Зачитанный 26 января 1934 года доклад Иосифа Сталина на XVII съезде ВКП(б) при объеме в 18307 слов прерывался аплодисментами 34 раза (в том числе семь раз "продолжительными" и шесть раз "громом аплодисментов"). Еще шесть раз из зала слышались возгласы "Правильно!", восемь раз — смех и два раза —
хохот. В конце съезд устроил овацию, которая была прервана исполнением "Интернационала", а затем возобновилась с новой силой. В среднем одна эмоциональная реакция зала приходилась на каждые 352 слова докладчика.
14 октября 1952 года, выступая на XIX съезде КПСС, Иосиф Сталин произнес
844 слова, которые были 16 раз встречены аплодисментами (в том числе "бурными" — восемь раз, "бурными продолжительными, переходящими в овацию",— три). В среднем зал хлопал докладчику каждые 53 слова.
В докладе на XX съезде КПСС 25 февраля 1956 года "О культе личности и его
последствиях" Никита Хрущев произнес 18021 слово. Стенограмма зафиксировала 19 аплодисментов (из них семь "бурные продолжительные"). Кроме того, раздался один возглас "Правильно!", смех (шесть раз) и шум возмущения (девять раз). Каждая реакция зала приходилась на 515 слов.
Выступление
Леонида Брежнева 23 июня 1980 года на пленуме ЦК КПСС восемь раз прерывалось аплодисментами (в том числе четыре раза продолжительными) и содержало 1077 слов. Участники совещания хлопали каждые 135 слов доклада.
Торжественный доклад Юрия Андропова, посвященный 60-летию СССР, на
совместном заседании ЦК КПСС и Верховного Совета СССР 21 декабря 1982 года содержал 4944 слова, слушатели аплодировали 41 раз (8 раз — бурно и 20 — продолжительно). Реакция зала приходилась в среднем на 121 слово.
В докладе Михаила Горбачева на XXVII съезде КПСС 25 февраля 1986 года
содержалось 30864 слова, которые были встречены аплодисментами 133 раза (в том числе 44 раза — "продолжительными" и 5 — "бурными"). Зал аплодировал каждые 232 слова генсека.
Во время выступления Бориса Ельцина с докладом о реформах на VII съезде народных депутатов РФ 2 декабря 1992
года аплодисменты были слышны всего четыре раза (еще дважды стенограмма зафиксировала шум в зале). Доклад состоял из 1092 слов, зал реагировал на каждые 273 из них.
Послание президента Владимира Путина 2003 года, состоящее из 5995 слов, прерывалось аплодисментами 11 раз (каждые 545
слов). Затем частота одобрительных реакций зала стала расти: в 2004 году президенту аплодировали тоже 11 раз (но уже каждые 474 слова), в 2005 — 27 (каждые 193 слова). http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=672337&pr...
Послание президента Владимира Путина 2003 года, состоящее из 5995 слов, прерывалось аплодисментами 11 раз (каждые 545 слов). Затем частота одобрительных реакций зала стала расти: в 2004 году президенту аплодировали тоже 11 раз (но уже каждые 474
слова), в 2005 — 27 (каждые 193 слова).
ышшо по теме:
И вот как бывало, картинка тех лет. Идет (в Московской области)
районная партийная конференция. Е? вед?т новый секретарь райкома вместо
недавно посаженного. В конце конференции принимается обращение преданности
товарищу Сталину. Разумеется, все
встают (как и по ходу конференции все
вскакивали при каждом упоминании его имени). В маленьком зале хлещут "бурные
аплодисменты, переходящие в овацию". Три минуты, четыре минуты, пять минут
они вс? еще бурные и вс? еще переходящие в овацию. Но уже болят ладони. Но
уже
затекли поднятые руки. Но уже задыхаются пожилые люди. Но уже это
становится нестерпимо глупо даже для тех кто искренно обожает Сталина.
Однако: кто же первый осмелится прекратить? Это мог бы сделать секретарь
райкома, стоящий на трибуне и только что зачитавший это
самое обращение. Но
он -- недавний, он -- вместо посаженного, он сам боится! Ведь здесь, в зале,
стоят и аплодируют энкаведисты, они-то следят, кто покинет первый!.. И
аплодисменты в безвестном маленьком зале, безвестно для вождя продолжаются 6
минут! 7 минут! 8
минут!.. Они погибли! Они пропали! Они уже не могут
остановиться, пока не падут с разорвавшимся сердцем! Еще в глуби зала, в
тесноте, можно хоть чуть сжульничать, бить реже, не так сильно, не так
яростно, -- но в президиуме, на виду?! Директор местной бумажной
фабрики,
независимый сильный человек, стоит в президиуме, и понимая всю ложность, всю
безысходность положения, аплодирует! -- 9-ю минуту! 10-ю! Он смотрит с
тоской на секретаря райкома, но тот не смеет бросить. Безумие! Повальное!
Озираясь друг на друга со слабой
надеждой, но изображая на лицах восторг,
руководители района будут аплодировать, пока не упадут, пока их не станут
выносить на носилках! И даже тогда оставшиеся не дрогнут!.. И директор
бумажной фабрики на 11-й минуте принимает деловой вид и опускается на место
в
президиуме. И -- о, чудо! -- куда делся всеобщий несдержанный неописуемый
энтузиазм? Все разом на том же хлопке прекращают и тоже садятся. Они
спасены! Белка догадалась выскочить из колеса!..
Однако, вот так-то и узнают независимых людей. Вот так-то их и изымают.
В ту же ночь директор фабрики арестован. Ему легко мотают совсем по другому
поводу десять лет. Но после подписания 206-й (заключительного следственного
протокола) следователь напоминает ему:
-- И никогда на бросайте аплодировать первый!
(А как же быть? А как же
нам остановиться?..)34
(с) Солженицын
