Как-то раз, Семен Битов заснул в Сети. И ему приснилось, будто бы он – поток данных. Будто бы его скачивают там и сям, пристыковывают к нему свои комментарии и плодят его сущность, и сам он заходил на чужие компьютеры, прикидываясь музыкальными архивами. Смотрел чужие дневники и подглядывал за
бабами сквозь подключенные камеры. В конце сна он понял, что попал в ужасную ситуацию, потому что к нему пришел огромный счет на оплату трафика с угрозой тотального удаления его из Сети. И не шевельнуться Семену никак: любое движение или действие – трафик. А трафик – деньги. Вот и проснулся в
напряженном состоянии, будто бы шевельнуться нельзя, а заставляют.
Проснулся и облегченно вздохнул. Легкое сожаление царапало его правую половинку мозга – не быть ему музыкальным архивом и не наблюдать за другими сквозь глазки веб-камер. Дошло до Семена еще и то, что сны в Сети в разы
красочней снов в действительности.
Утреннее небо отдавало зеленцой с малиновыми разводами по краю. Слева покрикивали дикие голодные гуси, собирающиеся на юг. Справа журчала вода, весело наполняющая чайник.
- Динь-динь, - сказал кран, - у вас намечается перерасход воды за этот месяц, что будем делать?
Как всегда. Семену
нравилось, как течет вода, и каждый месяц он входил в красные рамки перерасхода. А кран был настолько глуп, что не понимал этой Семеновской прихоти и его тонкой натуры эстета.
- Ничего не делать, дальше жить, - грубо кинул крану Семен и поставил чайник на плиту.
Газовая плита согласно ухнула так, что пара гусей шарахнулись в сторону, обиженно втянув шеи. Счетчик газа хихикнул и начал изображать из себя белку в колесе.
Семен сел за кухонный стол и предался философским размышлениям. Последний раз, когда он так делал - всё скатилось в трехдневный
сетевой запой. Что его ожидало сейчас – он не знал и не хотел знать. Взглянув на гусиного вожака с лиловой манишкой, он по наитию подмигнул тому глазом. Вожак разом остепенился, подобрался, надулся и вразвалочку побрел навстречу Семену. Чайник бздынькнул и хорошо поставленным баритоном произнес:
- Температура воды сто один градус по Цельсию, рекомендую выключить огонь.
Семен махнул рукой в сторону плиты.
- Валяй.
Гусь, тем временем, подошел и сложил голову Семену на колено.
- Эх, Семен, - пробормотал гусь, - Ты хоть будешь по нас скучать? Мы по твоей музыке точно будем.
Семен по-отечески положил гусю руку на покатое плечо крыла и с
фатальной обреченностью произнес:
- Гриша, ты самый понимающий гусь на свете. И я тебе благодарен за аудиторию. Я давно так славно не проводил время. - Семен покачал заросшей головой и продолжил, - Но наш мир циничен. Всё учитывается и подводится общий счет. Поднакоплю деньжат – и сразу рвану
к вам на юг. На гастроли.
Гриша как-то очень понимающе посмотрел на Семена, снял голову с колена и гыкнул назад кому-то из своей стаи. Тут же подбежал еще один гусь, явно прокачанный атлет, судя по манере держать крылья растопыренными на бегу. Гриша посмотрел на гуся, затем на Семена и прогыкал звучным альтом:
- Семен,
я тебя не представлял Серафиму. Серафим у нас спортсмен и ему не составит труда перенести пару дней зимы вашего региона. Он залетит к тебе через месяцок с весточкой. Мы с тобой, Семен.
Зеленый чай с вересковым цветом, отбитым у кухонного шкафа, был очень душистый и, скорее всего, из-за этого на глаза Семена навернулись слезы. Он вспоминал все прошедшее лето, все передряги, что вели его к творческим прорывам.
Ведь другие люди не смогли оценить дар Семена, когда он так
нуждался в этом. Он уже отчаялся и хотел уйти из этого мира. Но его спасли гуси, прилетевшие по зелено-малиновому небу. И в особенности Гриша, поразивший его смышленостью в самое сердце.
В то время, как Семена окружал разговорчивый, но вечно что-то подсчитывающий мир, Гриша смог донести до
Семена, что существует подход чистый от корысти и принуждения.
Вожак гусей так же смог вытащить Семена из Сети настолько, что тот начал понимать, что Сеть – это своеобразная добровольная тюрьма. Заключение, которое не давало Семену развиваться, засасывая в бесчисленных дебатах на всеобщих
собраниях а ля «я-тут-самый-крутой».
Семен на прощание налил гусям целую бадью настоявшегося кумыса (Гриша обожал кумыс), предварительно основательно поцапавшись с холодильником на предмет нерационального распределения продуктов питания и необходимости срочного пополнения запасов.
Гуси дружно десантировались из окна Семена и резво набрали высоту. Солнце уже давно палило жаркими лучами и сверкало на лоснящихся крыльях гусей. Сделав виртуозную петлю Нестерова, гуси резко ускорились в направлении юга, оставляя за собой знакомый инверсный след.
Оставшись наедине, Семен вспомнил, что идея стать музыкальным архивом – (музыкальной шкатулкой – подсказывала ему память эстета), вызвала у него приступ нездорового энтузиазма. Ведь это так прекрасно, когда любой, кто берет тебя в руки, может по своему желанию насладиться музыкой. Захотел – нажал на
кнопочку. Не захотел – не нажал. И Семен сам себе пообещал, что ни за что не станет напоминать слушателю, что его услуги оплачиваются и, что уши слушателя нуждаются в отдыхе.
Наперекор всему расчетливому миру, Семен вышел на середину комнаты и сложился в аккуратную сверкающую пирамидку с
одной клавишей PLAY и веселой стайкой гусей на южной стороне.
Кирюш, по сабжу скужу вот что, иной раз какая-нибудь дребедень втемяшится, так жить не хочется, круглосуточно в башке тренькает и тренькает на автоповторе.Сон, не сон, сплошное мучение. Как избавится?
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
