильича, 24 – там был наш маленький театр, куда мы по вечерам бежали на занятия, которые вели Евгений Зеликович Крайзель и Наталья Энгелевна Басина. Они вели у нас театральную студию.

– Я смотрела с вами фильм "Дочь" в своё время на "Кинотавре". Он такой психологически непростой. Сложно было играть?

– Сложно, конечно. Любая роль сложная. Думаешь, как сыграть, волнуешься, как сделать, обстоятельства пишешь. Но это было очень интересно. Один из режиссёров (всего их было двое) – мой педагог по актёрскому мастерству Наталья Вадимовна Назарова. Она написала сценарий, она же и снимала. Это было сложно, потому что параллельно было много репетиций. Днём я снималась, ночью ехала в Москву пять часов на машине. Утром репетировала, потом опять ехала на съёмку. Физически не всегда было просто, но это было такое погружение. Конечно, сейчас не хватает таких ролей. Очень хочется какого-то экспериментального кино.

– Идут какие-то проекты в кино или только на сцене?

– Периодически я хожу на пробы. Сейчас снимаюсь в сериале "Отчий берег", в котором показано время до войны, война и после. Очень серьёзная картина должна быть, хотя и сериал.

– А бывает, что вошли в образ и сложно из него выйти?

– Да, особенно, когда их много. Бывает, проскочит где-то, один образ в другом начинает вылезать. Видимо, организм не успевает. Тогда задумываешься: "Ой-ой, что это?"

– Какая роль самая трудная была?

– Не знаю, каждая. Как только начинаешь работать и делать какую-то роль, кажется, что ничего не знаешь, ты никчёмная артистка, не понимаешь, как раскрыть этого персонажа, через что его играть. Каждый раз думаешь, что всё, это провал. Потом работаешь потихоньку каждый день, и вроде что-то получается. Для меня это тайна до сих пор. Регулярность и труд – это рецепт безотказный. Надо не лениться просто.

Фото: www.goldenmask.lv, Школа драматического искусства / facebook.com; Артём ГЕОДАКЯН / ТАСС.
Видео: KrymovLab /youtube.com