Рэкет, ограбления, беспредел. В Екатеринбург возвращаются 90-е?

Криминальные разборки бывших партнеров по бизнесу, вооруженное ограбление банка со смертельным исходом, перестрелки на улице, жестокое убийство ради машины и беспредел в армии — от свежих новостей возникает ощущение, что мы заново переживаем эпоху 90-х. Время разгула преступности и тотальной безнаказанности. Время, когда все вопросы решались не путем переговоров, а грубой силой. Так ли это на самом деле — мы спросили у адвоката, криминолога и психолога.

«Уже не повторить»

Данил Сергеев, криминолог, доцент кафедры уголовного права Уральского государственного юридического университета:

— Действительно, внешне кажется, что у нас увеличилось количество громких преступлений. Но фактически это не так. Просто сейчас через СМИ и соцсети люди быстрее узнают о преступлении, то есть распространение информации о криминальных происшествиях стало в разы быстрее. Основные категории преступлений в 90-е годы — убийства, в том числе заказные. Тогда вообще убийства совершались каждый день — и не по одному. Этим и отличались 90-е. Да, и сейчас убийства есть, но не в таком количестве, как тогда. Насильственно-корыстных преступлений стало больше, чем пять лет назад. Но не в разы, а процентов на 15–20.

— С чем это связано?

— Кризисная ситуация в экономике всегда автоматом рождает увеличение таких преступлений. Если сравнивать преступность 90-х и сейчас, она разная по структуре, и 90-е мы уже не повторим, потому что у нас нет такой экономической и политической ситуации, как в 90-е. Сейчас другая реальность. Да, есть люди, неудовлетворенные своим доходом, но, чтобы массово голодали или было нечего есть, такого нет. Есть, конечно, и настолько нуждающиеся, но их гораздо меньше, чем в 90-е.

— Какая структура преступлений была в то лихое десятилетие?

— Бандитизм, оборот оружия, убийства, разные — не только заказные, причинение тяжкого вреда здоровью — это было массово. Сейчас структура преступлений, если смотреть по статистике, за что люди осуждаются, то на первом месте разбои, насильственные грабежи, причинение вреда здоровью с корыстной целью, воровство, мошенничество, экономические преступления и преступления, связанные с оборотом наркотиков. Это три кита нашей сегодняшней преступности. Убийства, изнасилования — они не на первых позициях в нашей структуре.

— А преступления по отношению к детям? Больше стало по сравнению с 90-ми?

— В наше время я сам себя отводил в детский сад, это считалось нормально. Мораль, конечно, изменилась. Раньше дети относились к той категории, кого трогать нельзя. Но все-таки напомню, что в конце 80–90-х совершал свои преступления Чикатило. То есть и в те годы такие преступления тоже случались. Но в силу того, что не было такой огласки со стороны СМИ и соцсетей, это было представлено в меньшем объеме. С учетом общей опасности в 90-е находиться на улице было одинаково опасно и детям, и взрослым. Но опять же, восприятие было другое, все дети были самостоятельны, с первого класса гуляли, добирались от школы до дома одни, без сопровождения.

— Можно сказать, что мы сейчас живем в более правовом поле, чем в 90-е?

— Безусловно. Большинство конфликтов решают сейчас все-таки в судах. В 90-е годы бизнесмены шли к бандитам, все решалось бандитскими разборками. Чтобы в 90-е годы между предпринимателями шли суды — это редкость. Сейчас, если посмотреть судебную статистику по искам, то с помощью судов взыскивают миллионы в год. А в 90-е от силы тысячи. Проще было обратиться к бандитам. Однозначно мы стали жить в более правовом пространстве, но информации о преступлениях стало больше в связи с интеграцией СМИ и соцсетей. Если открыть, полистать газеты 90-х — в каждом выпуске несколько криминальных происшествий. Но сейчас то же самое, просто мы об этом больше говорим, потому что легче высказать свое мнение в публичном пространстве. Раньше такой возможности не было.

