«Удобно: спел про насилие, значит, насильник». Экс-следователь — о скандале с запретом песен «Агаты Кристи»

Сообщение продюсера Антона Чернина о том, что полиция усмотрела пропаганду наркотиков в песнях группы «Агаты Кристи» «Моряк» и «Опиум для никого», произвело эффект разорвавшейся бомбы (при этом сам Антон ссылался на сооснователя группы Глеба Самойлова). И хотя впоследствии уже другой агатовец Вадим Самойлов опроверг наличие официально оформленных запретов (песни по-прежнему крутятся на радио), он признался, что сам на концертах заменяет слова в песнях — «гашиш» на «кишмиш», а «опиум» на «музыку».

Как далеко может завести нас цензура, что по этому поводу говорит Уголовный кодекс и помогают ли такие меры в борьбе с наркотиками, рассуждает в своей колонке бывший следователь и одновременно фанатка уральского рока Екатерина Герлах.

Когда я узнала об этом скандале, мне сразу вспомнился трагический случай, когда в конце девяностых, после перестрелки в американской школе, политические и общественные деятели ничего умнее не смогли придумать, чем обвинить в этом шок-рокера Мэрилина Мэнсона. И его запретили. Видите ли, песни рокера плохо влияют на детей — доводят до перестрелок, суицидов и употребления всё тех же запрещенных веществ. То, что детей к этому могут побудить такие причины, как недостаток воспитания, психологические проблемы или еще масса факторов, проще не думать, а обвинить рок-музыку.

Как удобно! Громкая яркая музыка, бунтарские, провокационные тексты, стихи о том, о чем в обществе говорить не принято, а говорить важно: всё это делает рок-музыкантов удобными для общества козлами отпущения. Так впоследствии скажет сам Мэнсон. На современном Западе машина отмены рок-музыки вновь набирает обороты. Думаю, многим читателям знакомы громкие обвинения в адрес таких монстров рока, как Боб Дилан, Стивен Тайлер, Тилль Линдеманн и всё тот же настрадавшийся Мэнсон. Времена изменились, и если раньше было модно обвинять музыкантов в плохом влиянии на детей, то сейчас невиновных артистов массово обвиняют в абьюзе 100500-летней давности. В вину всем вменяются их творческие образы и тексты песен.

Но вернемся к нашей российской действительности. У нас происходит то же самое, только по другим основаниям. В США на повестке дня борьба с абьюзом, соответственно, и запрещают неугодных как абьюзеров и насильников, а у нас в тренде борьба со всевозможной пропагандой, поэтому и обвиняют при случае в пропаганде чего-нибудь нехорошего. Вот и с отечественными рокерами сейчас, похоже, началось то же самое, что и с их американскими и европейскими коллегами по цеху. Так что успеваем скачивать любимые песни «Агаты Кристи», «Наутилуса», «Би-2», «Чижа», «Чайфа», «Смысловых галлюцинаций» и много кого еще, пока всех не отменили за «запрещенку».

Начну со своей чисто человеческой боли от случившегося. Я искренне люблю «Агату Кристи». Люблю наш родной уральский рок больше западного, потому что он наш, свой, родной. К «Агате» у меня вообще особые чувства. Это была первая рок-группа, которую мы слушали с родителями во время семейных поездок за город. Моя мама учила дочь Вадима Самойлова играть на фортепиано. Папа учился в одном институте с Вадимом, только на другом факультете. Агатовцы — самые родные из всего уральского рока, и лично я могу похвастать, что до сих пор знаю наизусть все песни «Агаты», включая запрещенные. Даже сейчас, печатая мнение, напеваю их тихонько — благо ко мне домой Роскомнадзор еще не проник.

На концерте были подростки. Многие, как и я, с молодыми родителями, и мы хором подпевали братьям Самойловым: и «Давай вечером с тобой встретимся…», и «Моряк, моряк, почему ты грустишь?..», и ни у кого не возникло желание записывать за Вадимом и Глебом способы употребления запрещенных веществ. Было желание петь песни, а после концерта обсудить дома с родителями творчество любимой всей семьей группы. Думаю, любой психолог и нарколог подтвердит мои слова о том, что желание употреблять запрещенные вещества у человека возникает не от прослушивания песен любимой группы.

Мое поколение выросло именно на этих песнях. Когда вышел альбом «Агаты» Opium, мне было десять лет, и я помню у папы в машине диск, на котором был нарисован флакон духов с одноименным названием.

Лично мне даже в голову не приходило никогда пойти и употребить запрещенное вещество, и уж тем более после прослушивания песни.

— Если вас песня подвигает на употребление веществ или совершение определенных действий, то, может быть, проблема не в песне, а в вас? Может быть, это вы своей головой думать разучились? Песни не убивают, убивают люди, — так сказал Мэнсон после обвинений из-за событий в школе Колумбайн**.

