Цитата: От пользователя: www.e1.ru При этом он заметил, что "те, кто пытается принизить этот бесценный опыт, оскорбляя памятники войны, - оскорбляют собственный народ".
Два года назад я уже, что празднования 9-го мая в путиляндии превратилось в постыдное и жалкое зрелище.
Посмотрев на происходящие сегодня, вынужден отметить, что к эпитету постыдное и жалкое можно смело добавить ничтожное и смешное.
Жалкое, постыдное, ничтожное и смешное
действо.
И ещё, пожалуй - оскорбительное!
Всё началось с демонстрации нового министра обороны. Надутый штатский индюк, жирная напряжённая харя которого, как мне показалось, имеет только два выражение: надменно-высокомерное для подчинённых, и заискивающе-угодливое для
начальства, объезжал строй, принимая доклад.
Камера фиксировала и фиксировала его толстые щёки, сжавшиеся в недобром прищуре щёлочки-глаза, недовольно капризно кривящийся рот.
Зримо чувствовалось, что он и приветствующие его солдаты и офицеры совершенно чужие. Что между
ними лежит пропасть непонимания и отчуждения. Что невозможно представить столь разных по своему психотипу людей, как, раздувшегося на взятках в эпоху дефицита, совкового продавца мебели и, как это повсеместно теперь в России, нищих и неустроенных солдат, у которых ничего больше не осталось, кроме
мужества.
Уже одним этим с самого начала этого действа ясно был заявлен весь карнавализм происходящего. И эти ожидания не были обмануты.
Сразу после разъездов продавца мебели, последовала речь гаранта, которую он прочитал в своём стиле, практически не поднимая глаз от
бумажки, активно морща лоб и играя, как будто сведёнными судорогой, мышцами лицевой мускулатуры. Слова были не важны. Больше, чем давно уже ничего не значащие слова, говорила его мимика. Мимика злого, не уверенного и потому агрессивного человека. Как, наверное, у той крысы, которую когда-то загнал в
угол на лестнице мальчик Вова, и которая в отчаянье бросилась на него и обратила в бегство.
Потом начался сам парад. По заявленному жанру, первым в этом действе должен был бы выбежать на арену клоун, и действительно, первым на площадь ступил, как сказал диктор, какой-то народный артист,
переодетый в военную форме, во главе оркестра мальчиков – музыкантов.
Потом потащили знамёна уже несуществующей армии.
За знамёнами пошли батальоны. Во главе каждого из них обязательно катился пузатый, карикатурного, вида расфуфыренный генерал, блестя позолотой
многочисленных орденов, которыми, по всей видимости, его щедро одарили за предательство присяги Советскому Союзу.
Неужели никому не видна вся фантасмагория этого действа – на параде в честь победы Советского Союза шествуют генералы предавшие советскую присягу, и тем предавшие Советский
Союз, и на том построившие своё благополучие и карьеру?
За этими карикатурными генералами, шли красивые и сильные ребята, но что они стоят, если их ведут такие командиры?
Верховный главнокомандующий на трибуне, почему-то, гладя на проходящие батальоны, хмурился,
периодически его лицевые мышцы сводило, видно от напряжения, и, словно тик, его лицо искажала брезгливая и злая гримаса. Как будто чем-то ему солдаты не нравились. Боялся, что ли, как бы кто-нибудь не шмальнул бы из автомата по трибуне? Хоть и были автоматы без обойм, но один то патрон мог быть у
них в патроннике. За всеми то не уследишь, вдруг отцы командиры не доглядели?
Камера несколько раз показала что, похоже, и солдаты были не особенно почтительны к происходящему. Оборачивались, поворачивались друг к другу, о чём-то переговаривались, иногда, нет- нет, и мелькала
презрительная усмешка. И это на параде!
Наконец батальоны прошли. Появилась рота почётного караула, и начался уже чистый цирк.
Первым делом они сложили оружие на землю, отошли в сторону, построились и вытянулись по стойке смирно. На плацу, перед трибуной, остались лежать
винтовки сложенные в слово “победа”.
Но ведь оружие складывают побеждённые, когда сдаются в плен!
Собственно, похоже, в этом и было символическое значение действа – солдаты сложили своё оружие у ног гаранта с новоиспечённым министром обороны из мебельных торгашей, как бы
символизируя, что армия окончательно сломлена и сдалась им.
Мне стало совершенно ясно – какую победу сегодня празднуют в путиляндии - окончательную победу над русской армией и её духом.
Ну а затем солдаты стали старательно изображать клумбу. Я не шучу!
Какую
только клумбу? Наверное, могильную.
Напряжение сошло с лица гаранта, появилось даже что-то похожие на улыбку, если мимику довольствия у грызунов вообще можно назвать улыбкой.
Ну а дальше была, после клумбы, что бы вы думали – барабанная фиеста.
Закончился
парад под “марш князей”.
Потом пузатые и пёстрые “генералы”, кто в невероятно огромных фуражках, кто в разноцветных беретах, кто в разномастных мундирах, кто в тельняшках, но, все как один в орденах и золотых "сбруях", встав полукругом, глупо и подобострастно лыбясь, фотографировались с
окончательно повеселевшим гарантом и, светящимся удовлетворением, бывшим заведующим мебельной секцией “Ленторга”.
Над городом висели тяжёлые и серые тучи. Несмотря на тонны распылённых химикатов, небо так и не пожелало показать в этот день всему этому Солнце.
