«Мы тоже не верили сначала, что он убийца»: мать Ксении Солтановой — об уктусском стрелке

В понедельник, 31 августа, начали судить Алексея Александрова, известного как уктусский стрелок. Скоро в этой истории поставят точку, но в обществе до сих пор нет уверенности, что поймали настоящего убийцу. Мы пообщались с Алиной Солтановой, матерью убитой Ксении, и ее адвокатом Дмитрием Ушаковым. Они рассказали нам, в какой момент расследования поняли, что Алексей действительно убил девушек, и раскрыли прежде неизвестные детали дела.

— Адвокат Александрова отмечал, что обвинение в основном строится на его признательных показаниях и каких-то твердых, явных доказательств его вины нет.

Дмитрий Ушаков:

— Таких доказательств, как, например, четкое видео, чтобы любой мог посмотреть и убедиться, или десять свидетелей, которые видели, как он стрелял, — нет. На месте преступления очевидных доказательств тоже не было обнаружено. Поэтому и расследование шло так долго.

Однако путем отработки большого числа людей смогли выделить несколько человек, похожих на лицо, совершившее преступление, и среди них был Александров.

Когда его задержали и он признался, следствие не торопилось сразу же вешать на него ярлыки, а начали проверять его показания. Он говорит, например: «Я пристреливал свое оружие здесь». Его везут с лесной группой на место, где он его пристреливал. Изучаются те мишени, по которым он стрелял, извлекаются пули.

Или спрашивают про оружие, из которого он стрелял.

— В двух словах — как именно он усилил, что сделал?

Дмитрий Ушаков:

— Расточил и увеличил мощность сжатого напора воздуха, который с большей силой стал выталкивать снаряд.

— То есть на его станке это возможно было сделать?

Дмитрий Ушаков:

— Да, у него хороший станок, сам обладает специальными познаниями, дома у него литература была. При этом он еще и увлекался пневматическим и огнестрельным оружием.

Алина Солтанова:

— А увлекался он с десяти лет, это не отрицают родственники.

Дмитрий Ушаков:

— Да, с десяти лет. Теперь его показания положены в основу, раз человек не просто признает, но рассказывает, как все было. Следователи сами не могут знать все детали. А Александров начал рассказывать очень подробно — и все совпадает.

— Такого не могло быть, что его научили, что именно показать, рассказать? Это было бы заметно?

Дмитрий Ушаков:

— Он рассказывал даже больше, чем от него просили. Еще и волновался, как бы ничего не забыть. В том числе рассказывал такие подробности, которые, кроме него, знать никто не мог.

— Можете пару вещей рассказать?

Дмитрий Ушаков:

— Ну, он рассказывал, как и где он пристреливал, проверял пробивную силу. В материалах есть еще такие тонкие моменты: одна из девочек начала закрываться [коробкой от пиццы] и он не стал производить выстрелы, потому что не понимал, пробьет пуля или нет.

— Девушка закрывалась, когда уже лежала?

Алина Солтанова:

— Нет, он выстрелил сначала в Наташу, потом в Ксюшу.

Он подошел к ней и шесть секунд отсчитал — и, когда рука у нее опустилась и коробка сползла, выстрелил. То есть он сделал контрольный выстрел.

— И во вторую девушку — так же?

Алина Солтанова:

— А Наташа, когда он оттаскивал ее, подала признаки жизни, и он еще два раза выстрелил в нее.

Дмитрий Ушаков:

— Нигде в источниках массовой информации, ни на одном канале не публиковали такие подробности, чтобы Александрова научить им.

Алина Солтанова:

— Этого нет, это он сам рассказывал.

— То есть удостоверились именно на основании этих тонких моментов, которые никто не мог знать, которые знают только следователи?

Дмитрий Ушаков:

— Следователи тоже не знали, кто первый, в кого первого выстрелили.

