Никита сидел в полной тишине и думал. Внезапно щелкнуло реле холодильника, тот нервно затрясся, (свет в кухне моргнул и стал гореть чуть слабее) и в итоге довольно загудел.
В пепельнице тлела оставленная Леной сигарета. Серый пепельный остов нависал над чревом прожорливого вулкана,
упершись в заполненное окурками дно, а сизоватый дым изящной струйкой стремился в небо к звездам, но почему то упирался в железобетонный потолок стандартной кухни в квартире хрущевской застройки и растворялся.
Наконец пепельный остов рухнул под собственной тяжестью, и от Лены теперь у
Никиты остался лишь сигаретный фильтр с отпечатками ее губной помады.
Это не отпечатки губной помады - резко возразил Никита сам себе. Это отпечатки ЕЕ губ, а помада - это всего лишь краска, материал, средство, способ, а окурок - это полотно.
Никита взял небольшой пластиковый
пакет с застежкой, и аккуратно, стараясь не задеть помады, поместил в него окурок с отпечатками Лениных губ.
"Вот так вот" - сказал Никита, и убрал пакетик в сейф.
