Привет из 90-х

В конце лета 1998 года я работал в автосервисе. До сих пор гулкие боксы с масляными пятнами на полу и запахом бензина возвращают меня в те времена. Я содрогаюсь и думаю: хорошо, что не застрял там надолго. Необходимость отмывать руки стиральным порошком потеряла налет романтичности через неделю.

Воспоминания отрывочны, и лишь случайно в голове застряли те или иные образы. Слесарь (не помню имени), который успевал снять головку блока цилиндров прежде, чем клиент обозначил суть проблемы. После этого декларировалась полная запущенность мотора и необходимость срочно заменить клапаны, а лучше всю головку, которая тут же услужливо и по дешевке предоставлялась обалдевшему от напора и щедрости клиенту. Головка, естественно, была снята с автомобиля предыдущего лоха, тогда как абсолютно исправная деталь нынешнего клиента шла в загашник для следующей жертвы. Этакая бесхитростная пирамида, круговорот алюминия в природе.

Я был безвредным и бестолковым. Мне доверяли всякую ерунду, вроде очистки свечей на пескоструйном аппарате или притирки фланца на шлифовальном круге (мастер называл мои усилия «воздушно-поступательными»). Один раз я оторвал наконечник высоковольтного провода у какого-то «Мерса», но в целом ничего серьезного. Бездействуя, я приносил больше пользы, чем работая.

Осели в голове забытые уже названия систем впрыска, вроде K-Джетроник, и бесконечные споры о том, почему автомобили с карбюраторами более отзывчивы.

Клиентов я почти не помню, но в основном это были люди, вырвавшиеся из откровенной бедности (все-таки машина была), но не достигшие материального катарсиса (все-таки подержанная иномарка).

От подержанных иномарок тогда исходил потрясающий дух настоящести. Они были, как талантливые стихотворения, из которых нельзя удалить ни слова. Они были самобытны и бесконечно разнообразны, все эти Suzuki, Audi, Opel, Renault... Тогда я не делил их по престижности отдельных марок, они представляли особую касту, и только законченный привереда решился бы их классифицировать. Opel Ascona и Audi 100 были мной одинаково желанны.

Российские автомобили воспринимались, как женщины в бигудях и обвислых халатиках. В них было что-то слишком очевидное, было выставленное напоказ нутро, отсутствие интриги. Они были земными, кашляющими, чадящими. Иномарки тоже кашляли и чадили, но по-особенному. Их выхлоп пах орехом. Садясь в иномарку, мой шеф помещал на сиденье накидку. Расчленяя двигатель иномарки, ты видел всю ту же грязь и подтеки масла, провода и пружинки, но то, что было сделано в Германии – было сделано в Германии. Оно было ровным, подогнанным, выведенным до мелочей. Двигатель 406-ой «Волги», частой гостьи сервисов, нервно дрожал, захлебывался и доставал проблемами с катушками зажигания, впрыском, натяжителями цепи... Двигатель «Мерса» бесшумно шелестел на холостых оборотах и требовал только замены свечей. Пробег «Волги» измерялся десятками тысяч. Пробег «Мерса» – сотнями.

Однажды в бокс закатила целая BMW 740i. Тогда я бы не понял человека, который принялся выискивать недостатки в дизайне или сетовать на управляемость такой машины. Это сейчас, зажравшись и узнав прагматичную кухню автопрома, мы смотрим на подобные машины даже с некоторой надменностью, дескать, чего там бэнглы-ван-хойдонки натворили. А тогда BMW 740i с V-образным движком и кожаным салоном тянул на статус кумира, у которого не может быть минусов.

Мне доверили тонкую работу – промывку форсунок. Нет, само промывочное оборудование подключил кто-то опытный, а я должен был держать педаль газа нажатой, чтобы обороты составляли то ли 3000, то ли 4000. Дело это, кстати, оказалось непростым, потому что на холостых оборотах педаль газа «бумера» была бритвенно-острой. Я сидел в машине, запаркованной у ворот боксов, подхлестывая двигатель и, естественно, представляя эту машину своей.

Закончив с промывкой, я не нашел в себе сил уйти и праздно стоял, облокотившись на открытую дверь. Запах черного кожаного салона смешивался с едким духом промывочной дряни.

