Бизнес за решёткой: как 18 тысяч зэков спасают уральских предпринимателей от кризиса

«Здравствуйте!» — встав с рабочего места, сказал мне молодой человек в чёрной робе. Следом за ним то же самое сделали все тридцать человек, мимо которых я прошёл, прогуливаясь по мебельному цеху в исправительной колонии № 10 на Вторчермете. Тут сидят по строгим статьям — за убийства, насилия, серьезные мошенничества, торговлю наркотиками.

— Раньше заключённые много работали на выездных объектах — стройках, свинофермах, лесхозах. Но в 2003 году начальник принял решение развивать производство на территории колонии. Стал потихоньку искать заказчиков и завозить оборудование. Так у нас появилось производство пластиковых окон и офисной мебели, — рассказывает мне заместитель начальника ИК-10 Андрей Проценко, он там главный по производству.

Он пришёл в колонию в 2007 году — тогда же тут стали производить и мягкую мебель: диваны, кресла, пуфики.

— Тогда многие смеялись над нашими планами делать десять комплектов в день, а сейчас мы производим сорок-пятьдесят ежедневно! — с гордостью в голосе говорит Проценко.

Сейчас производством мебели в ИК-10 занимаются 70 человек. Средняя зарплата у них около пяти тысяч рублей в месяц. Проценко объясняет эти цифры тем, что производительность у заключённых не очень высокая. На воле такое количество мебели могли бы выпускать всего лишь 40 человек.

К производству в колонии Андрей Проценко подходит как к бизнесу, а не как к социальной нагрузке.

— Представляете, мы тут в прошлом году начали работать с Полевским металло-фурнитурным заводом, клеим уплотнители, отвели под это дело одну комнату. И вот на такой работе получили два миллиона рублей за год! — рассказывает главный по производству в ИК-10.

Конечно же, в колониях работали всегда. Но если раньше заключённые выпускали товары для собственных нужд (одежду, постельное бельё, варежки), то теперь готовы работать и на гражданку. К примеру, в свердловских колониях делают мебель, пластиковые окна, строительные материалы, изделия из металла и многое другое. Всего в 2014 году заключённые выпустили товаров на 1,5 миллиарда рублей. И это при том, что потенциал фактически используется лишь на треть: из 18 тысяч человек, которые не имеют противопоказаний к труду, работают лишь 5 300 зэков.

— Я хочу пригласить бизнесменов к нам, чтобы организовать производство на территории свердловских колоний. Мы заинтересованы в предпринимателях разного калибра и специализации, — заявил E1.RU начальник Свердловского управления Федеральной службы исполнения наказания Сергей Худорожков. — Иногда ко мне после каких-то совещаний подходят и по-тихому спрашивают: можно ли на территории колонии запустить производство? Зачем так тихо — у нас можно делать это легально и без всякого кумовства. Всё просто: можно зайти на наш сайт, где есть раздел «Производство», можно запрос по электронной почте прислать, позвонить, да или хоть прийти к нам в ГУФСИН на Репина — мы отправим бизнесмена к нужному специалисту.

По сути генерал предложил уральским бизнесменам ещё один способ сэкономить в кризис. Схема сотрудничества выглядит так: бизнесмен обращается в ГУФСИН с идеей о производстве того или иного вида товаров, затем ему предлагают несколько площадок. После подписания договора заказчик устанавливает своё оборудование в одной из колоний или использует уже имеющиеся мощности.

— Мы ведь готовы предоставить не просто пустые цеха, а по сути готовое производство, которое обеспечено электричеством, водой, рабочей силой. Плюс к тому в колониях есть профтехучилища. Там готовы обучить нужные рабочие кадры. Приходит бизнесмен и говорит, что ему для производства нужны токари. Мы оперативно организуем обучение специалистов, — объясняет глава свердловского ГУФСИНа.

Расходных статей три: зарплата заключённых (она должна быть не меньше 5 900 рублей), плата за услуги колонии (обычно речь идёт о 10% от объёма выпуска) и коммуналка. По сути колонии выступают подрядчиками (в ГУФСИНе говорят «оказываем услугу»), выпуская по заданию заказчиков продукцию.

В Екатеринбурге две колонии: ИК-10 на Вторчермете и ИК-2 в районе Центрального стадиона. В обеих сидят преступники, которые были осуждены впервые, только ИК-10 — строгого режима (срок наказания — от шести лет), а ИК-2 — общего (два-три года). И если в «десятке» свободных площадей фактически нет (все 4 тысячи метров заняты различными производствами), то в «двойке» их ещё много (примерно 40% из 8 тысяч метров).

