На Урале следователь попросил девочку-подростка оговорить отчима

В городе Лесном пятнадцатилетняя девочка призналась, что следователь и инспектор по делам несовершеннолетних попросили ее «подтянуть» эпизод, которого не было, чтобы утяжелить обвинение против ее отчима. Заявление на мужчину написал родной отец школьницы. Отчима сначала обвинили в хождении голышом по квартире в жаркую погоду, а потом неожиданно добавили истязания трехлетней давности и развратные действия. Сейчас его судят. Мы постарались разобраться в этой семейной истории, закончившейся серьезным уголовным делом.

Мария развелась с Евгением в июне 2008 года, дочери Веронике (имя изменено) было на тот момент три года. До 2015 года женщина воспитывала дочь одна, а в 2015-м познакомилась с Геннадием. Они стали жить вместе и вместе воспитывать ребенка.

— Было очень нелегко одной воспитывать из-за сложного характера девочки, она трудный и интернет-зависимый подросток. У нее в характере есть упрямство. Я сама упрямая, но у меня железная воля, а она, к сожалению, ленивая, поэтому часто приходилось ее заставлять что-то сделать. Прибраться в комнате, сделать уроки, обычные вещи, — рассказывает Мария, заслуженный педагог с семнадцатилетним стажем.

Девочка, как и многие подростки, периодически бунтовала. Ругалась с мамой — из-за вспышек агрессии ее даже водили к психиатру, — отказывалась учиться и ходить в школу. Доставалось и отчиму. Но при этом она была сыта, одета и обута, регулярно ездила вместе с мамой отдыхать, училась на четверки, не пила и не курила. Семья была на хорошем счету, в доме был хороший ремонт, а у самой девочки — своя комната и компьютер.

— Конечно, трудности в воспитании возникали. Она не слушалась порой, капризничала, но это были бытовые, воспитательные моменты в семейных отношениях, — признается Мария.

Все изменилось в 2020 году. К тому времени родной отец Вероники Евгений разошелся со своей второй женой и вспомнил о своей дочери — спустя двенадцать лет.

— Он жил в другом городе, в воспитании участия не принимал, за последние двенадцать лет видел дочь три раза, но платил алименты и требовал отчитываться перед ним. Я ему никогда не запрещала общаться с дочерью. В июле 2020 года он забрал ее к себе на несколько дней и после этого стал активно общаться с ней дальше. Для нее он был добрый, ничего не требовал и не запрещал, потакал ее капризам, ну и она, видимо, жаловалась на то, как ее притесняют дома, — вспоминает Мария.

После этого отец решил «встать на защиту» дочери и начал угрожать судом матери и отчиму. Поводом стал их отъезд в отпуск. Мария с Геннадием хотели по обыкновению взять дочь с собой, но она не захотела ехать, как и оставаться с бабушкой и дедушкой. Пара боялась оставить девочку одну в квартире. Отец встал на сторону пятнадцатилетней дочери и ультимативно потребовал оставить Веронику одну в квартире и с деньгами под его «дистанционную ответственность». Мать отказалась. А в день отъезда взрослых девушка после переписки с отцом сбежала.

— Я разрешил Веронике остаться дома. Если ее мать против, то это ее проблемы. Вы нарываетесь на серьезные разборки в суде, — написал Евгений Геннадию.

— Во-первых, мы несем ответственность за нее до восемнадцати лет. Во-вторых, она такой человек, что может, принимая ванну, соседей затопить, плиту забыть выключить и все сжечь и так далее. Мы предложили папе, чтобы он забрал ее к себе, он отказался. Потом выяснилось, что это дочь попросила его надавить на нас, чтобы остаться одной в квартире, и он решил ей так помочь, — рассказала Мария.

В итоге девочка все-таки осталась с бабушкой и дедушкой, пара уехала отдыхать, а Евгений, разозленный тем, что его дочь не оставили одну, пошел писать заявления на бывшую жену и отчима.

