«Игра длится 50 дней»: как вытащить ребёнка из «групп смерти» в соцсетях

Екатеринбургский психолог Дмитрий Рассохин — ветеран спецподразделений, за его спиной горячие точки. Уже больше двух десятков лет он занимается психологической подготовкой сотрудников силовых структур. Он проанализировал методики создателей «групп смерти» и пришёл к выводу, что за «Синим китом» стоят серьёзные специалисты по психологии, которые сознательно доводят подростков до суицида.

В интервью E1.RU Рассохин поделился личным опытом спасения жертв «Синего кита» и дал советы родителям — как определить, что их ребёнка пытаются втянуть в игру и — главное — как его оттуда вытащить.

«Синий кит» — это игра, распространяемая через социальные сети, говорит Рассохин. Чтобы принять участие в ней, на своей странице в соцсети подростки пишут определённый призыв, ставя хэштеги. По хэштегам организаторы игры выходят на «жертву» и начинают общение через личную переписку. Постепенно игроку предлагают выполнить одно за другим задания. В игре 50 заданий (от фото в опасных местах до пореза руки), через которые организатору удаётся создать подчинённые отношения, подавить волю подростка и внушить мысль о необходимости совершения самоубийства.

Всего в Сети более 4 000 групп, которые направлены на суицид, они постоянно блокируются, но на их место приходят новые. Хотя бы раз суицидальный хэштег написали 232 тысячи пользователей, при этом 179 тысяч человек использовали два и более тега. Екатеринбург по количеству суицидальных хэштегов, по данным Рассохина, находится на четвёртом месте после Москвы, Санкт-Петербурга и Перми.

— Можно ли приравнивать один суицидальный хэштег к реальному суициду?

— Реальное соотношение небольшое — около 0,18%. Но, как ранее заявляла уполномоченный по правам ребёнка при президенте РФ Анна Кузнецова, количество самоубийств детей в России в 2016 году выросло на 57% по сравнению с 2015 годом, при этом с 2011 по 2015 год их количество стабильно снижалось на 10% в год.

Согласно Российскому медико-биологическому вестнику, в 2016 году на один завершённый суицид у подростков приходилось до 200 попыток покончить с собой. Мысли о суициде присутствуют у 14% школьников. Желание убить себя — почти у 9%. При этом уровень суицидов выше 20 случаев на 100 тысяч населения уже считается критическим. А пик количества самоубийств в Российской Федерации уже достигает 50 на 100 тысяч населения в год.

— Зачем дети вступают в «группы смерти»?

— Подростки вступают в эти группы не за тем, чтобы совершить самоубийство, а для решения проблем. Им важно, что «хотя бы кто-то их понимает». Им нужен тот, с кем они могли бы обсудить отношение к собственной внешности, взаимоотношения со сверстниками, с противоположным полом, с родителями, учителями, учёбой. Им важно, чтобы их принимали такими, какие они есть, и, когда этого нет дома, они притягиваются к таким же «товарищам по несчастью».

Кроме того, подросткам хочется показать свою значимость, что они «круче всех». Они хотят утвердиться в глазах сверстников, ведь игра со смертью воспринимается как «крутость», привлекает всеобщее внимание, повышает авторитет в их среде. А в случае с «Синим китом» героизм поступка общественным резонансом уже возведён в культ.

Есть и те, кто вступает в группы из любопытства. Им хочется понять тайну этих групп. Подростки по природе любопытны, их тянет к неизвестному, загадочному, мистическому, их привлекает причастность к тайным обществам.

Ещё одна категория школьников вступает в группы ради новых впечатлений: от скуки, ради острых ощущений и выхода из серого однообразия. Иногда в группу вступают за компанию — «все играют — и я начал». Другие идут туда под влиянием более авторитетных подростков, подражая им, а иногда из-за травли при неподчинении продолжают оставаться там. Вступают в группу и из желания отомстить родным — при постоянной неудовлетворённости, при глубокой обиде, в порыве гнева и в депрессии.

Все эти причины можно разбить на два типа: прямое вовлечение, когда ребёнок сам знает, на что идёт, и наоборот, когда используется стратегия тайного вовлечения.

