«Они дураки, что меня не убили». Создатель «Каменского кваса» рассказал, как у него забрали бизнес

Мы встретились с создателем знаменитого на Урале кваса «Каменский» в фойе областного госпиталя для ветеранов войн, где он лежит на обследовании. По словам 68-летнего предпринимателя, его здоровье оказалось серьезно подорвано после истории с накачкой психотропами, переписыванием всех денег и имущества на сожительницу Елену Сизикову, которая затем три месяца держала его в частной клинике Краснодара.

Из-за того, что Николаева увезли, не дав ему сделать операцию на зрение, он практически ослеп на один глаз и с трудом различает лица. Появились проблемы с ногами, которые наложились на больное сердце. Однако ясность ума он восстановил и эмоционально рассказал нам подробности хитрой схемы отъема своего бизнеса.

— У вас есть предположения, почему Елена Сизикова решила избавить вас от заводов?

— Я сам не знаю, что такого ей сделал, чтобы у нее возникла такая злость на меня. Чтобы травить меня, как пса, как волка травят охотники. Ядами всякими. Этими предприятиями [по производству кваса] я управлял 20 лет. До этого был старый корпус завода. А потом мы новые цеха построили. Завод новый открыли и запустили его.

Квас наш хвалили раньше. Сейчас развал происходит. Они же забрали у меня всё для перепродажи. Они сами работать не будут, потому что они и не умеют. Хоть и говорят, что они всё умеют.

— Вы заявляли полиции, что вам давали сильные психотропные вещества под видом таблеток от сердца. Так ли это?

— Да. Я от них вообще плавал. Галлюцинации, они разные бывают. То мне казалось, что за мной охотятся, кто-то бегает. Я прятался и отстреливаться хотел. То тараканы вдруг начинают повсюду ползать. Меня полностью выводили из строя. Я был в другом пространстве.

— Могло это быть из-за алкоголя?

— Нет. Какой алкоголь? Я и так пьяный был от этих таблеточек каждый день. Конечно, они утверждают, будто из-за алкоголизма меня заперли в клинику. Но проедьте через весь город [Каменск-Уральский] и спросите у любого: Николаев — пьяница или нет? Никто не скажет такого.

— С сожительницей вашей были какие-то, может, конфликты?

— Какие конфликты? Мы жили вместе. Я ей, безусловно, доверял. Как ты можешь доверять любой женщине, с которой живешь 20 лет. У нас двое детей. Ты понимаешь... Конечно, была вечная женская тема, что денег мало. Но подарки-то я ей делал — и хорошие подарки. И вот, оказывается, эти 20 лет коту под хвост...

— У вас операция должна была быть по зрению в декабре 2021 года? Почему вас все-таки увезли в Краснодар?

— Никто не спрашивал ничего. Мне вообще никто ничего не объяснял, куда меня везут. Посадили в машину и отправили.

— Вы не в состоянии были адекватно оценивать окружающее?

— Эти таблетки, их надо попробовать. Понимаешь, они наркотические. Ты в прострации находишься. Когда мы ехали в аэропорт, я не мог узнать дорогу. Сколько я проездил Свердловскую область, я не мог узнать местность. Я не помню даже, что [они] говорили. Я ничего не помню.

— А как в Казань возили к нотариусу, где вы переписали все заводы, помните?

— Очень плохо. Я ведь еще и не видел, что подписывал. Вот мы с тобой рядом сидим, а я лица твоего не вижу, только контур лица. То, что в маске ты сидишь. Врачи говорят — отслоение сетчатки. Первая группа инвалидности. Левый глаз уже всё. А на правый глаз нет гарантии. Мне просто показывали место, куда подпись ставить, и я ставил. Не помню даже, что говорили мне. Как невменяемый был.

— А когда память начала возвращаться?

— А когда меня посадили в тюрьму (частную клинику. — Прим. ред.). А там таблеток не дают, тем более наркотических. Там я отошел от всего. Думаю, что-то же я натворил.

Ну, думаю, может, хоть что-то останется. Сейчас пытаюсь с помощью юристов хоть что-то отбить.

— Как вас лечили в Краснодаре?

— Никак. Какое лечение? Тебя просто бросили в каземат и всё. Живи. Кормят и всё. В туалет дают сходить, искупаться раз в месяц. Позвонить никому невозможно. За три месяца Сизикова сама тоже мне ни разу не позвонила. У меня отец умер, пока я там был, я даже этого не знал. [Она] всем говорила, что я в санатории.

Один раз удалось позвонить другу. После этого телефон отобрали. Он с дочерью старшей поднял шум, когда хватились меня. Тут же вернули.

— А оформляла вас в эту клинику тоже Елена Сизикова?

— Она и ее любовник. Он представился, что он мой друг закадычный, а я пьяница. Никто ничего не проверяет. Бери любого! Сделку провели, посадили тебя и всё твое имущество «растарабанили».

— А могли убить вас в Краснодаре?

— Конечно! Они дураки, что меня не убили. Таких людей в живых обычно не оставляют. А потом урну привезли бы с прахом. Сказали бы, что случайность, в санатории же был. Они испугались одного — что меня хватились и стали искать. Поэтому и вернули.

— Что случилось после возвращения?

— Я уже понял, что меня «швырнули», но еще не понял как. Приехал к себе домой. Встретили хорошо, посидели, спать легли. Я утром проснулся и вижу — тараканы повсюду! Снова таблетки стали давать. И я был просто в шоке, я не знал, что делать.

