Владелец «Каменского кваса» заявил, что заводы отжали. Что ответила новая владелица

Бывший владелец заводов по производству «Каменского кваса» 68-летний Евгений Николаев написал заявление в полицию, в котором обвинил свою сожительницу. Он заявил, что Елена Сизикова пичкала его сильными нейролептиками до состояния «овоща» (в крови нашли кветиапин), обманом заставила переписать на себя все заводы, а также изолировала в частных клиниках Краснодара, пока его не объявили в розыск.

Мы пообщались с самой Еленой Сизиковой, и у нее оказалась другая версия событий. Она говорит, что таким образом помогала Евгению Николаеву сохранить его имущество. Всё было по его согласию, однако потом он попал под чье-то влияние и обозлился на нее. Публикуем интервью с Еленой и ее адвокатом (отвечает на часть вопросов. — Прим. ред.).

— У вас был какой-то конфликт с Евгением Николаевым?

— С Евгением Геннадьевичем у меня конфликтов не было. Мы всегда жили дружно. 21 год совместной жизни. У нас двое детей — одной дочке 18 лет, другой восемь. Всё было прекрасно, хорошо. Совместный бизнес. Я пришла работать на предприятие ООО «Квас-Люкс» в 2013 году.

Работала его помощником, в должности заместителя директора. С 2018 года, когда ему кардиостимулятор поставили, я стала больше времени проводить на предприятии — по его просьбе. У меня есть высшее экономическое образование (специальность — экономист).

— Это было первое предприятие, которым вы управляли, или были еще какие-то?

— Нет, других не было. Я не сразу начала управлять, поначалу была замдиректора, потом росла и развивалась.

— Вы давали ему таблетки «Кветиапин»?

— Я прочитала о них только в новостях. Я ему сама ничего не давала.

— Откуда они у него могли появиться?

— Не знаю. Он ведь, приехав из Краснодара, ушел из дома. Может, он и сам его [препарат] принимал или, может, ему в больнице назначили, где вы у него интервью брали. Я впервые увидела блистер этого препарата в фотографиях с его интервью.

— Почему Николаеву не стали делать операцию в микрохирургии глаза?

— Это не операция, это был укол в один глаз. В ноябре сделали его, а в середине декабря должны были укол в другой глаз делать. Но он захотел уехать на лечение.

— Он так и сказал?

— Да. Он требовал, просил и умолял: «Ленка, мне плохо. Ленка, надо лечиться». После визита к врачу в Каменске-Уральском он понял, что нужно лечиться от галлюцинаций, которые мучили его. Доктор ему объяснила, что это от совмещения препаратов от сердца с алкоголем.

Когда мы приехали в Краснодар, то он сам обратился к психиатру. Он рассказал о своих проблемах — галлюцинациях. Что заходит в ванную — видит тараканов, за ним гонятся и т. д. Он устал от этого. Но, несмотря на эти видения, он продолжал употреблять алкоголь, чтобы успокоиться по вечерам.

— Анализы он какие-то сдавал? Обследования проходил?

— Специально — нет. Но он раз в полгода сдает анализы, которые нужны по наблюдению за кардиостимулятором.

— Как много он пил?

— Он пил каждый день. Любил очень хорошие напитки. Употреблял коньяк — 100–150 граммов в день. Еще любил вино собственного приготовления, сладкий ликер. Иногда было такое, что приезжаю, у него двери открыты в доме, а он сам спит.

— Почему выбрали для лечения клинику именно в Краснодаре?

— После посещения врача в Каменске-Уральском мы с ним долго общались. Он говорит: «Ленка, ну я же достаточно публичный человек. Как мне жить дальше в этом городе? Нужна конфиденциальность». Я с ним согласилась.

Сначала он рассматривал варианты соседних областей — Челябинскую, Тюменскую, Пермский край, а затем позвонил своему другу в Краснодарском крае (скорее всего, речь идет о Рамазане Ешеве. — Прим. ред.).

— Друг детства?

— Нет, года четыре дружат. Сначала бизнес общий хотели, потом просто дружили. В гости приезжали мы к нему. Он ему давно уже рассказывал о своем состоянии здоровья. А тут Евгений позвонил, и на громкой связи они общались. Тот ему сказал: «Жень, прилетай, что-то попробуем сделать».

Он же пожил какое-то время в Краснодаре на съемной квартире, походил по этим клиникам, повыбирал и в итоге захотел в Майкоп из-за хороших условий проживания, чтобы не сидеть как в тюрьме. С ним там хорошо обращались.

— Он жаловался, что его там не лечили, а просто держали как в тюрьме.

— Этот вопрос лучше задать следователям. Они запросили его историю болезни, там всё указано должно быть.

— А как получилось, что не могли до него дозвониться дочь, отец и друг?

— Он был в реабилитационном центре, там обязательно отсутствие общения. Он сам сдает телефон, когда госпитализируется. Чтобы не было возможности позвонить и заказать алкоголь. Он два раза в неделю звонил мне по видеосвязи с телефона врача.

— А родственники (отец и дочь) почему не могли с ним пообщаться?

— Потому что это реабилитационный центр. Он при заключении договора заявляет, с кем он будет общаться. Это условие лечения.