Повторюсь: песни, стихи, картины и произведения искусства не подвигают на употребление запрещенных веществ. Это делают тяжелые жизненные ситуации, отсутствие воспитания, психологические травмы, негативные примеры перед глазами. Это уже говорю не только как человек, но и как следователь. И это может подтвердить любой нарколог-психиатр.

А если серьезно, то по этой же логике можно запретить массу художественных произведений. Например, рассказ Михаила Булгакова «Морфий», который просто напичкан столь любимой Роскомнадзором «запрещенкой». Слава богу, этого не произойдет, ведь Булгаков классик, и его произведениями мы можем наслаждаться без опасений. По крайней мере, пока. Ну так ведь и «Агата» — уже живые классики. Классики русского рока. Их уважают профессиональные музыканты, поэты и тысячи фанатов по всему миру. На эти песни записана масса каверов, люди по ним учатся петь и играть на музыкальных инструментах, в интернете выложены табы (адаптированные ноты для гитаристов. — Прим. ред.), клавишные и струнные аранжировки этих произведений.

Как профессиональный юрист и бывший правоохранитель, добавлю пару слов о том, насколько правомерны такие запреты. На сегодняшний момент грань между цензурой и обоснованным запретом отсутствует от слова абсолютно. Цензура у нас в стране официально запрещена. А еще запрещены интервью Андрея Макаревича**, в которых он говорит, что запрещенные вещества — это плохо, и песни «Агаты» о том, что эпоха декаданса характеризовалась тоской и упадком, а моряки, сходя на сушу в дальнем плавании, ведут разгульный и аморальный образ жизни, который может свести с ума.

А уж дальше — моя любимая поговорка про закон, который каждый может повернуть, как хочет.

В ст. 46 закона «О наркотических средствах и психотропных веществах», которая называется «Запрещение пропаганды в сфере оборота наркотических средств», под пропагандой понимается деятельность, «осуществляемая физическими или юридическими лицами, направленная на распространение сведений о способах, методах разработки, изготовления, местах приобретения наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, а также производство и распространение книжной продукции, продукции средств массовой информации, распространение в компьютерных сетях указанных сведений или совершение иных действий в этих целях».

То есть по букве закона пропаганда — это деятельность, которая ведется с конкретной целью. А именно — донести до людей способы, методы и т.д., способствующие распространению запрещенных веществ.

Также этой статьей «запрещается пропаганда каких-либо преимуществ в использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров». Думаю, читатель примерно представляет, каким должен быть текст песни, чтобы реально попасть под данную статью. «Вещество А лучше вещества Б, употребляйте его» — примерно так.

В Уголовном кодексе есть статья 230 «Склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов». Опять же, здесь важна цель субъекта, распространяющего информацию — склонить к употреблению запрещенных веществ. Ну не было ее у братьев Самойловых, когда они исполняли «Опиум для никого» и «Моряка», это из текстов песен понятно.

Еще есть закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», в котором говорится о Едином реестре страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, содержащих запрещенную информацию. Основанием для включения в него является опубликованная «информация о способах, методах разработки, изготовления и использования наркотических средств, местах их приобретения, способах и местах культивирования наркосодержащих растений».

Нет законодательного запрета на использование слов «опиум», «кокаин», «гашиш» и так далее. Иначе пришлось бы перемарать или запретить половину мировой литературы и стихов в песнях.

Стоит также упомянуть закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Статья 5 «Виды информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей» данного закона запрещает распространять среди несовершеннолетних информацию, которая «способна вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные и (или) одурманивающие вещества, табачные изделия. А вот это уже интереснее, потому что под эту категорию информации можно подвести всё, что угодно. Мало ли что «может вызвать желание употребить», никакого законодательного четкого определения нет. Привет, Колумбайн**.

Ну и, конечно же, дорогой и любимый наш КоАП РФ, согласно которому:

Ст. 6.13: «Пропаганда либо незаконная реклама наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, и их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, а также новых потенциально опасных психоактивных веществ — влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей».

В КоАП понятие пропаганды не раскрыто и отдано на откуп экспертам и правоприменителям, которые в каждом конкретном случае делают вывод, есть пропаганда или нет. Это и создает пресловутый эффект «Закон — что дышло». Хотя логично в данной статье исходить от основного закона «О наркотических средствах» и брать понятие пропаганды оттуда.

В итоге, как мы можем видеть из большинства вышеперечисленных нормативных актов, речь идет о целенаправленной публичной пропаганде. То есть, очень грубо говоря, должен быть посыл: давайте все употреблять запрещенные вещества, это хорошо. Употреблять мы их будем там-то, тогда-то и таким-то способом. Четко, понятно и конкретно. Например: на улице Ленина, в доме номер 69, в первом подъезде можно купить и употребить так-то запрещенное вещество такое-то.

