Клавдия Ивановна была страшная блядь.
Бывало, бухгалтер Василий Андреевич подойдёт к ней после работы, ущипнёт: "А не предаться ли нам, любезнейшая Клавдия Ивановна, плотской любви?" Клавдия Ивановна от такой радости тут же на стол валится и вся пылает. А Василий Андреевич в штанах пороется,
вздохнёт, очёчки поправит: "Пошутил я, Клавдия Ивановна, вы уж не обессудьте. У меня же семья, дети, участок. Приходите лучше в гости, я вас икрой баклажановой угощу, сам закатывал". "Дурак вы, Василий Андреевич, — отвечает Клавдия Ивановна, вся красная, неудобно ей. — И шутки у вас глупые. У меня у
самой этой икры сорок две банки. Подумаешь, удивили".
Ещё Клавдия Ивановна часто водила к себе домой мужчин. Ей было всё равно — хоть кто, хоть забулдыга подзаборный, никакой в ней не было гордости.
Приведёт такого, чаю ему нальёт. А он сидит на табуретке, ёрзает: "Может по
рюмочке, для куражу?"
Ну, нальёт она ему водочки в хрустальную рюмочку и огурчик порежет. "А вы что же не выпиваете?" — спросит мужчина. "Ах, я и так как пьяная", — отвечает ему Клавдия Ивановна низким голосом, и грудь у неё вздымается. Мужчина прямо водкой поперхнётся и, пока Клавдия Ивановна
постель расстилает, залезет он в холодильник и всю остальную бутылку выжрет без закуски. Вернётся Клавдия Ивановна в прозрачном розовом пеньюаре, а мужчина уже лыка не вяжет. Дотащит она его до кровати, он ей всю грудь слюнями измажет и захрапит.
Таких мужчин Клавдия Ивановна рано утром сразу
же прогоняла, даже оладушков им не испечёт.
Однажды Клавдия Ивановна пошла давать объявление в газету. Так, мол, и так, хочу мужчину. Вот до чего довела блядская её натура.
А в газете сидит тоже женщина, но немного помоложе: "Нет, — говорит, — у нас культурная газета, мы такого
объявления дать не можем".
«А какое можете?" — интересуется у неё Клавдия Ивановна. «Ну, какое... — задумывается та, — Женщина ищет высокооплачиваемую работу... Женщине нужен спонсор..." «Это что же, — удивляется Клавдия Ивановна, — за это ещё и деньги брать? Да нет, я же просто так,
задаром". «Что? — удивляется женщина из газеты, — задаром? Неужели так приспичило?" И смотрит на Клавдию Ивановну с отвращением: вот, думает, блядь какая! Саму-то её главный редактор по пятницам прямо на ковролане ебёт, а она ничего, зубы стиснет и терпит, потому что детей-то кормить надо. Работу
где сейчас хорошую найдёшь? Да и редактор, в общем-то, неплохой, не извращенец какой-нибудь.
«Нет, — говорит, — вы, женщина, лучше ступайте себе подобру-поздорову, не приму я от вас никакого объявления".
Так и ушла Клавдия Ивановна из газеты ни с чем.
А по дороге домой
напал на неё сексуальный маньяк.
Выскакивает он из кустов, плащ распахивает: "Ха!" — кричит. "Ах! — восклицает Клавдия Ивановна. — Глазам своим не верю!" "Это Хуй! — говорит маньяк. — И сейчас я этим Хуем буду вас по-всякому насиловать!" "Ах, по-всякому!" — совсем уже млеет Клавдия Ивановна и
падает в обморок.
Приходит она в себя, а маньяк рядом стоит: "Что это вы тут в обморок валитесь, — спрашивает он её строго. — Я бесчувственное тело не могу по-всякому насиловать". "А какое тело вы можете насиловать, мой зайчик?" — спрашивает Клавдия Ивановна и стягивает рейтузы.
Маньяк
от этих рейтузов совсем сник. "Нет, — говорит, — вы уж идите, женщина, только не рассказывайте про меня никому, а то подкараулю и убью зверски".
«Да что вы, — отвечает Клавдия Ивановна и сумочку подбирает. — Зачем мне рассказывать. Пойдёмте лучше ко мне, я вас чайком напою. Замёрзли тут,
наверное, в кустах, в плащике-то на голое тело. Ещё простудитесь".
Привела она его к себе домой, напоила чаем с яблочным пирогом, рюмочку налила и всё смотрит с надеждой: может, насиловать начнёт? А он пригрелся и на жизнь свою маньяческую жалуется: как одна женщина его дихлофосом обрызгала,
как подростки на дерево загнали... Пожалела его Клавдия Ивановна, дала ему кальсоны отца своего покойника и постелила ему в зале. Всю ночь прислушивалась: не подкрадывается ли? А он посапывает, спит как убитый, видно и правда несладкая у маньяков жизнь, намаялся.
Утром маньяк снова было
к себе в рощицу засобирался, но вдруг раскашлялся, температура у него поднялась, видать действительно простыл совсем. Клавдия Ивановна напоила его чаем с малиной, дала аспирину и строго-настрого приказала лежать под одеялом. Замочила его плащик в тазике и на работу пошла, будь что будет. Ограбит —
значит судьба её такая.
