Начнем с сауны «Пещера» на берегу живописного канадского озера. Ее грубоватый внешний облик эффектно
контрастирует с плавными линиями интерьера и окнами округлой формы, одно из которых – на потолке, а другое смотрит на озеро, усиливая впечатление. Спроектированная канадской студией Partisans, эта сауна тщательно спланирована, чтобы минимально выделяться на фоне окружающего ландшафта – но это не
мешает ей быть выдающейся.
Вот еще одна сауна на берегу озера, но выглядит она совершенно по-другому. Сауна «Полосы», созданная норвежским коллективом Scarcity and Creativity Studio, словно взбирается по берегу
сурового норвежского моря, сливаясь в единое целое с окружающим пейзажем.
Эта одноместная сауна стала результатом переосмысления немецкой дизайнерской группой Modulorbeat образа
шахт Рура: сауна-башня сделана из старых бетонных модулей ствола шахты, которые поставлены друг на друга, отдавая дань индустриальному прошлому региона. В нижнем модуле устроен бассейн, в среднем – крошечная сауна, а сверху – зона релаксации на открытом воздухе для одного человека.
Эта сауна официально считается самой большой в мире, но это не единственная причина для включения ее в этот
список. Спроектированная как амфитеатр, способный одновременно вместить сто человек, сауна Agora совмещает в себе необычный дизайн, навеянный саамскими стойками для вяления рыбы, с выгодным расположением на живописном озере в норвежской Арктике. Хотите ее увидеть? Вам лучше поспешить – она создана
в рамках передвижного культурного проекта, SALT, и этой осенью она закроется и переедет в новое место.
Финский язык ввел в мировой лексикон слово «сауна», так что финны кое-что понимают в их проектировании и строительстве. Эта сауна-гондола на горнолыжном
курорте Юлляс на севере Финляндии – одно из самых необычных их творений, предлагающее своим посетителям лучший из возможных видов на бескрайние лапландские просторы. Только продумайте прежде, чем выйти на свежий воздух, чтобы охладиться.
Из этой сауны тоже сложнее выйти наружу, чем обычно – единственная в мире подводная сауна Bastubad спроектирована Дэниэлом Карлссоном (Daniel Carlsson) и построена для комплекса Ästad Vingård на юге Швеции.
Москва славится большим разнообразием памятников архитектуры и архитектурных стилей, представляющих почти все периоды российской истории. Как вы думаете, привлекательна ли Москва для архитекторов?
Я верю в практику привлечения хороших архитекторов – как российских, так и зарубежных – путем проведения конкурсов или прямого размещения заказа. Несомненно, на начальном этапе необходимо какое-то сотрудничество между школами, поскольку именно западная архитектурная школа задает сегодня тон.
Для того чтобы помочь нашей школе приблизиться к западному уровню, было бы неплохо поучиться у лучших западных архитекторов. И нам нужно освоить не только стилистику, но и строительные технологии. К сожалению, довольно часто мы не имеем представления о технологиях – о том, как строятся здания, какие
используются материалы, что заставляет дом «дышать», как инженерные системы здания связаны с его внешним видом. А это очень важно. Все это приводит к тому, что наш продукт не пользуется спросом в мире, что он только для внутреннего потребления.
В то же время, я не думаю, что
иностранцы лучше или круче. Я с ними работал и понимаю, что, к сожалению, они относятся к российскому рынку как к территории страны третьего мира, где они могут продать свои технологии и ноу-хау, заработать денег и, при этом, даже не довести до конца свою работу. Короче говоря, у нас нет другого
выбора, кроме как самим научиться строить хорошо. Именно поэтому я целиком и полностью за сотрудничество с зарубежными звездами. Но только при условии, что в следующий раз мы все сделаем сами, что мы вырастим поколение, которое будет конкурентоспособным не только в нашей стране, но и за рубежом. К
сожалению, архитектура – это не автомобили, для которых мы можем просто закупать детали за рубежом и собирать их здесь. В архитектуре нам нужно вырастить своих собственных мастеров.
На мой взгляд, главная задача современного архитектора – совместить экономичную архитектуру, допустим, офисного здания, с уникальным обликом. Под экономичностью я понимаю не стоимость проектирования, напечатанных документов и залитого бетона.
Под этим термином я имею в виду экономию на протяжении всего эксплуатационного цикла, за время которого позже с легкостью можно не только полностью возместить первоначальные затраты, но и получить прибыль. Опираясь на свой личный опыт, я могу сказать, что наиболее успешными оказываются те здания, в
которых сочетаются эти два фактора. Именно таким компромиссом было решение использовать нержавеющую сталь и стекло для создания фасадов офисного здания на улице Кульнева, дерево – в проекте Дворца водных видов спорта в Казани, натуральный камень – для волнообразных эркеров здания «Новатэк» на
Ленинском проспекте. (С)
Другие точки роста в Москве – территория бывшего гигантского автомобильного завода АМО ЗИЛ и деловой кластер «Москва-Сити». Фактически, Москва-река сейчас становится, в прямом смысле этого слова, центром города, хотя в течение долгого времени она была на периферии.
Я думаю, это замечательно, когда в городе есть несколько центров роста, поскольку они могут иметь совершенно разный стиль и социальную направленность и, в то же время, формировать полноценную городскую среду.