Алина Солтанова:

— Следователи вообще не знали, откуда им знать. Он все рассказал. Поначалу он их называл «девушка справа», «девушка слева».

Дмитрий Ушаков:

— Кроме того, сам Александров в своей биографии особо ничем не выделяется. Не попадал в поле зрения правоохранительных органов. Он не подходит под типичную картину преступника, поэтому они тщательно проверяли его показания.

— А разве экспертизы не дают ответ, в кого стреляли раньше?

Дмитрий Ушаков:

— Поскольку здесь все ранения произведены за достаточно короткое время, даже эксперты и следователи не знают, какую из девушек расстреляли первой. Разница между выстрелами измеряется секундами, и, естественно, человеческий организм не позволяет эксперту, который исследует тело спустя шесть-семь часов, эти секунды определить.

Что-то может определить эксперт, но есть моменты, которые может знать только лицо, которое совершило преступление. Никакие там не оперативники, никакие не следователи. Они восстанавливают, как было, но не могут знать, в кого стреляли первым.

Он показывал, как выпали предметы, как они лежали. Как у девушки зазвонил телефон и он испугался. Прежде чем что-то трогать, он надел перчатки.

— Получается, его ДНК там не нашли?

Алина Солтанова:

— Нет. Он говорит в материалах, что когда он по девушкам произвел выстрел, то положил ружье, надел перчатки и тогда стал девушек передвигать, вот и все. Откуда там может быть ДНК? В медицинских-то перчатках.

— Может, волос мог с головы упасть...

Дмитрий Ушаков:

— Когда место преступления — квартира, помещение, оно оставляет на себе все следы. На мебели и предметах. А здесь преступление совершается фактически на склоне горы, обдуваемой всеми ветрами.

Кроме того, если бы целью было хищение, ограбление, он бы что-то трогал. А он собирался просто убить людей.

— В его показаниях проскальзывает, что он жалел о том, что убил? Что, когда он их оттаскивал, что-то у него там шевельнулось?

Алина Солтанова:

— Нет.

— Многие люди считают, что он больной на голову и его надо лечить. Что выяснила психиатрическая экспертиза?

Дмитрий Ушаков:

— Он месяц находился на стандартной экспертизе, за ним наблюдали семь человек. Было выявлено, что у него есть отклонения. Тут надо понимать, что почти у любого человека, достаточно времени прожившего, можно найти те или иные отклонения.

Однако эксперты дали понять, что все это не относится к его психическому здоровью. Это может быть связано с его внутренним миром, но не лишает возможности осознавать, что происходит: он делал все это осмысленно. Он четко ориентируется во времени и пространстве, точно рассказывает все обстоятельства, понимал, что совершает преступление. У него есть там, конечно, какие-то обиды и тому подобное, но у кого их нет?

При этом он не ведет какой-то асоциальный образ жизни, у него есть квартира, жена, ребенок.

— Некоторые считают, что его решили посадить, просто чтобы закрыть дело. Ваше мнение?

Дмитрий Ушаков:

— Даже если мы возьмем вот эту версию — стоило бы подыскать человека, который психически болен, бомжа нашли бы какого-нибудь.

— Из материалов дела у вас лично какое впечатление создалось о нем?

Алина Солтанова:

— Что он человек, который привык изворачиваться и всякую ситуацию подстраивать под свои хотелки. Он привык, чтобы его по головке гладили.

Дмитрий Ушаков:

— А когда его спрашивают: «Ты вообще понимаешь, что ты совершил?» — он сразу начинает бегать по помещению и плакать. А плачет он не оттого, что их жалеет, а оттого, что его поймали.

— Его сильно обижали?

Алина Солтанова:

— Ну он пишет, якобы в школе его били, заставляли деньги приносить из дома. Но в школе много кого обижали, а он не попытался никак это изменить — ни спортом заняться, ничего. И вот он уже взрослым придумал эту «программу возмездия», по которой за четыре тысячи его детских обид должны были умереть четыре человека. По одному человеку на тысячу.