Возвращается вечером, волнуется — а как правда ограбил? Нет, стоит маньяк на кухне в кальсонах и глазунью себе жарит. "Извините, — говорит, — я тут пару яичек у вас позаимствовал, кушать очень хочется". "Ой, да что вы! — всплескивает руками Клавдия Ивановна. — Там же
супчик в холодильнике нужно разогреть! И мясо по-французски я сейчас в чудо-печке поставлю. Яичница — это что за еда!"
Так и прижился у неё маньяк. Оказался он мужчиной неплохим, положительным. Полочки на кухне сделал, мусор выносит, на базар за картошкой ходит. Одна беда — никак он
себя как мужчина больше не проявляет. Клавдия Ивановна уж и так, и эдак: из ванны будто случайно промелькнёт, тесёмочка у неё с плеча упадёт, котлетки ему накладывает и бедром заденет. А тот только загрустит, и всё.
Однажды Клавдия Ивановна подсмотрела, как он надел старенький свой плащик на
голое тело, встал перед зеркалом, распахнул и шёпотом "Ха!" говорит. Посмотрел он на себя внимательно, вздохнул, надел кальсоны и пошёл выносить мусор.
А однажды маньяк говорит: "Вы уж извините, Клавдия Ивановна, но чувствую я зов своей маньяческой натуры. Должен я немедленно пойти в
рощу и кого-нибудь по-всякому изнасиловать". "Ну, меня изнасилуйте" — предлагает Клавдия Ивановна. "Что вы, что вы! — говорит маньяк. — Я вам так обязан, вы столько для меня сделали. Что я, зверь совсем, что ли?"
Скинул он кальсоны, вытащил из шифоньера плащик и ушёл.
Клавдия Ивановна
весь вечер проплакала, а потом заснула. "Всё равно вернётся, — думает. — Проголодается и вернётся".
Но маньяк так и не вернулся.
Старухи на лавочке рассказывали, что, будто бы в роще нашли удавленника — голого мужчину в плаще. Но эти старухи и не такого наплетут. Им лишь бы языки
чесать.
Это очень странные и непонятно откуда взявшиеся результаты. Во всех предыдущих исследованиях процент гомосексуальности менялся (и НИКОГДА не был меньше одного процента!), и всегда лесбиянок было меньше!
а вообще... вот так взглянешь в телек.. голубых больше... а глянешь порхуну, так ублажающие друг друга девушки - это норма, даже в обычном фильме.. т.е.е как бы естественее.. вопрос: девушки, а вам так же "приятно" смотреть когда голубые пердохаются, как нам смотреть на лизущихся девушек?
Вас что-то смущает? Вы не согласны? Вас зацепило 0,3% - то слишком много. А то тут вообще были любители кричать, что их чуть не 10%
Я не согласен. Слишком велико расхождение, во-первых, с предыдущими исследованиями, а
во-вторых, с реальностью. Даже в Екатеринбурге открытых геев больше, я уж не говорю про штаты.
10% - это все-таки многовато, хотя, если считать и открытых, и латентных, может, и столько. Может, и больше. Но даже СОВЕТСКАЯ психиатри признавала цифру 3-5%
"Ах! — восклицает Клавдия Ивановна. — Глазам своим не верю!" "Это Хуй! — говорит маньяк. — И сейчас я этим Хуем буду вас по-всякому насиловать!" "Ах, по-всякому!" — совсем уже млеет Клавдия Ивановна и падает в обморок.
первый раз
че то путнее написал, а то все про революцию... вот есть же нормальные книжки
ну да, ну да, как в голивудских фильмах, если раньше у девушки героини обязательно негритянка в подругах, то теперь друг гей, иначе не гламур)))
а кармен кстати дааа, хорошая девушка, но на этой фотке она на себя не похожа))
в каком смсле открытых?)))))) входите, открыто!!)))))))))))
В смысле, имеющих гомосексуальные контакты. Гомосексуальная ориентация не обязательно подразумевает гомосесуальные сношения, ровно как и наоборот. Ориентация - это не
только и не столько секс.
Метросексуал - это вообще никак с сексом не связано :-) Это просто термин, и далеко не медицинский.
Мегасон, сексуальная ориентация - это сложное понятие, включающее в себя, в частности, влечение и идентичность.
Не любое влечение находит выход, оно может подавлятся либо
искажатся... Поэтому, если даже мужчина испытывает сексуальное влечение к другому мужчине, то это совершенно не означает, что он будет (или даже захочет!) заниматься сексом с мужчинами. Это влечение может быть подавлено в детстве, либо извращено патологическим страхом (вот это и называется
гомофобией). Либо даже не подавлено и не извращено, но из-за слабой половой конституции не релизовано. Вариантов - тьма.
Опять-таки, если есть секс, не обязательно есть влечение и идентичность. Может быть, это произошло из интереса, по пьяни или просто из-за отсутствия подходящей
женщины - все это совершенно не влечет гомосексуальной ориентации.
Опять-таки, я не психиатр и не психолог, поэтому более подробно лучше поискать в Интернете, в частности, в википедии был неплохой обзор.