— Какие дети больше всего рискуют оказаться в «группе смерти»?

— Те, у кого есть генетическая предрасположенность, у кого есть родственники, совершавшие суицид или попытку суицида. Также подростки с алкогольной зависимостью, наркоманией, дети с психическими и невротическими заболеваниями. В отдельной группе риска те, кто переживает большой стресс: горе, утрату, значимый конфликт.

— Как родителям понять, что их ребёнок может быть участником «группы смерти»?

— Если используется стратегия прямого вовлечения, то ребёнок смотрит депрессивные фильмы, слушает трансовую музыку, бросает любимые занятия и становится апатичным. У него в телефоне и на компьютере можно найти фотографии, которые он делает в опасных местах: на крышах, обрывах, стройках, в заброшенных зданиях, на рельсах. Он хронически не высыпается, рисует или размещает фото китов, бабочек, свободного полёта. При общении с родителями у него появляется скрытность или агрессия, особенно при просьбе рассказать про нового друга, деятельность группы, задания в игре. Он может причинять себе боль, использовать суицидальные слова или угрозы, высказывать депрессивно-печальные суждения.

В случае скрытого вовлечения у него появляется активная тайная деятельность, он много посвящает времени одному занятию, находится в приподнятом настроении, говорит и предвкушает какой-то грандиозный успех. Он смотрит экстремальные фильмы, при этом появляется агрессия при попытках выяснить его деятельность, при этом он становится скрытным.

Надо понимать, что постоянное ночное общение, выматывающие задания, стрессовая ситуация полной скрытности приводят ребёнка в исступление, и он уже не отдаёт себе отчёт в том, чем занимается, именно в этот момент ему дают смертельно опасное задание.

— Как на практике выглядит работа «групп смерти»?

— Полгода назад ко мне обратились родители 12-летнего мальчика-спортсмена. Он занимается футболом. В последнее время они заметили, что он быстро утомляется, у него появилась постоянная сонливость и скрытность. После проверки соцсетей было выяснено, что он вступил в «тайную группу», которая обещала ему попасть в команду его мечты после прохождения тестирования.

Ему выдавались задания по ночам, задания давались в опасных местах — не просто «нагнать» мячик на ноге 50 раз, а сделать это на крыше дома и снять на видео. Некоторые задания были с расчётом на то, что ребёнок не сможет просчитать безопасность выполнения. А ему это объяснялось проверкой его нервной системы и физических данных.

После беседы со мной родители мальчика позвонили в команду, куда его обещали взять после заданий, и там пояснили, что никакой группы не создавали и никакого отбора не ведут. Ребёнку рассказали, как и для чего им манипулировали, и он сам смог это осознать. После обращения за помощью группа в соцсети была закрыта администрацией «ВКонтакте». А родители предприняли меры кибербезопасности и ограничили доступ ребёнка к сети.

Но бывают и примеры, когда паника бывает без причины. Полгода назад ко мне обратились родители 16-летнего мальчика. Их беспокоило, что он проводит очень много времени в социальных сетях. При этом у него регулярно стали появляться царапины на руках и ногах. А сам он превратился полностью в апатичного ребёнка. У него появились новые тайные знакомства в соцсетях, возникла тема моря на странице.

С родителями он про это говорить отказывался. Тогда я попросил его прийти ко мне. И мне он открылся — рассказал, что это никакой не «Синий кит», а несчастная любовь. Он нашёл новую знакомую в Сети — не из его города — и проводил с ней много времени в переписке. Из-за разницы во времени переписка происходила в ночное время — он не высыпался, постоянно был уставшим. Он когда-то давно мечтал стать моряком, и его настоящее состояние перекликнулось с темой моря. Про существование «Синего кита» он знал и ничего общего с ним не имел и не собирался. Тревога оказалась ложной.

— Что делать родителям, если они подозревают, что ребёнок в «игре»?