Вообще, ИК-10 производит впечатление хорошо организованного бизнеса: переходишь из одного помещения в другое, и везде работают, никто не простаивает.

— У нас же здания старые, потолки высокие, а потому есть возможность где-то построить еще один этаж, — мечтая, говорит Андрей Проценко. Кажется, если бы территорию колонии можно было расширить, то и этот проект он бы реализовал.

Президент ГК «Пенетрон» Игорь Черноголов — один из тех, кто задумался об организации производства на территории колонии. Его компания выпускает смеси для гидроизоляции, которые, по его мнению, могут использоваться при строительстве, например, новых тюрем. Сейчас он ведёт переговоры с руководством Свердловского ГУФСИНа.

— Есть мысли организовать производство в колонии, но всё будет зависеть от планов ГУФСИНа по строительству новых учреждений в целом по России. Сейчас, насколько я знаю, они их пересматривают в сторону сокращения. Идея такая: если ты производишь на территории колонии, то эта продукция закупается без тендера. И это очень важно. Сейчас ведём переговоры, — объяснил свою выгоду Черноголов.

В ИК-2 ситуация обстоит иначе: вроде бы тоже есть производство, на котором трудятся все те же 400 человек (из 1 600 заключённых). К тому же есть и пустые площади — из 8 тысяч метров свободны примерно 3 тысячи. И ситуация ухудшается: производство в этом году уже сократилось на 40%. Так что наверняка ИК-2 заработает меньше 36,8 миллиона рублей, которые были в прошлом году.

— Я же двумя руками за то, чтобы бизнесмены к нам приходили, они нам очень нужны. У нас есть свежие примеры успешного сотрудничества. К примеру, «Уралспецзащита» перебазировала к нам своё оборудование. И теперь мы шьём для них защитные костюмы, светоотражающие жилеты, делаем респираторы и многое другое. Их качество устраивает. Мы очень ждём заказчиков, которые загрузят заключённых работой, — рассказывает Евгений Некулёнок, заместитель начальника Центра трудовой адаптации заключённых.

Пока же ИК-2 производит не очень хорошее впечатление, но Сергей Худорожков объясняет это реконструкцией: «Еще чуть времени пройдёт — и будет не хуже, чем в десятке».

Подход к бизнесу в неволе, конечно, специфический. К примеру, чем длиннее срок, тем лучше для заказчика.

— Для заказчика выгода в том, что люди постоянные, так как сроки большие. Если их обучить, то заключённые будут много лет работать. Плюс к тому невозможны хищения, так как охрана организована на высшем уровне. Единственный минус — пропускной режим, — поясняет Андрей Проценко.

Мотивация в колониях строгого режима также выше, чем в общей: дело в том, что сидят тут очень долго.

— Лучше ведь работать, чем сидеть на отряде. Время пролетает быстрее. Плюс к тому за счёт зарплат они могут быстрее погасить иски пострадавшим от их деяний. Если заключённый трудится, делает это добросовестно, то у него есть реальная возможность быстрее уйти на волю, — говорит заместитель начальника ИК-10.

В прошлом году оборот ИК-10 составил 215 миллионов рублей: 190 миллионов рублей сделали на выпуске гигиенических наборов по госзаказу (туалетная бумага, зубная щётка, бритва), а ещё 25 миллионов рублей — за счёт оказания услуг для заказчиков. И падения оборотов, несмотря на кризис, пока нет.

Я всё пытался выяснить, сколько же сможет сэкономить бизнесмен, если вдруг решится открыть производство в колонии.

— Просто каждый тут должен посчитать для себя. Преимущества очевидны: зарплаты низкие, за аренду площадей платить не надо, да и коммуналку рассчитывают по тарифам для населения. Сейчас на воле многие рабочие трудятся до первой зарплаты, а потом дня три пьют. У нас же они выходят в любое время дня и ночи: могут в две смены, в три, в выходные. Они всегда трезвые, — поясняет Худорожков.

По сути, конечно, ГУФСИН предлагает бизнесменам воспользоваться почти что рабским трудом. Хотя, наверное, это и справедливо, что люди, которые натворили массу нехороших дел, отрабатывают свои грехи.