«Я поступил бы так же»: журналист — об отце-росгвардейце, подменившем анализы Владимира Васильева

Недавно стало официально известно, что анализы Владимира Васильева, который устроил смертельное ДТП на Малышева, сдавал не он сам. Вместо него это сделал его отец, полковник Росгвардии, который ранее это отрицал. Журналист Семен Чирков попробовал задать себе вопрос: а как бы на месте отца поступил он? Попробовал бы спасти сына от тюрьмы или следовал закону? Читайте его рассуждения в колонке и обязательно напишите в комментариях, как в такой ситуации поступили бы вы?

Казус полковника Росгвардии Андрея Васильева оказался болевой точкой, а отношение к его поступку — личным тестом. Как минимум для меня. Но оказалось — для многих. Моя первая и единственная публикация в ФБ про дело Васильевых, младший из которых в наркотическом угаре устроил ДТП, погубив людей, а старший попытался помочь, сдав за него свою мочу на анализ, собрала рекордное число комментариев. Причем никакого эксклюзива с моей стороны не было. Просто был очевидный для меня ракурс на всю эту возмутительную историю. Для меня она в вечном вопросе: «А кто же я? Какой — я?». Оставив за скобками виновность участников этой криминальной драмы, я всего лишь взглянул на ситуацию под углом отношений «отец — сын — общество». И попытался понять мотивы Андрея Васильева. И, кажется, понял: офицер Росгвардии защищал своего сына. Да, тупо. Как умел. Любыми средствами, которыми располагал. Это как раз к вопросу о семейных ценностях и их приоритете над всем остальным. А мог бы сына предать, заявив: «Сам заварил кашу, сам и расхлебывай».

Мой личный тест оказался простым. Нужно было ответить самому себе: «А что бы я сделал, окажись на месте полковника Андрея Васильева?» Что бы сделали вы? Мой ответ — поступил бы так же, то есть защищал бы сына, который непреднамеренно стал виновником гибели двух людей. Попытался бы сделать так, чтобы вина по нашим законам была бы меньше.

Да, это плохо и ужасно. Общество такое осуждает. Но когда стоит выбор и на одной чаше весов — судьба сына, а на другой — осуждение/одобрение общества, то что выберешь ты?

Вопрос жестокий в своей простоте. И я благодарен тем комментаторам под моим постом в ФБ, которые ответили честно. Спасибо всем. Как тем, кто написали твердо: если сын виновен, будет отвечать, так и тем, чья точка зрения оказалась близкой к моей. Так, например, главный редактор JustMedia.ru Евгений Катыхин ответил: «Отец спасает сына от тюрьмы, это вполне нормальный инстинкт. Видимо, не было времени хорошо обдумать план действий, понять, что в этой ситуации сыну лучше раскаяться, извиниться, что-то компенсировать, сотрудничать со следствием и этим скинуть себе пару годков. Может, недооценил журналистов и медийную силу. Может, переоценил свои связи. В любом случае любовь отца к сыну, каким бы подонком и наркоманом он ни был, налицо».

Но были и другие комментарии, которые показывали, как нашему обществу свойственно упиваться обвинением. Искать, найти и линчевать того, кто не прав. Как сложно даже подумать над возможностью понять сторону виновника. Проще и приятнее, чувствуя единение, писать гневные комментарии «Да как он смеет, тварь!» под новостью о том, что (например) адвокаты обвиняемого в преступлении начали работать над тем, чтобы минимизировать срок своему клиенту. Это гораздо проще. А на вопрос «Как бы вы поступили, окажись на месте Васильева?» можно в таком случае и не отвечать. Задвинуть его на задворки сознания и запечатать заклятьем: «Со мной такого не случится».

Но проблема-то из того сакраментального и глупого анекдота «Ты кого больше любишь, маму или партию?» остается. И казус Андрея Васильева ее проявил с черно-белой точностью рентгеновского снимка. Что в приоритете лично для вас — семья или общество, дети или законность?

Конечно, уголовный процесс — это всегда экстремальный случай. Гораздо чаще дилемма возникает в более лайтовых ситуациях, которые можно выразить в советах родителей своему ребенку: «Не делай так, что люди скажут?». Казалось бы, у нас уже не патриархальное общество, и можно было бы среагировать-по иному. Например: «Делай, как считаешь нужным, а если люди что-то скажут, пусть их, я тебя поддержу». Но нет.

Возможно, все от того, что все хотят справедливости. И чем горячее это желание, чем четче понимание того, что такое справедливость, тем радикальнее оценки.

А в случае с Андреем Васильевым масла в огонь подлил его социальный статус. Он чужак для обитателей соцсетей и новостных сайтов — людей, которые формируют коллективный вердикт общественности и транслируют его. Васильев-старший — полковник Росгвардии. И это стигма. Он «нехороший» уже априори.

А Васильев-младший — наркоман. И это тоже стигма. Он тоже «нехороший» уже априори. Поэтому, как удобно считать, нет и не может быть в них ничего человеческого.

Но мне, знаете, почему-то вспоминаются строчки из великого романа. Про прокуратора Иудеи, в которого превращается порой наша сетевая общественность. А я точно ряжусь в белое пальто. Не свое. Не по размеру. И, готовясь принимать летящие в свою сторону помидоры, я цитирую по памяти диалог:

— А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, — он добрый?

— Да. Но несчастливый.