Что нового в
архитектурном образовании? Как Москва поддерживает молодых архитекторов? Какие в городе есть институты и учебные центры?
Важно не количество архитектурных школ. Нужно развивать конкурентную среду, способствовать разнообразию архитекторов на рынке. Архитектор – это не просто человек,
закончивший институт. Он должен вырасти в профессии и быть в состоянии не только нарисовать здание, но и продумать его функционирование. Я убежден, что сегодня профессия архитектора изменилась кардинальным образом. С развитием технологий и появлением машин, которые могут чертить архитектурные
объекты, архитекторам осталась одна работа – придумать, как использовать эти здания и чем их наполнить, теперь им нужно просто написать, скажем так, техническое задание для этих машин.
Когда я учился, более половины моих одногруппников не остались в профессии просто потому, что они
не видели возможностей сделать карьеру и завоевать известность. И ведь я говорю о тех студентах, которые блестяще защитили свои дипломы, были на хорошем счету у всех преподавателей, считавших их будущими звездами. Но они ничего не достигли. Некоторые из них уехали за границу, другие выбрали смежные
профессии – девелопмент, дизайн интерьеров, и т. д. Это было обычным явлением.
Работа над совершенствованием архитектурного образования неразрывно связана с тем, что сегодня мы живем в эру публичности, PR и продвижения. Развитие профессии архитектора невозможно без развития
общественного интереса к этой профессии. Если общество начнет думать, что дома можно строить и без архитекторов, она просто отомрет как ненужная составляющая строительной индустрии. И это касается даже не правил, а «души» здания. Поэтому так важно донести до общественности, что архитектура –
интересная сфера деятельности, которая оказывает серьезное воздействие на среду, в которой мы живем.
Что изменилось в Москве за постсоветский период? Как современная архитектура уживается с наследием советских времен?
Существуют два противоположных мнения. Одно из них, консервативное, состоит в том, что центр города – это единый исторический ансамбль. Второе, на мой взгляд, более прогрессивно. Язык архитектуры сейчас разительно отличается от того, который был в те времена, когда строился исторический центр.
Более того, невозможно назвать какой-то один период, наиболее типичный для центра. Мне нравится, как обстоят дела в Лондоне или Нью-Йорке, где каждая эпоха оставляет свой след в архитектуре. Я уверен, что этот подход является правильным и для Москвы, поскольку эти города похожи по духу. Например,
архитектура русского авангарда никому не была бы интересна, если бы она не была порождением своего времени. Попытки возродить ее в наше время вряд ли у кого-то могут вызвать энтузиазм. И я не согласен, что строительство новых зданий, в том числе высотных, и охрана культурного наследия – две
взаимоисключающие задачи.
Жилой комплекс «Гранатный 6» – уникальный для современной Москвы пример использования орнамента в качестве основного средства создания архитектурного облика. В отделке комплекса использованы камень и металл, что обеспечит ему долгую жизнь и
позволит «красиво» стареть.
Проект благоустройства Триумфальной площади, по-моему, представляет собой хороший пример того, как публичное пространство рождается благодаря архитектурному конкурсу. Мы начали этот конкурс пару лет назад.
Я бы также хотел отметить нашу
повседневную, возможно незаметную, но очень важную работу по оформлению школ, детских садов, больниц и промышленных зданий, так как именно они формируют облик окраин. (с)
Какое ваше любимое здание в Москве, новое или старое?
Я бы назвал проекты Ивана Жолтовского. Мне очень нравится его тщательный подход к прорисовыванию зданий.
(с) (с) (с)
Юра, поговори с нами на своем языке :hi:
:hi: Пагаварии са мною ЮЮрааа
Очём нибудь пагаварииии :-D
Я не умею говорить про архитектуру ) Особенно про красивую. И так же всё видно )) Иностранцы, они даа, бабло тут рубить лезут ) Фостнер вообще
рога и копыта открыл здесь, только подпись ставит свою, а работают архитектурные негры .
мне немецкая не понравилась
и сауна на сто человек эт тоже фигня
баня есть процесс философско медидативного общенея с макрокосмом
а не созерцанее кучи голых жоп в гомоне толпы )
в моем понимании идеал эт вообще замшелая избушка вросшая поокна в землю в лесной чяще под
звездами )
и чтоб сугроообы у порога
поваляться )
Ну дак чего решили то идём в сауну или че?
Когда последний раз ходили форумом? Рассказов было несколько лет про то как у Олисы трусы Джедая оказались :-o
Это ж был дальний заезд, ребята :super:
Рома :bes:
Я в Турции была в сауне с немцами, сауна с телевизором, телки немки пищали от русских парней, парни пищали от полуголых толстых немок, все брызгались ледяной водой и бегали купаться в холодное море, и было здорово,
поздней осенью было дело
А мне нравилось в баню ходить городскую, где куча народу, все красные , у всех к жопе или ещё куда листик прилип)) У папы был портфель, в котором мы веник с мочалками и чистыми труселями носили )) А после бани всё мужики долго пили пиво в буфете. Там ещё вкусные такие хлебцы солёные продавали к
пиву, на них был рельефный рак )) Мне покупали.
Внимание! сейчас Вы не авторизованы и не можете подавать сообщения как зарегистрированный пользователь.
Чтобы авторизоваться, нажмите на эту ссылку (после авторизации вы вернетесь на
эту же страницу)