— Правильно я понял, что он отказался общаться со всеми и только вам хотел звонить?

— Да.

— Он когда звонил вам, в хорошем был состоянии?

— В отличном. Он, как правило, сидел в беседке и пил чай с тортиками и пирожными.

— Почему тогда он решил покинуть реабилитационный центр?

— Срок лечения закончился. Он там до 25 марта был (согласно копии договора, должен был находиться до 9 апреля. — Прим. ред.). Мне звонили из Москвы в середине марта и спрашивали, где Николаев. Я объяснила, что он на лечении и скоро прибудет.

— А почему его вообще в розыск объявили?

— Этот вопрос лучше его дочери задать и другу. Полиция Каменска-Уральского не могла приехать в Краснодар, чтобы взять с него объяснение. Поэтому Николаев взял билет и приехал сам. Следователь названивал мне и просил: привезите Николаева.

— А как получилось, что он не знал о смерти своего отца, пока лежал в клинике?

— Доктор попросил не говорить ему, чтобы не повредить лечению.

— В итоге-то лечение он успешно завершил в реабилитационном центре, если его выписали?

— Не знаю. Просто договор закончился. Как его лечили, успешно или нет, чем всё закончилось — этого я не знаю.

«Знает меня как добропорядочную женщину»

— Почему он ушел из дома в конце марта и живет с дочерью?

— Он уехал утром к своему доктору на капельницы. Они пошептались, и он [Николаев] потом мне заявляет, что будет ездить на капельницы. Ничего не объяснил. А потом водитель мне звонит и говорит: «Я его отвез к его дочери». Я не могла понять, что произошло и что за медикамент ему накапали, что он так внезапно принял такое решение уехать именно туда. Сейчас он живет в квартире своего отца, ушел из семьи. Неудачно лечение закончилось.

— Это идея Николаева была — всё имущество на вас переписать?

— Да.

— Зачем?

— Адвокат: В 2018 году у него ухудшилось состояние здоровья, кардиостимуляторы и так далее. У предприятий стала падать прибыль, он не мог фактически управлять предприятиями, они стали убыточными. Он попросил Елену Владимировну развивать эти предприятия.

— Елена: Евгений Николаев в начале 2020 года принял решение перевести меня из заместителя директора на должность директора во всех квасах (нескольких фирмах. — Прим. ред.). А в 2021 году он вышел из числа директоров и учредителей всех предприятий. Он куда-то ездил с юристом своим. Я об этом даже не знала. Это было втайне от меня.

— А что за история с переводом 49 миллионов рублей с его счета на ваш?

— Адвокат: Эти деньги он должен был дать кредиторам. Он, по сути, перевел кредиторскую задолженность с квасов и других предприятий, не заплатив за нее ни копейки, получил 49 миллионов и сам принял решение перевести их Елене Владимировне.

— Зачем?

Адвокат: Гасить его личные долги как физического лица. Там за 50 миллионов рублей [долгов].

— А сам он не мог гасить свои долги?

— Он же скрывался от раздела имущества со второй женой. Чтобы скрыть эти 49 млн рублей, он перевел их мне. С 2020 года у них судебные тяжбы. Чтобы не показывать эти средства, но при этом использовать их на развитие бизнеса, он перевел их мне.

— Сейчас-то закончились эти тяжбы?

— Я не знаю.

— Почему он написал заявление в полицию о том, что у него отняли деньги и имущество? Если он всё по своей воле делал.

— Больно о чем-то говорить. Больше похоже на то, что его закрыли, чем-то пичкают и оказывают влияние. Видимо, дочь. Он знает меня как добропорядочную, честную женщину.

— Адвокат: На самом деле, очень странное поведение Николаева. Очень похоже, что его разводят на деньги и непонятные поступки. Пытаются Елену Владимировну вывести из себя. Психологически воздействуют.

— Вам же ничего не мешает обратно ему перевести деньги, и пусть он сам платит по долгам.

— Адвокат: Она по его поручению отправляла средства на гашение его долгов. Она может ему вернуть эти деньги, но для этого людям надо сесть и поговорить нормально.

— То есть вы в принципе готовы обратно ему эту сумму перевести и предприятия вернуть?

— Я готова с ним разговаривать. У нас общие дети. Он не идет со мной на разговор и общение. Он меня не хочет слышать абсолютно. Очень агрессивно настроен в мою сторону, чего я не понимаю. Я не вижу основания для этой агрессии. Мне так обидно читать всю эту ложь от него, и дети наши читают.

— А зачем вам надо помогать ему избегать раздела имущества, если он к вам так отнесся? Может, просто вернуть ему всё и пусть сам расхлебывает?

— Мы же [больше] 20 лет вместе жили, я не могу его бросить. Разве можно прожить в недоверии 20 лет? У нас двое общих детей. У нас были хорошие, нормальные отношения.

Ранее мы рассказывали, кто может стоять за схемой по отъему легендарного завода.

Почитайте интервью с Евгением Николаевым о том, как у него «отжали» заводы, а еще — какие странности есть в этом деле и почему добровольное переписывание всего имущества вызывает вопросы.