Два брата-литовца приехали в Свердловск купить жигули, а встретили свою смерть. История громкого дела из 80-х

Осенью 1986 года весь Свердловск был заклеен листовками о розыске двух пропавших братьев Самуолисов из города Пренай Литовской ССР.

На Урал они приехали 25 сентября, остановились в гостинице «Дом крестьянина» (современный «Грин Парк Отель» на Народной Воли, 24) и искали жигули — дефицитный в то время автомобиль, ради покупки которого братья и отправились почти за три тысячи километров.

С собой у них был аккредитив на 7 тысяч рублей — огромная по тем временам сумма. Средняя зарплата в СССР в 1980-е была около 195 рублей в месяц. По нынешнему курсу на покупку машины братья накопили около 2 миллионов.

Викторасу Самуолису было 29 лет, его младшему брату Сигитасу — 19. 1 октября они пожелали удачного дня администратору гостиницы и отправились на поиски заветных жигулей. Больше их никто не видел.

Об исчезновении постояльцев в милицию сообщили сотрудники гостиницы.

Дело по статье «Убийство» возбудили 17 декабря 1986 года, когда о пропавших братьях не было вестей уже больше двух месяцев. Его вели следователи прокуратуры Евгений Агафонов и Валерий Брызгалов.

Уже в январе 1987-го они задержали подозреваемого. Как раскрывали преступление, E1.RU рассказал один из участников тех событий Евгений Агафонов — старший советник юстиции, в прошлом возглавлявший отдел по расследованию убийств и бандитизма региональной прокуратуры.

— Начинаем работать, проверяем в том числе и их номер в гостинице. Мусор уже вынесли, но еще не вывалили в общую кучу. Среди этого мусора обнаружили заднюю стенку спичечного коробка с номером 3773 ТЮЯ, — вспоминает Евгений Агафонов.

Один из оперативников уголовного розыска в цифрах и буквах узнал автомобильный номер, с которым уже сталкивался. Машина принадлежала Валерию Зайченко — механику из Нижневартовска (при этом родился он в Свердловске), попадавшему в поле зрения свердловской милиции двумя годами ранее.

На Зайченко в один из районных отделов заявляла жительница Дальнего Востока, приезжавшая в Свердловск на время отпуска. Женщина работала на плавбазе, так что с Тихого океана ее доставляли на боевом вертолете.

— Он здесь подрабатывал, таксовал. Под предлогом доставки в аэропорт Кольцово завез ее в лесок. Хотел посмотреть, говорит, «какой она упитанности», и «потрогал за коленочку». А девочке показалось, что он ее хочет насиловать. Она обратилась тут же в райотдел. Когда мы нашли потерпевшую и привезли сюда, она его опознала, сказала, что намерена привлечь к уголовной ответственности, — рассказывает ветеран следствия.

За этот поступок Зайченко в итоге тоже наказали. Но вернемся к этому чуть позже.

Когда подозрения пали на механика, возникла проблема: югорские милиционеры сообщили в Свердловск, что в день исчезновения Самуолисов Валерий Зайченко не выезжал из Нижневартовска.

Евгений Агафонов решил сам всё перепроверить и поехал в соседний регион. На товарной станции ему удалось найти данные о том, когда жигули подозреваемого грузили для отправки в Нижневартовск. Всё сошлось — в Свердловске тот всё же был.

Сразу задерживать Зайченко не стали, сначала решили собрать побольше информации. Выяснилось, например, что вскоре после возвращения из Свердловска он рассчитался с долгами, причем всю сумму отдал 50-рублевыми купюрами, которые тогда не так часто встречались в обороте.

В январе 1987 года Зайченко привезли в Свердловск.

Допрашивали механика долго, действуя методично и тонко. Например, в начале говорили только про эпизод с попыткой изнасилования и не затрагивали тему пропавших братьев.

— Когда я привез его из Нижневартовска, дал ему в свободной форме рассказать всё, что он считает нужным. Со спокойной совестью мы ему дали возможность завраться. А потом мы применили тактический прием: задавали вопросы, а он подписывался под каждым ответом. Потом просто говорю: «Вот видите, вы говорите, что вы не поняли, какой я вопрос задавал, а под вопросом подписываете, что он вам понятен». То есть тогда, когда мы подготовили базу для того, чтобы, как сейчас модно говорить: «личиком об тейбл», начали его на этой неточности «ударять», — рассказывает Евгений Агафонов.

С главным подозреваемым следователи работали по очереди, и именно после допросов Евгения Агафонова Зайченко возвращался в камеру разъяренным.

— До обеда с ним ходил работать Брызгалов — они были примерно ровесники. После обеда прихожу к нему я. Мы буквально говорили обо всем. Мне важно было дать ему возможность выговориться, чтобы определить образ его мышления, менталитет и всё прочее.

Фразы носили общий характер. Я отпускал его в камеру только с одним вопросом: «Объясни мне, как у потерпевших оказалась записка с номером 3773 ТЮЯ?» И потом его сокамерники мне рассказывали: «Если бы у него были когти, которые бы позволяли ему цепляться к стенам и бегать по потолку, он бы бегал». И что он орал с пеной у рта: «Меня этот молодой следователь достал! Ехидным голосом отпускает меня — и каждый раз задает вопрос: 3773 ТЮЯ — как это?» — делится Евгений Агафонов.