Я думаю, что подсунули в таблетки, которые я пью. Мне Сизикова давала сразу горсть таблеток, и я все их пил. Я сбежал. Машина пришла рано утром с моим водителем. Водитель привез уборщицу. Она вышла, я заскочил сразу в машину и сказал: гони. И он увез меня оттуда. За это Сизикова его уволила на следующий день.

Я поехал в поликлинику к моему приятелю — к заведующему отделением Леониду Ивановичу. И у меня в кармане оказались таблетки, которые она мне дала. Я их достаю и спрашиваю: это что такое? Он спрашивает: «Откуда у тебя это? Это же синтетические наркотики».

— Это таблетки, которые она говорила вам принимать?

— Да. Ну и он говорит: «Надо вымывать всю дрянь из тебя». Положил меня. Потом я сдал анализы, и там зашкаливала доза этих психотропов. Их нельзя вообще после 65 лет принимать — и тем более с кардиостимулятором. А таблетки эти мне давала она. И то, что она говорит, будто меня там кормили этими таблетками в Краснодаре, — это не так.

И потом начали чистить меня. Капельницы поставили, и я начал всё вспоминать.

— Вы с ней говорили, почему она так поступила с вами?

— Пытался я поговорить. Она уходит от этого разговора. Не идет на контакт.

— Как вы узнали, что переписали всё ваше имущество?

— Когда я приехал сюда, стал задавать вопросы многим людям. Они говорят: «Ты же ей подарил всё. И земли все, которые у тебя были. И то и другое». У меня еще лежало в банке миллионов 50–60 на черный день от продажи колхоза. Я приехал к банкиру, говорю: дай-ка мне миллиона два-три на жизнь. Она мне: «Какие, Женя, деньги? Ты же их отдал Сизиковой. При мне подписал все бумажки, и всё она забрала. У тебя тут ничего нет твоего». Шиш там. Ни копейки. Всё ушло!

Был директором я, а теперь всё переписано на нее. А она же ничего не умеет. Только говорит, что всё умеет, всё знает. Как обычно, человек делает из себя значимого, когда он ничего не значит.

— Вы переживаете за судьбу завода, что он может развалиться?

— Так это 100%. Уже развалилось всё. Мне звонят реализаторы и говорят: «Что такое? Качество упало у тебя. То упало, это упало. Поставки неритмичные. Заявку даем, нам ее не выполняют». А что я могу людям ответить? Теряется бизнес, теряется качество продукции — замкнутый круг. Она же повыгоняла людей, которые разбирались. Это я узнал уже потом, когда из Краснодара вернулся.

— Вы пошли в полицию?

— А что толку ходить в полицию. Полиция вся у нас куплена в городе. Отказывают в психолого-психиатрической экспертизе мне. Им невыгодно это, если мы полезем так глубоко. Суд-то будет смотреть бумаги прежде всего, а не доводы какие-то людские.

— Значит, в правоохранительных органах не видят ничего подозрительного?

— Нет, всё нормально. Они говорят: это твое право переписать все свои деньги и имущество на другого человека. Захотел ты и переписал на полмиллиарда. Никакого криминала. Я думаю, что это была идея ее компаньонов новых. Сама бы она не додумалась до такой схемы.

— Вы готовы при необходимости полиграф пройти? Если разрешат врачи.

— Нет проблем.

— Сейчас вам лучше?

— Лучше, конечно. Но только я же ослеп из-за того, что там был [и не лег на операцию]. И сейчас это уже никак не восстановить. Никак, один глаз потерян навсегда. Он пустой, как мне сказал врач. Остался только один глаз, если он закроется, то ничего видеть уже не будешь. Сейчас пытаемся оспорить сделки. Четыре иска в судах, пятый готовим. Но тяжело очень. В целом сильно вышибли меня эти таблетки, просто скосили.

Согласно данным Контур.фокус, на конец 2021 чистый убыток ООО «Квас» составил 3 тысячи рублей, годом ранее он составил 1 млн 300 тысяч. Чистая прибыль ООО «Квас-Люкс» на конец 2021 года составила 14,4 миллиона (годом ранее 13,4). Чистая прибыль ООО «Квас-Люкс плюс» на конец 2021 года составила 1,3 млн рублей, а годом ранее 8,2 млн рублей. Компания ООО «Полиэст», которую также поменяла владельца, показала убыток в 230 тысяч рублей (предыдущие годы работала в прибыль и без убытков). Компания ООО ТД «Уральский Хладокомбинат» показал убыток в 104 тысячи рублей за 2021 года (годом ранее была прибыль в 273 тысячи).

Таким образом суммарная прибыль трех предприятий, производящих квас упала за 2021 год примерно на 6 млн рублей, по сравнению с предыдущим годом. Еще два предприятия ранее показывающие прибыль, демонстрируют убыток.

В возбуждении уголовного дела правоохранительные органы отказали Евгению. Его сожительница в объяснении полиции рассказала, что всё было добровольно. Также мы связались с Еленой Сизиковой лично. Она отказалась комментировать эту ситуацию.

Мы рассказывали, как у бизнесмена из Нижнего Тагила «увели» несколько сотен миллионов рублей, пока он лежал в коме и сразу после этого. Сделали это друзья детства.

Прочитайте, как после скандала с захватом бизнеса закрылась Natura Siberica. Также мы подробно освещали захват БЦ «Манхэттен». По словам сотрудников УК «Кировская», 5 февраля в здание вошли 30 кавказцев и вывели оттуда охранников. Позже арендаторы сообщали, что там поменяли замки на дверях и захватили парковки. Сотрудники офисов фактически оказались в заложниках, но уголовное дело так и не возбудили.