— Он такой человек, очень капризный, хочет, чтобы все было так, как он хочет, а если нет, то начинает истерить, безумствовать. Он поддержал дочь в ее капризах, захотел быть для нее добреньким. Заработать перед ней ложный авторитет вместо реального воспитания, — так отзывается о бывшем муже Мария.

Пара сократила свой отпуск с двадцати восьми до десяти дней — на душе у мамы было неспокойно, хоть она и справлялась о дочери регулярно и переводила ей деньги на карманные расходы. По приезде выяснилось, что против Марии возбуждено административное производство за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. Евгений написал заявление, в котором указал, что она оставила дочь без денег и вещей с бабушкой и дедушкой. Женщину затаскали по комиссиям и судам. Точку поставил лишь Областной суд.

— На меня составили протокол об административном нарушении. Комиссия по делам несовершеннолетних сразу признала меня виновной, городской суд тоже. Там все друг друга знают и никогда не оправдают, переговариваются, хихикают прямо на суде. Они не ожидали, что я буду бороться. Расчет на то, что человек из сил выбьется и смирится. Но я дошла до Областного суда, а там судья Григорьев увидел эту нелепость и прекратил производство по делу. Я ему очень благодарна, все бы так добросовестно относились к делу, как он, — рассказала Мария.

Но не все так просто оказалось с Геннадием: против него возбудили уголовное дело после заявления все того же Евгения, который обвиняет его в развращении своей дочери. Та сфотографировала, как он уснул в обнаженном виде на диване в один из жарких июльских дней. Сам Геннадий признается, что задремал, когда был в квартире один, и развращать, пока спал, никого не мог.

После этого возникает еще одно уголовное дело против Геннадия — его обвиняют в истязаниях несовершеннолетней Вероники (ст. 117 УК РФ), которые якобы имели место три года назад. По версии следствия, c весны по декабрь 2017 года мужчина наносил девочке побои с целью причинить нравственные и психические страдания, чтобы запугать ее, сформировать чувство страха и неуверенности. Один из этих страшных эпизодов такой: мужчина поднял подростка со стула за локоть и шлепнул пару раз по ягодицам. Еще в деле описывается, как он три года назад хватал ее за руку и скидывал с кровати с целью запугать и причинить боль. Сам мужчина категорически отрицает эти эпизоды.

— Я никогда не позволял себе поднять на нее руку, даже когда Мария плакала из-за ссор с дочерью. Та шантажировала маму: «Если что-то не купишь, не пойду в школу», могла ударить или за волосы схватить. Она сложный ребенок, со своим мнением, может играть в компьютерные игры ночами, какие-то «катки» у нее, а днем потом спать. Мы пытались воздействовать, но без ее согласия мы ведь не можем даже к психологу ее отвезти, а сама она считает, что у нее все хорошо. Мы старались всегда контакт с ней найти, я лично старался уговорами воздействовать. А сейчас я почувствовал, что ее кто-то учит, как говорить и что сказать. У нас никогда такого не было в семье, чтобы кто-то кого-то опасался. Она и с моей дочерью прекрасно общалась. Сейчас они [следователи] с подачи отца заварили эту кашу и не могут теперь дать заднюю, им приходится дальше это дело раскручивать, усиливать обвинение. А специфика маленького города еще такова, что это все уважаемые люди и друг друга покрывают, — рассказал нам Геннадий.

При этом сама девочка утверждает, что не боялась отчима и могла даже послать его, в то же время свидетелями ее реального агрессивного поведения по отношению к матери были бабушка с дедушкой.

— Начальники ОПДН и следственного отдела СК видят, что состава мало и, пользуясь тем, что она зла была на Геннадия, начинают уговаривать Веронику придумывать различные новые эпизоды и обстоятельства по делу для повышения статистики раскрываемости и получения внеочередных званий, — говорит Мария. — Поняли, что первый эпизод — фигня, и привязали вторую статью для верности. Если одна в суде не прокатит — другая прокатит. Есть такая у них практика. Обычно матери защищают своих дочерей, но я не буду защищать ребенка, который лжет.