Фраза «Давай вечером с тобой встретимся, будем...» — далее два слова, без какой-либо конкретики о способе употребления вещества. Просто два слова, общеизвестных, употребляемых в бытовом обиходе и не дающих никаких четких указаний о конкретном способе употребления конкретного вещества. Эти же два слова встречаются, скажем, у Артура Конан Дойля. А то, что контекст песни может не иметь никакого отношения к пропаганде и описанию способов употребления тех самых веществ — уже не важно.

Песня «Опиум для никого» содержит текст: «Я крашу губы гуталином, я обожаю черный цвет… Накрась ресницы губной помадой, а губы лаком для волос...», и в одном ряду с этими фразами лирический герой Глеба Самойлова произносит «давай вечером с тобой встретимся, будем …» То есть, если посчитать фразу «давай вечером…» призывом употреблять запрещенные вещества, то тогда надо признавать и иные призывы реальными побуждениями к действию, то есть красить губы гуталином и ресницы губной помадой.

А если серьезно, есть еще понятие метафоры, и надо понимать, что метафора и призыв к употреблению веществ — это абсолютно разные вещи. Далее в песне вообще говорится о том, что музыка — «опиум для никого, только для нас…» Для человека читающего и думающего эта фраза является отсылкой к фразе Карла Маркса о том, что религия — это опиум для народа. Но это для людей читающих и думающих.

Лично у меня от прослушивания песни про опиум не остается ощущения пропаганды запрещенных веществ. Ощущение тоски лирического героя и атмосферы декаданса остается, а вот пропаганды — нет. И это важно, потому что экспертиза в таких случаях проводится комиссионная и комплексная психолингвистическая. И минимум два эксперта, психолог и лингвист, выражают свое мнение о том, есть в произведении искусства пропаганда или нет.

Что касается второй песни «Моряк», лично я как слушатель там никакой пропаганды не вижу. Образ моряка представлен безумным и отвязным, сорящим деньгами и ведущим аморальный образ жизни на суше. Причем самому моряку в песне этот образ жизни также не нравится: «Моряк, моряк, почему ты грустишь?» повторяется в песне.

Так что ни о каком формировании позитивного отношения к запрещенным веществам речи нет. Напротив, песня формирует ощущение того, что моряку самому ужасно надоел его образ жизни, ничего, кроме безумия и тоски, он ему не приносит, и все фразы типа «Моряк, моряк, почему ты грустишь? Давай, расскажи ей, ведь ночь коротка, как черту морскому свинтили рога» носят сатирический характер и подчеркивают негативное отношение к образу персонажа.

Также такому ощущению способствуют фразы «Куда бы не уплыл моряк, от смерти не уплыть ему, и ждет его зеленый мрак, когда моряк на берегу». Где здесь пропаганда, если автор песни называет стиль жизни моряка, употребляющего те самые вещества, «зеленым мраком»? Что хотите со мной делайте, а лично для меня мрак — это нечто темное и негативное. Собственно, как и состояние моряка, который чего-то там употребил. Так что песня на самом деле повествует о вреде тех самых веществ.

На мой взгляд, обе песни, напротив, направлены на формирование негативного отношения к запрещенным веществам и указывают на то, что запрещенные вещества ничего, кроме ощущения тоски и мрака, а также вреда физическому и психическому здоровью человека, не несут.

Яркая, креативная и бунтарская рок-музыка всегда будет для многих бельмом на глазу и козлом отпущения. Рок-музыканты становятся заложниками своего имиджа бунтарей, и никому уже не важно, что их музыка спасла тысячи людей по всему миру, в том числе подростков, помогая им найти свое место в жизни, сохранить личностную целостность и нравственные ориентиры.

Проще ведь запретить и обвинить, чем разобраться, что на самом деле большинство рок-шедевров (как отечественных, так и зарубежных) — о вреде насилия, запрещенных веществ и прочих способов саморазрушения. Прочитать текст песни, обдумать его и понять сложно. Изучить биографию артистов, которые их писали, и узнать, что на самом деле они уже много лет ничего не употребляют, дожили счастливо до серьезного возраста и являются уважаемыми семьянинами и членами общества — еще сложнее.

* Признан в РФ физлицом-иноагентом.

** террористическая организация, деятельность запрещена на территории РФ

В 51-й день рождения Глеба Самойлова нам удалось пообщаться с артистом. На вопрос, какой смысл он вкладывал в свои песни, музыкант ответил так:

— Песни, которые звучат в «Агате Кристи», если брать мой актив, то это песни, которые были написаны, когда мне было лет 13–14. Просто как писалось, так писалось. Я же не знал, что буду звездой, что меня будут слушать. Время другое было, — рассказал Самойлов.

Почитайте также, что думают читатели Е1.RU о запрете старых рок-песен.