«Единственный его наркотик — это рыбалка». Екатеринбуржцу дали огромный срок из-за слов друга

Житель Екатеринбурга Александр Гильмуллин получил девять с половиной лет за двенадцать живых кустов конопли, которые нашли в квартире у его знакомого Вадима Вараксина. Последний признался на суде, что оговорил приятеля по совету адвоката и кусты на самом деле принадлежали ему. Несмотря на это, районный суд признал Александра виновным и дал ему огромный срок. Рассказываем подробности этой истории.

В 2020 году Александр развивал бизнес в сфере строительства и благоустройства. Он строил дома и задумался над тем, чтобы открыть кальянную.

— Мы с супругом хотели открыть кальянную в башне «Исеть». Он консультировался со всеми, искал, кто ему сделает образцы для кальянного табака. На этом фоне он познакомился с Вадимом Вараксиным. На этой теме они стали общаться. Вадим был очень творческий человек, биологией увлекался, майнингом, ботаникой, — вспоминает Евгения, жена Александра.

В один из дней сотрудники полиции провели обыск у Вадима и нашли у него в квартире дюжину кустов конопли. Александр в этот момент находился около его дома в машине. Его задержали и поначалу сделали простым свидетелем, но потом он неожиданно стал обвиняемым.

— Дело в том, что адвокат Вараксина посоветовал подзащитному сказать, что именно Александр организовал всё это с целью сбыта, а он был простым исполнителем. Якобы тот угрожал и требовал вернуть долг, а если Вадим не мог вернуть, то должен был выращивать коноплю — несколько кустов. Всё на словах. Никакой переписки или других доказательств в пользу этой версии нет, — объяснил Александр Бокитько, адвокат Гильмуллина.

Отметим, что защитник Вадима Вараксина, о котором идет речь, сейчас лишен статуса и не является адвокатом.

Вараксин потом признался во всем и объяснил, зачем выращивал коноплю: он проводил с ней разные опыты, осваивал новые технологии. Дома у него при обыске нашли схемы переработки конопли в технических целях. Свидетели рассказали, что Вадим выращивал также лук, петрушку, салат. Помимо этого, интересовался робототехникой, рисованием, майнингом.

Несмотря на это, обвинение с Александра Гильмуллина так и не сняли.

— Обвинению очень нужна была группа. Они неформально признавались, что статья, подразумевающая выращивание для себя (231-я статья УК РФ о незаконном культивировании — до двух лет лишения свободы или штраф), им неинтересна. Гильмуллину и Вараксину вменили покушение на сбыт наркотиков в крупном размере (ст. 30, ч. 4 ст. 228.1) — до четырнадцати лет лишения свободы, — утверждает Александр Бокитько.

Во время пандемии ковида следственных действий почти не проводилось. Вадим Вараксин не стал дожидаться суда и ушел в армию по призыву (да, мы тоже удивились, что так можно было). Дело против Александра выделили в отдельное производство и отправляли в суд, но потом вернули обратно в прокуратуру из-за нарушений. Там оно и лежало. Когда Вадим вернулся из армии, их дела опять соединили в одно и отправили в Верхнепышминский районный суд.

Защита Гильмуллина обращала внимание суда на то, что, кроме слов Вараксина, от которых он потом отказался, в деле нет никаких доказательств вины Александра.

— Следствие очень долго шло, экспертизы проводили лингвистические — якобы записанные на прослушке разговоры это подтверждают. Но в итоге эксперты сказали, что нет ничего направленного на сбыт. Нет ни переписок, ни разговоров.

— У него изъяли при обыске информационную доску, на которой он писал, что собирался делать из этой конопли. Там были косметика, ткани. Наркотиков не было. Конопля бывает разная, есть техническая, есть наркотическая. Мы ее не могли осмотреть. Экспертизы тоже не было. Она лежит в камере хранения вещдоков. При этом обвинение пишет, что изъяли части растений (подразумевая, что их готовили и хотели сбывать), а на самом деле изъяли живые кусты, которые просто выращивали, — полагает Александр Бокитько.

Также у Вараксина изъяли табак, о котором он говорил с Гильмуллиным, и улучшители вкуса. Тем не менее суд сделал вывод о виновности двух мужчин в покушении на сбыт. Свидетелями, согласно приговору, выступили в том числе и сотрудники полиции.

Александру дали девять с половиной лет. Прямо в зале суда на него надели наручники и увезли в СИЗО. Вараксин же не пришел на приговор. Сейчас он, по предварительной информации, находится в розыске.

— Мы никак не ожидали такого исхода. Думали, что суд разберется. Даже не брали вещи ему с собой. Это был такой шок! — вспоминает Евгения, жена осужденного.

В основу обвинительного приговора суд положил самые первые показания Вараксина, которые он, по его словам, дал под воздействием адвоката и от которых потом отказался. Согласно им, Вараксин был должен Гильмуллину крупную сумму денег и тот будто бы пообещал простить ему долг, если он вырастит ему несколько кустов конопли.

Других доказательств наличия какого-то долга, кроме этих показаний, найти не удалось. Также в обвинении указано, что у Вараксина нашли и изъяли засушенные «части» конопли. Защита и понятые это опровергают и говорят, что изъяли только двенадцать целых, живых кустов. Разница для закона огромна.

— Все понятые и свидетели говорят, что были изъяты живые кусты с корнями. Это совсем другая статья, не сбыт, а культивирование. Никаких засушенных листов и стеблей не было найдено, — утверждает Александр Бокитько.

Также в деле есть показания одного из свидетелей, который сначала говорил под протокол, что приобретал у Александра марихуану, однако на очной ставке заявил, что этого не было и на него оказывалось давление.

Еще в приговоре ссылаются на прослушку разговоров. Александр и Вадим разговаривают о культивировании растений. Обвиняемые утверждали, что речь шла о табаке. Также у Александра изъяли электронные весы. Он сообщил, что использовал их для рыбалки.

Александр и Евгения состоят в клубе спортивной рыбалки «Южный Урал».

— Единственный наркотик, мой и его, — это рыбалка. В клубе Сашу знают все. Все наши совместные фото в основном с рыбалок. Ну какой он барыга? Мы пятнадцать лет вместе, он даже сигареты не курит, запах терпеть не может. У него хорошая работа, он финансовый директор, мы строим дома, покупаем технику. Для чего нам эти десять кустов конопли? Я понимаю, что люди идут на такие вещи из-за денег. Мой муж не употреблял никогда, на учете не состоял, экспертиза подтвердила, что он не употребляет, — рассказала Евгения.

По ее словам, прошедшие четыре года расследования и судов стали для нее адом.

— Я сейчас не живу просто. Мы плачем, каждую неделю я езжу к нему в СИЗО. Он мечтает обнять дочь. Какой-то страшный сон. Мы жили в аду эти четыре года — и под конец еще и так поступили с нами, — плачет уралочка.

Сейчас они ждут апелляцию.

— Мы надеемся хотя бы на то, что дело вернут обратно в прокуратуру и разберутся. Очень много нарушений, а срок серьезный, — говорит защитник Александра.

Ранее мы рассказывали, как сбежавший из-под стражи наркоторговец-рецидивист, у которого нашли крупную партию мефедрона, получил три года и шесть месяцев колонии. В конце лета его отправили под домашний арест. Но он не пришел на первое же заседание суда.

18 декабря стало известно, что электронный браслет для отслеживания местонахождения подсудимого поврежден. После этого меру пресечения ему изменили на более строгую — арест — и объявили в розыск. Пока его искали, он писал следователю и предлагал «поиграть».