— А дома его любили?

Алина Солтанова:

— Я считаю, любили, его избаловали, поздний ребенок, его мама родила в 46 лет, шестимесячным он родился. Жалели, сюсюкались, от армии отмазали. С учебой и работой помогли.

Дмитрий Ушаков:

— Он вспоминает события 20-летней давности — как его обижали, у него не получилось с этим справиться.

— В институте его тоже обижали?

Дмитрий Ушаков:

— Нет, конечно, это же институт, кого там вообще обижают, кто-нибудь таких видел? Он именно детские обиды вспоминал и жертв выбирал — не мужчин, а девушек слабых. Еще и со спины подкрался, опасался. Производил выстрелы в жизненно важные органы и в голову.

— Он стоя стрелял?

Алина Солтанова:

— Стоя, с пяти-шести метров. Ночь, ветер дул в его сторону, музыка играла очень громко, никто не обратил внимания.

Дмитрий Ушаков:

— Они сидели на склоне горы, там очень популярное место же в городе. Подобравшись, начал производить выстрелы. Шанса у них не было. С прибором ночного видения был. Они растерялись.

Алина Солтанова:

— Они даже растеряться не успели.

Дмитрий Ушаков:

— Те повреждения, которые наносит заряд, — они же сумасшедшие. У него барабан был на восемь патронов.

Алина Солтанова:

— Он хотел перезарядить еще, но не стал ждать полчаса, там полчаса ждать нужно было.

— А куда он потом поехал?

Алина Солтанова:

— Он поехал домой. Причем по дороге, где нет камер, заранее все продумал. У «Дирижабля» сделал круг, добрался до гаража. Одежду в мусорку выкинул.

Дмитрий Ушаков:

— Ну, из-за жадности своей он все равно оставил гараж, станок. Телефон с собой на дело не взял, понимал, что там датчик GPS. То есть понятно, что он не в парк шел по мишеням стрелять, он шел жертв искать.

— Что можете сказать про его семью?

Алина Солтанова:

— У них любви не было, он говорит: я люблю жену, но боюсь. Семьи там нет, жена должна знать, куда ее муж пошел. То есть жене все равно, где он вечерами, — как пишет, уходил, но ночевать приходил домой. Опять же кукла его, которой он одежду покупал, и жена якобы о ней не знает... Сейчас просит снисхождения, говорит, что у него малолетний сын (на данный момент сыну Алексея Александрова три года. — Прим. ред.).

— Его отец не верит в виновность своего сына.

Дмитрий Ушаков:

— Отцу, человеку в достаточно пожилом возрасте, тяжело это принять. Мы тоже не сразу поверили, что он убийца. Первое время после его задержания мы не давали интервью, надо было разобраться.

— Что вас убедило?

Дмитрий Ушаков:

— Все, что он где-то ляпнет, находило подтверждение, он дополнял постоянно показания, что-то вспоминал. Активно способствовал следствию, в результате создалась полная картина. Следователь как что-то от него услышит — все проверяет, каждый шаг, шорох, возможно ли так попасть, так увидеть, совпадает ли это все с медициной, как девушки закрывались и так далее. Все совпало. Столько мелочей невозможно заучить или придумать.

— Вы говорили, что у него нашли стихи на компьютере про убитых девушек.

Алина Солтанова:

— Вот, смотрите (достает телефон):

Только в пас вошла, шорох за спиной.

Обернулась ты, шорох за тобой,

Бесполезно кричать, услышит только тишина.

Бесполезно бежать, он догонит всегда,

Будешь чувствовать ты лишь холод стали внутри,

Никогда не ходи одна, ни с кем не ходи.

Твое растерзанное тело, да с разбитой головой,

Найдут менты в канаве следующей весной,

Родные снова будут плакать, смерть пришла домой.

Одну из тысяч завалили прошлою зимой.