Неожиданно боковым зрением я увидел борзо подъехавшую машину, из которой выскочил человек невысокого роста, худоватый, в спортивном костюме. Он кинулся ко мне и закричал что-то вроде: «Эй, смотрите, он мою дверь хочет украсть! Смотрите, смотрите, сейчас открутит!»

Я опешил и отступил. Человек скривился в усмешке. Это была шутка, смысл которой, видимо, заключался в том, чтобы дать всем понять, кто хозяин крутой машины. Ведь могли подумать, что он просто подошел посмотреть чужой авто, а тут вся окрестность удивленно повернула голову: кто там орет? А, да это же владелец вон того BMW 740i.

Он спросил насчет двигателя. Вел себя развязано, но беззлобно, упиваясь эффектом, который производит на меня и девицу, довезшую его до автосервиса. Девица, впрочем, скоро уехала.

Пока мастера оформляли документы, владелец BMW снова вернулся к машине (я продолжал караулить его дверь) и начал исполнять... Это звучит нелепо, но он стал делать модные тогда вертушки и какие-то удары ногами по воздуху. Делать как бы невзначай, ну, дескать, захотелось человеку потренироваться, ну не мыслит он себя без движения... Он дрыгался, морща лицо и издавая «кых...хык», время от времени зависая с задранной ногой для усиления эффекта.

На кого был рассчитан перформанс, сказать сложно. Видимо, на меня и на любых случайных зрителей, которые должны были сказать про себя: «Такой успешный гражданин, да еще физически развит... Гармония духа и тела, ёпрст...»

Может быть, иной человек, поддавшись на искушение кинуть понты, быстро бы иссяк, но этот персонаж продолжал крутить вертушки, подпитываемый убеждением, что все смотрят на него, открыв рты. Впрочем, так оно и было, хотя удивлялись все по-другому поводу.

Вышел мастер с документами, начал объяснять насчет форсунок BMW, но любитель каратэ перебил его и спросил что-то из серии (доверительным тоном): «Слушай, короче, у меня еще Volvo 850 есть, короче, где можно прошлифовать диски?»

Вопрос был настолько же нелеп, как и его вертушки. Он стал объяснять, что у него есть этот Volvo, и что он нашел где-то диски, но они слегка потрепаны, и он хотел бы...

Мастер – спец по двигателям – спустил тему на тормозах. На том и расстались. Как я понял, пассаж про диски затевался с целью дать понять мастеру, мне и всем, имеющим уши, что у нашего героя есть еще и Volvo. Позже мы задались вопросом, к чему такому состоятельному и успешному во всех смыслах человеку шлифовать какие-то старые диски.

Этот типаж почему-то запомнился. Слишком уж велик был контраст между идеальными иномарками и дурными владельцами.

Может быть, мне было обидно за «бумер», что им пользуется существо с сознанием 12-летнего подростка, мир которого так ограничен, что к своим 30-40 годам он так и не понял комичность выпавшей ему роли. В то время я хотел быть инженером, и люди, создавшие этот BMW, представлялись мне небожителями. И в силу такой идеалистичности мне показалось не слишком приятным, что их трудом пользуется этакий клоун.

Он олицетворял эйфорию 90-х, когда многим казалось, что мир лег к их ногам и что так будет всегда.

Кто-то скажет, что описанный мной персонаж архаичен и является порождением того периода, когда за 5-6 лет нищие лаборанты превращались в олигархов, а уважаемые профессора стояли в очередь за яйцами и стиральным порошком. Но я думаю, этот типаж никуда не делся, просто слегка приоделся, замаскировался, стал менее навязчивым. Он живет во многих современных россиянах. Я больше скажу: этот типаж питает своей энергией российскую элиту. Он живет в бизнесменах средней руки, в чиновниках, в депутатах. Он определяет манеру общения и ценности. Это для него красивые номера, дорогущие окраски, мигалки, безвкусный тюнинг, элитные марки... Он всегда возьмет так много, сколько сможет унести. И обязательно поставит на видное место.

Он олицетворяет собой одно из российских «Я», вырвавшееся внезапно из ограниченности социализма в плюшевый беспредел западной культуры потребления, но так и не шагнувшее дальше. Он есть пена, которая перехлестнула с волной и все никак не может осесть.

Да, он жив-здоров и по-прежнему уверен, что его вертушки по воздуху приводят всех в дикий экстаз. А как (и зачем) ему объяснить реальное положение дел – я не знаю. Начнешь объяснять, скажут завидуешь