Адвокат Сергей Колосовский считает, что сегодня нет и не может быть никакой аналогии с 90-ми годами XX века. Тогда вал преступности был обусловлен экономическими причинами. Тогда людям действительно нечего было есть и нечего на себя надеть. Тогда воры-домушники выносили из квартир старые пальто, ботинки, кроссовки. Все это шло на сбыт. Продукты продавались по талонам. Вот этого сейчас не представить, а кто не может представить, тот не понимает, что здесь нельзя сравнивать. Тогда люди голодали, поэтому от отсутствия денег шли на преступления. Второй момент — вал наркомании. Вот, по мнению адвоката, основные два фактора из 90-х, которые влияли на преступность.

— Сейчас ситуация другая. Такого голода и безнадеги нет: все сидят в кафешках с айфонами и Wi-Fi, сейчас уровень жизни на порядок выше и такой голодной катастрофы нет. Но сейчас есть другая проблема. Тогда мы во что-то верили: только закончился социализм, кто-то еще верил в коммунизм недостроенный, кто-то в светлое будущее России, были какие-то идеалы. А за последние 30 лет эта духовная составляющая ушла. И сейчас выросло молодое поколение, которое никаких идеалов не имеет, никаких тормозов не имеет. И за счет этого произошло обесценивание человеческой жизни.

У молодых нет стремления социально себя адаптировать в этом обществе. В мои годы человеку из нормальной семьи получить судимость — это было концом света. Сейчас у нас полстраны судимы, все относятся к этому легко: отсидеть поменьше, выйти и идти дальше. Моральная, социальная составляющие ушли. К тому же сейчас расслоение общества, и оно намного сильнее, чем в 90-е. Только смысл его в другом. Те, кто сейчас находится в условном низу, — у них есть работа. Есть возможность обеспечить пропитание. Но они видят тех, кто находится в условном верху, и видят гигантскую пропасть. И при этом не имеют никаких сдерживающих факторов, но хотят красивой жизни.

Анна Кирьянова, психолог, философ:

— 90-е никуда не уходили. Да, изменился уровень жизни, материальное положение людей, преступления чаще стали раскрывать. Все это есть. Но, помните, как говорил профессор Преображенский? «Разруха в голове». Так и 90-е остались в подсознании людей и обязательно «полезут» оттуда, лишь только будет подходящий момент: материальное расслоение общества, социальная напряженность или как только будет снижена ответственность за агрессию. А мы как раз это сейчас наблюдаем, например, когда был принят закон о декриминализации домашнего насилия, побоев в семье. Еще один пример снижения ответственности за агрессию в интернете: никаких санкций за угрозы, нападки, оскорбления в Сети не следует. Агрессор пробует себя в сетях, в виртуальной агрессии, понимая свою безнаказанность.

А если вспомнить 90-е — это было время полной безнаказанности за агрессию. И все нарастало постепенно, то есть не в один день стали стрелять на улицах или убивать за норковую шапку. А тогда, когда все поняли, что за преступления не следует никакого жесткого наказания: ни за рэкет, ни за насилие, ни за грабеж. Желание написать заявление в милицию вызвало бы насмешку, как сейчас вызывает насмешку попытка обратиться в полицию за угрозы в интернете. Вспомним случай, когда кондуктор покусал пассажирку, которая на него набросилась. Кондуктор сделал это в ответ на агрессию женщины, потому что понимал, что не может решить проблему в правовом поле. В нормальной стране, когда пассажир так себя ведет, транспорт останавливают, вызывают полицию, пассажира выводят, все мирно едут дальше. А мы вынуждены защищаться сами.

Вас ударили, оскорбили, травят ребенка в школе — а вы понимаете, что жаловаться некому, никто вам помочь не может. И жертва начинает сопротивляться как может. Снежный ком агрессии разрастается тогда, когда нет регулирующих механизмов. Когда государство сняло с себя все эти функции и нельзя позвать на помощь того, кто должен следить за порядком.

Человек должен чувствовать себя в безопасности, когда он продает квартиру, машину, в любых обстоятельствах, в любое время. И эту защиту должно обеспечивать государство. Штаты МВД растут, но почему с улиц пропали патрули ППС?

Склонность к агрессии есть у любого человека, но она сдерживается, если есть регуляторы со стороны государства. А без вмешательства государства волна агрессии будет нарастать. Возможно, уже через год в Екатеринбурге появятся районы, куда, как в гетто, будет опасно зайти.