«Далер три года жил в состоянии ужаса». Чиновница не заметила смерть ребенка, но осталась на свободе. Почему?

Адвокат отца убитого Далера Бобиева будет настаивать на ужесточении приговора сотруднице опеки, которая осталась на свободе по приговору о служебном подлоге.

Чкаловский районный суд Екатеринбурга 19 августа назначил Евгении Вознесенской 100 тысяч рублей штрафа. Она работала в районной службе опеки и составила акт о проверке условий жизни пятилетнего Далера Бобиева в декабре 2022 года. В это время ребенок уже скончался, однако чиновница в документе указала, что с ним всё в порядке. При этом она даже не приходила домой к Наумовым.

Спустя полгода его опекунша Вероника Наумова объявила об исчезновении Далера. К поискам подключились сотни человек. Останки убитого ребенка обнаружили в спортивной сумке в гараже, который арендовала семья Наумовой. Мы рассказывали, как следователям удалось расколоть опекуншу — она заявила об исчезновении мальчика 26 июня 2023 года, но когда следователи обследовали ее квартиру, то не нашли ни одной вещи ребенка: не было ни его кровати, ни зубной щетки.

Потерпевшую сторону в этом процессе представляет адвокат Илкин Амиров. Он объявил, что шокирован таким мягким приговором, и объяснил свою позицию.

— Как сказал прокурор в предыдущем судебном заседании, подлог подлогу рознь. Да, у нее преступление средней тяжести. Но общественно опасные последствия — это самый важный аргумент против обвиняемой. Ребенок умер. Три года Вознесенская приходила с проверками и на протяжении всего этого времени не выявила ни одного нарушения! Хотя Далер три года жил в состоянии ужаса. У него постоянно были синяки, ожоги, он голодал. Я называю дом Наумовых «филиалом ада в Екатеринбурге».

— Но ответственной за состояние Далера была опекунша, а сотрудница опеки только проводила проверки.

— Вознесенской даже сама Наумова сообщала, что у Далера якобы есть признаки психического расстройства. Мы спрашивали: почему вы не провели проверку по этим сообщениям, это же ваша обязанность. Как минимум, надо было отреагировать на эту жалобу. Почему вы не проследили, чтобы ребенка отвели к врачу? Вознесенская ответила: Наумова заверила, что сама справляется. Так если сама справляешься, зачем жалуешься опеке? Тут очень много вопросов, которые еще не раскрыты.

— Евгения Вознесенская признала свою вину в суде. Как по-вашему, она была искренней?

— Ее поведение в суде говорит мне, что для нее это лишь формальный прием, ведь признание — тоже смягчающее обстоятельство. Она элементарно не хочет говорить [на судебном следствии], либо не понимает, к чему привели ее действия. Даже если уйти от, например, интересов моего доверителя, интересы государства были тоже нарушены.

Вознесенскую обвинили в подлоге документов, она подделала акт проверки. В тот момент Далер был уже мертв, а она написала, что у него всё нормально. По факту она не проверяла, а просто задала вопросы по телефону.

Далера лишали свободы. И всё это она могла предотвратить, если бы пообщалась с детьми, действительно провела бы нормальную проверку. Но ничего этого не было сделано, и ребенок умер в страданиях.

За свою недолгую жизнь он увидел только детдом и семью Наумовых. Для него это был филиал ада — и лишь сто тысяч штрафа за такое преступление? По моему мнению, это просто чрезмерно гуманное наказание для нее, а все смягчающие обстоятельства просто блекнут перед теми фотографиями и материалами дела, которые мы видели.

Тело Далера в таком состоянии, как в фильме ужасов. Эти кадры не могут оставить равнодушным ни одного человека. Я на процессе показывал Вознесенской последствия ее бездействия, потому что сама она не могла ответить на вопрос, какие последствия повлекло ее деяние. Просто молчала или говорила, что всё есть в материалах дела. Только в конце, пообщавшись с защитником, Евгения смогла выдавить из себя, что ребенок умер. Но ребенок не просто умер. Мы считаем, его убили и истязали.

— Какое наказание для Евгении Вознесенской требовали прокурор и вы как представитель обвинения?

— Цель наказания преступника — это восстановление справедливости и предупреждение новых таких преступлений. При всех смягчающих обстоятельствах я считаю, что в данном случае единственное наказание, которое может восстановить справедливость, — лишение свободы.

И гособвинитель в своей речи обращал внимание на мои доводы. Он сказал, что если бы Вознесенская своевременно выполняла бы свою работу, то тело мальчика нашли бы сразу, а не спустя полгода, когда одной экспертизой было тяжело установить причину смерти, поэтому было несколько экспертиз. И в этом есть ущерб, который понесло государство, — на поисковую экспедицию, расследование, экспертизы. Всё это делалось на бюджетные средства.

Если бы она провела полноценную проверку, то ничего этого не потребовалось бы. Во время апелляции мы будем обращать внимание суда на эти последствия, эту общественную опасность, на бесчеловечное поведение Наумовой, которое не выявила Вознесенская.

Органы опеки возложили на себя обязанность следить за усыновленными детьми, смотреть, всё ли у них в порядке. Однако работа была сделана спустя рукава: мы отдали детей; главное, что они не в детдоме — и всё. На этом как будто всё заканчивается. Это не так. Для чего нужна опека? Чтобы проверять содержание детей. Но когда надо, органы опеки ничего не делают, а вот когда не надо — слишком активничают.

В прениях по делу Вознесенской я сказал, что цель наказания — предотвратить новые преступления. К сожалению, на территории РФ происходит множество преступлений, которые совершают опекуны в отношении детей. Но мало кто из органов опеки в таких случаях несет ответственность.

— Какие смягчающие обстоятельства учел суд?

— Естественно, суд учел, что она ждет ребенка, у нее двое несовершеннолетних детей, один из которых нуждается в постоянном наблюдении. Это ее первая судимость, она признала вину, и дело рассматривали в особом порядке. Всё это является смягчающими обстоятельствами. Но с нашей точки зрения, смягчение чрезмерное. Я адвокат, и скован позицией своего доверителя, но я до него донесу, что мы не можем смириться с таким мягким приговором и обязаны это обжаловать.

Ранее мы рассказывали, что опекунша мучила Далера, но не собиралась его убивать. Когда мальчик погиб, она скрывала его смерть, но попалась на простой детали: не смогла ответить на вопрос следователей, почему в квартире нет вещей мальчика. Вероника Наумова уже несколько раз просилась на свободу под предлогом, что скучает по детям. Почитайте также, как первые показания в суде дали приемные дети из этой семьи.

Все новости об этой кошмарной истории мы собираем в специальном разделе.