Однако и этого оказалось мало. Через некоторое время в деле появляется еще один эпизод — на этот раз обвиняемый мужчина якобы еще показывал пятнадцатилетней девочке свой возбужденный половой орган и клал ее руку на него. После долгих расспросов адвокату Максиму Шестопалову удалось выяснить, что рассказать об этом ее попросили люди в погонах. На аудиозаписи, полная копия которой имеется в распоряжении редакции, девочка признается, что в кабинете ПДН ей сказали буквально следующее: «Нужно притянуть этот момент и переставить во времени, чтобы все получилось».

— Начальник ОПДН Шкварева М. Н. и сотрудник следственного отдела Грибова О. А., когда дедушка вышел и они остались с девочкой наедине, попросили ее дать именно такие показания, — рассказывает Мария. — И эти люди при должностях уже много лет творят такой беспредел, против которого простым гражданам приходится бороться в одиночку.

Однако после этого в суде Вероника вновь вернулась к своим предыдущим словам, которые остаются главным доказательством в этом деле. Также у обвинения имеется заключение психолога, подтверждающее его линию, и фотография спящего обнаженного мужчины. Мария считает, что обычный семейный конфликт был раздут.

— Если ты ребенка воспитываешь, то, наверное, ты его знаешь. Конфликтов не бывает только у тех, кто их не воспитывает. А я была требовательной, потому что я хочу, чтобы из нее человек вырос. Изначально была обычная семейная ссора с подачи отца, которому не сделали так, как ему нужно. Они [полиция и следствие] раздули капитально. Но разум-то какой-то должен быть. Мы обычная, нормальная семья, за что нам это? Какое-то безумие. Разыгрывают эту сказку... Им нужна раскрываемость, это же статистика и повышение по службе. Руководство не вникает в проблему и не хочет разбираться, сразу все было с обвинительным наездом. Вместо того чтобы наказать отца, который подбивает ребенка на противоправные действия, комиссия наказывает маму, а следователь и вовсе высасывает из пальца несуществующие события, — эмоционально заявляет Мария.

В настоящее время девочку изъяли из семьи. Она находится у бабушки с дедушкой по отцовской линии. Сам родной отец не стал ее к себе забирать.

— Мы пытались связаться с ним под Новый год, но бесполезно. Он сейчас просто сбросил дочь на бабушку и дедушку и забыл. Берешь ответственность — бери на себя. Если тут такие маньяки живут, если она тебе так дорога и ты за нее радеешь, то почему ты ее не берешь? Я пятнадцать лет пахала. Покажи свою отцовскую любовь, займись воспитанием, это ведь не заявления строчить, — возмущается Мария.

Чтобы узнать мнение противоположной стороны, мы связались с Евгением. После долгих расспросов и выяснения, кто мы и почему ему звоним, мужчина заявил, что будет записывать разговор. Он рассказал, что дочь в слезах жаловалась ему, что ее обижают дома. По поводу конфликта с отъездом он пояснил следующее:

— Мою дочь бросили одну на улице без ключей от дома, паспорта, пропуска (для выезда из города) и денег. Я хочу забрать дочь из этого гадюшника, где ее избивают. Сейчас она живет с бабушкой и дедушкой. Мы решили оставить ее в родных стенах.

Отчиму Вероники Геннадию грозит до семи лет лишения свободы.

В полиции Лесного отрицают, что инспектор ПДН воздействовал на девочку.

— Действия сотрудника ПДН соответствовали законодательству. Слова о том, что девочку попросили оговорить [отчима], не соответствуют действительности, — сообщил начальник ОМВД РФ по городу Лесному Сергей Леваш.

Ранее мы писали про похожий случай, когда родной отец девочки обвинил ее отчима в педофилии.