А тот, кто сделал это, сделает еще.

У него много таких.

— Многие не поверили в его виновность из-за того, что Бастрыкин сказал раскрыть за месяц — и тут же его задерживают.

Дмитрий Ушаков:

— На самом деле нашли его еще до указания Бастрыкина, просто перестраховывались.

— А в материалах дела есть данные о том, когда именно он стал подозреваемым? До того, как Бастрыкин сказал, или после?

Дмитрий Ушаков:

— Он был в круге лиц, кто проверялся до слов Бастрыкина. Проверяли его жизнь, относящихся к делу материалов о нем очень много.

Алина Солтанова:

— Мальцев нам все время говорил: я вам найду его, я вам обещаю, просто это не так быстро делается, а нам же [матерям] надо быстро.

— Мальцев Сергей Федорович, глава первого следственного отдела?

Дмитрий Ушаков:

— Да, как следователь он не может в том числе и потерпевшим доверять, рассказывать про свои подозрения. У него есть зацепка, он ее проверяет, распространять информацию он не может, он только собирает, а не выдает. Допрашивает людей, запрашивает справки, сшивает и делает выводы.

Тем более человек до преступления произвел подготовку, он осмысленно действовал, тела не оставил на склоне, где их видно, он их переместил. Потом даже потребовалось время, чтобы в этом разобраться. Он все спрятал, избавился от следов, оружие спрятал в воду.

— Расскажите про ваши иски о компенсации морального вреда.

Дмитрий Ушаков:

— Мной были подготовлены иски на 10 миллионов, от каждого из потерпевших. Эта сумма для него неподъемная, конечно. Никакого желания за счет его денег обогатиться нет. Но он не сможет выйти, пока не погасит задолженность. То есть это не какое-то желание обогатиться, это был бы верх цинизма.

Алина Солтанова:

— Это для того, чтобы он не мог выйти по УДО, не смог улучшить себе условия. Нам не нужны его деньги.

— О его личности что еще можете сказать?

Алина Солтанова:

— Это плохой человек, очень хитрый и высокого мнения о себе, он все продумал до мелочей и считал, что его не найдут. Считал себя самым умным.

Дмитрий Ушаков:

— Его техническое образование и склад ума прослеживаются в том способе, которым он совершил преступление. Он придумал себе алгоритм и четко его придерживался.

Прибуду на место — сделаю то-то. Произведу прицеливание — сделаю то-то. Произведу выстрел — проверю то-то. Подойду к ним — сделаю то-то.

Почему он достаточно четко все делал? У него был мысленный план, в котором он отмечал все свои действия. Произвести выстрел — произвел, поставил галочку мысленно, проверить ствол — проверил.

— Какие мотивы, на ваш взгляд, им двигали?

Дмитрий Ушаков:

— Хулиганские побуждения — некрасиво звучит. Но то, что юристы понимают под этим термином, как раз о том и говорит. Человек явно пренебрегал интересами общества, морали.

Алина Солтанова:

— Плевок сделал во все общество и вызов, что ему можно так делать, все дозволено. Просто плюнул в лицо.

Дмитрий Ушаков:

— Он думал, что он самый умный и его не поймают.

Алина Солтанова:

— Он стремился к тому, чтобы его признал весь мир, чтобы о нем узнали, прославиться хотел. Тщеславие в нем какое-то. И он прославился, но таким образом, что не дай бог никому. Я не могла читать все тома дела, там девочки в таком виде... [женщина плачет, а мы заканчиваем интервью].

Ранее мы писали, что для Александрова потребовали в суде смертной казни. Можете также почитать, что рассказала о нем мать второй погибшей девушки Татьяна Кузнецова.

Алексея Александрова обвиняют в убийстве Ксении Солтановой и Натальи Кузнецовой, совершенном на горе Уктус в августе 2018 года. Все новости об этом резонансном преступлении читайте по ссылке.