— Первое, что надо сделать, — это наладить доверительный контакт с ребёнком. Изменить отношение к ребёнку — исправить свою ошибку, ведь дети вступают в группу в первую очередь из-за упущений со стороны родителей. Важно как можно скорее разорвать контакт с «игрой» — отключить интернет, сменить обстановку. Надо показать на примерах, что «игра» не работает — что ребёнком просто манипулируют. Важно, чтобы эти разговоры вёл человек, которому ребёнок доверяет. Если это не родители, то надо найти референта — значимого человека — родственника, психолога, тренера, которому он раскроется.

Надо дать возможность ребёнку высказаться — возьмите всю вину за сложившуюся ситуацию на себя. Попросите о возможности вместе создать другие отношения, составить совместные перспективные планы — поездки, задачи. Закройте потребность, по которой ребёнок попал в «игру»: если он хочет велосипед — дайте ему велосипед, хочет в Диснейленд — отвезите. Надо полюбить своего ребёнка так, как вы любили в первый раз, проникнуться его проблемами, даже если они вам кажутся малозначительными. Для него они, с его уровнем развития и опыта, неразрешимы.

Надо понимать, что ругать и наказывать его уже поздно. Теперь это будут делать учителя, тренеры, полицейские и так далее, а вы станьте его защитником. Воспитывайте его собственным примером или контрпримером.

— А какими словами лучше вести разговор? С чего начать?

— Например, можно сказать: «Пойми, что не всё, что написано на заборе, — правда, а в соцсетях, как на заборе, кто что хочет — тот то и пишет. Есть там те, кому лучше бы писать на заборе, а не в соцсетях». Или: «Вспомни, как ты переживал, когда первый раз пришёл в первый класс или когда у тебя была первая в твоей жизни проблема, и тогда она казалась тебе неразрешимой, а сейчас ты о ней вспоминаешь с улыбкой или вовсе не вспоминаешь о ней — так будет и с этой». Как вариант: «Подумай, какие трудности пришлось пройти твоим одногодкам во время войны, и не только далёкой Великой Отечественной, а и в недавнем прошлом и в настоящем. Я знаю у тебя есть масса примеров этому». Можно и более общий: «Вспомни, как люди сплачивались в тяжёлые времена и помогали друг другу. Помогали выжить, жить дальше и строить, пусть даже по крупицам, своё счастье. Найди, с кем объединиться — возможно, это будут самые близкие тебе люди, может, совершенно незнакомые».

Про тех, кто обращается к ребёнку, можно сказать: «Те, кто пишет тебе, получает за это деньги. Ты для них лишь средство для наживы. Хотя те могут быть и просто ботами — ты запросто можешь это проверить». Или: «Те, кто пишут тебе — трусливы и боятся не только встретиться с тобой, а даже посмотреть тебе в глаза». Или: «Вся их искренность, крутость и угрозы — лишь жалкие «понты», чтобы произвести на тебя впечатление, проверь это, обратись к тем, кто может тебя защитить. И ты увидишь, как те будут прятаться и убегать, спасая свои шкуры».

— Как выяснить, о чём ребёнок общается в Сети? Как ограничить это общение?

— Родители обладают полным доступом к компьютеру и абонентскому номеру несовершеннолетнего. Есть ряд программ, которые помогают тайно от пользователя следить за его деятельностью — на какие страницы заходит, кому пишет, кто пишет ему. Можно ограничивать круг общения и сайты, которые может посещать ребёнок. Для этого есть целый ряд программ: Power Spy, iProtectYou Pro, KidsControl, Kaspersky Safe Kids, «Кибермама» и десятки других, в том числе и для мобильных платформ.

— Как наказать создателей групп?

— Важно понимать, как далеко зашла ситуация. Если ребёнок просто вступил в группу и вы это заметили, то при Общественной палате РФ действует группа по противодействию пропаганде или вовлечению детей в группы для самоубийств. Зайдите на сайт, заполните форму и пришлите ссылку на группу или аккаунт «ВКонтакте», Facebook или Twitter, где идёт пропаганда или вовлечение детей в группы для самоубийств. Её заблокируют.

Если в переписке есть угрозы, то надо обращаться в следственное управление СК России по Свердловской области. В ведомстве действует горячая линия «Ребенок в опасности»: +7 (343) 297–71–60, позвонив на которую, надо описать ситуацию. В таком случае те, кто угрожает ребёнку, могут понести уголовную ответственность.