Очевидно, что номер машины Зайченко был у братьев не случайно — его жигули были в списке тех, что они осматривали и надеялись купить. Чтобы проверить автомобиль в деле, решили прокатиться и поехали на дорогу Свердловск — Первоуральск.

В какой-то момент Зайченко предложил свернуть к пруду у одного из коллективных садов, якобы для того, чтобы помыть кузов и проверить его состояние. Жигули братьев полностью устроили. Оценив машину, они спустились к воде помыть руки, в этот момент их и убили.

Из багажника Зайченко достал приготовленное заранее охотничье ружье, зарядил его и открыл стрельбу.

Первый выстрел получил Викторас — старший из братьев. Младший, Сигитас, испугался, нырнул в воду и попытался уплыть. Зайченко выстрелил снова. 19-летний парень погиб на середине водоема.

Тело старшего убийца сбросил в воду, забрав перед этим деньги своих покупателей. Сел в жигули и уехал.

Ни братьев Самуолисов, ни их тела найти не могли до тех пор, пока убийца сам не указал на место преступления.

Следователи сыграли на психике задержанного. Так, во время очередного разговора речь зашла о матери самого Зайченко и годовщине ее смерти. Тогда Брызгалов и Агафонов и додавили его.

В конце февраля Зайченко написал заявление с чистосердечным признанием. В начале марта группа водолазов подняла на сушу тела обоих братьев.

К слову, упоминание матери Самуолисов было не только способом воздействия на Зайченко. Евгений Агафонов сам разговаривал с ней — он ездил в Литовскую ССР, когда взялся за это дело.

— Вот приехал я в Прибалтику, к родственникам братьев. Их мать со мной очень долгое время не хотела общаться, пока не поняла, что я не просто отрабатываю командировку, а именно занимаюсь поисками и выяснением всех обстоятельств. Только потом она снизошла до того, чтобы начать общаться со мной. Но, представляете, перешагнуть менталитет прибалта очень сложно, — вспоминает наш собеседник.

По его словам, невозможно стать хорошим следователем, не разделяя боль тех, чьи дела ты ведешь.

Сам Зайченко пытался убедить следователей, что это братья на него напали и хотели забрать машину, а ему лишь пришлось защищать себя. Эту версию категорически опровергли результаты экспертизы.

— Он представлял ситуацию так, будто застрелил их, будучи вынужденным защищаться в результате нападения. Когда провели экспертизу, медики определили локализацию телесных повреждений — они оказались в задних частях тела потерпевших, что у того, что у другого. Зайченко уличили во лжи. Как можно, защищаясь, застрелить человека в спину? — говорит ветеран прокуратуры.

Другая экспертиза помогла доказать, что Зайченко перезаряжал в своих жигулях охотничье ружье. Подтвердили также и то, что оружие у механика вообще было.

— В машине нашли капсюль, извлеченный из гильзы. Также нашли свинец в следах от снаряда в теле потерпевших, там сурьма присутствовала. Эксперты нас сразу нацелили: раз сурьма, значит, может быть аккумуляторная батарея. От этого мы опять приходим к номеру 3773 ТЮЯ. Потом мы разговорили Зайченко, и он признался, что пулю сделал из аккумуляторной клеммы, — рассказывает Евгений Агафонов.

21 сентября 1987 года суд признал Валерия Зайченко виновным в убийстве двух лиц при отягчающих обстоятельствах, а также в злостном хулиганстве (речь про эпизод с женщиной с Дальнего Востока).

Его приговорили к смертной казни. Осужденному было 47 лет.

—  Я думаю, что [даже если бы Зайченко во всем не сознался] я бы всё равно направил дело в суд, потому что набрал очень много косвенных доказательств. Например, мы нашли людей, которые стояли за братьями в сберегательной кассе и видели, что они получали деньги теми самыми 50-рублевыми купюрами, — подчеркивает следователь.

В материалах СМИ также можно встретить упоминание о том, что Зайченко был вполне обеспеченным человеком — с четырехкомнатной квартирой в Свердловске, двухкомнатной в Нижневартовске, машиной и хорошей работой. Почему при всем при этом он решил, что 7 тысяч рублей стоят больше, чем две человеческие жизни, — загадка.

Публикация подготовлена при содействии пресс-службы СУ СКР по Свердловской области.

Посмотрите нашу виртуальную экскурсию из музея областного управления Следственного комитета. Также мы ведем рубрику, в которой рассказываем о самых громких преступлениях прошлого. Например, писали о самом молодом маньяке Советского Союза, о громком убийстве целой семьи и о жестокой расправе мужа над женой и детьми.

Недавно мы рассказывали об убийстве охотоведа браконьерами — это было первое дело в современной истории, которое рассматривал суд присяжных. Как вообще устроены такие процессы и можно ли намеренно стать присяжным, читайте по ссылке.