.....сразу оговорюсь - сплагиатил, темку подсмотрел в "Вестях", там даже видео показали :super:
Добавляю оригинальное видео
Нашим морякам - ЗАЧОТ
Случай, речь о котором пойдет ниже, представляет собой достаточно редкий, хотя и последний по сути
пример минувшей эпохи советско-американского противостояния на морях и океанах, длившегося не один год и не одно десятилетие. Собственно говоря, это был достаточно уникальный в своем роде пример использования современных боевых кораблей без применения оружия, т.е. путем навала на корабль противной
стороны.
Согласно определению морского толкового словаря, навал - это соприкосновение кораблей, являющееся следствием ошибок в расчетах движения. В отличие от столкновения, повреждения при навале обычно минимальные. Навал широко использовался еще в древние времена. Тогда
вслед за навалом на корабль противника на его палубу высаживалась абордажная партия и исход сражения решался в ближнем бою.
Речь пойдет о вытеснении советскими боевыми кораблями американских кораблей из района, считавшегося территориальными водами СССР. Это происходило на Черном море
в районе между Ялтой и Форосом. Предыстория этого случая такова. Дело в том, что у советских и американских специалистов имелись совершенно различные подходы к тому, откуда именно следует вести отсчет 12-мильной зоны территориальных вод. Американцы же придерживались ( и придерживаются до сих пор)
той точки зрения, что отсчет следует вести от каждой точки береговой линии. Советские же специалисты исходили из того, что отсчет следует вести от т.н. базисной линии. Сложности возникали с заливами и т.п. Так, когда вглубь побережья вдается залив, внутри которого имелся своеобразный "язык"
нейтральных вод, иностранные корабли имели возможность беспрепятственно вести радиотехническую разведку. Советский подход к отсчету границы территориальных вод исключал подобную возможность. В таких случаях советские специалисты вели отсчет территориальных вод от линии, соединяющей входные мысы
таких заливов. Таким образом, по советской версии, "язык" нейтральных вод в заливах не образовывался. Американцев это не устраивало и они это наглядно демонстрировали это не один раз, как на Черном море, так и на Дальнем Востоке, практически ежегодно посылая свои боевые корабли в подобные зоны для
ведения радиотехнической разведки. Американские корабли при этом никак не реагировали на сигналы советских морских пограничников и проходили в районы, считавшиеся советской стороной собственными территориальными водами. Делали они это всегда демонстративно, заходя в советские территориальные воды
без всякой навигационной надобности, мотивируя свои действия наличием права "свободного прохода".
СКР "Беззаветный" приближается к "Йорктауну"
Естественно, что столь разительное отличие в понимании ситуации каждый раз ставило корабли
обеих стран в состояние повышенной боевой готовности. Всякий раз проходившие вдоль побережья заокеанские "гости" сопровождались кораблями советского ВМФ, авиацией и радиолокационными станциями пограничников и береговой обороны. Дело в том, что фактически подобный проход допускался по маршрутам,
обычно используемым для международного судоходства. Это делалось в соответствии с существовавшим Сводом правил и законов СССР, а также международными договорами СССР.
К подобным районам относился и район у побережья Крыма с координатами 440 СШ и 330 ВД. Особенно янки зачастили в этот
район в 80-е годы, причем, совершенно игнорируя при этом тот факт, что в черноморских водах тогдашнего СССР просто не существовало ни одного маршрута, по которому бы существовало указанное право свободного прохода.
Наиболее вызывающим, по воспоминаниям последнего главкома ВМФ СССР
адмирала флота Владимира Чернавина, была акция Пентагона 13 марта 1986 года. Тогда ракетный крейсер Yorktown и эсминец Caron вошли в территориальные воды у южного побережья Крыма на целых 6 миль. Причем в отличие от всех предыдущих подобных случаев, в этот раз американские корабли следовали с
работающими на полную мощность всеми РЛС и радиоэлектронными средствами. Это означало, что территория страны на несколько сот километров просматривалась и прослушивалась чужими электронными "ушами". А это совершенно противоречило даже декларированному американцами праву свободного прохода,
противореча требованиям международных правил, согласно которым такие районы положено проходить с выключенными радиоэлектронными средствами. Надо ли говорить, что всякое подобное действие иностранных кораблей у отечественных берегов вносило известные ограничения в пользование открытыми средствами
связи, особенно в Крыму. К тому же, в Саках, на специально построенном на авиабазе ВМФ наземном испытательном тренажере корабельной авиации (НИТКА), как раз начались испытания новых палубных самолетов, предназначенных для базирования на строившемся в Николаеве тяжелом авианесущем крейсере Адмирал
Кузнецов. Испытания летной техники сопровождались широким использованием различных электронных систем, которые также проходили испытания на наземном комплексе. А в районе Фороса шло строительство дачи для Президента СССР (именно на ней в августе 1991 г. заговорщики блокируют М. Горбачева). Вероятно,
в то время были и другие обстоятельства, побудившие американцев именно послать свои корабли к крымским берегам.
Советский Главнокомандующий ВМФ, адмирал флота Вдадимир Чернавин, внимательно следил за развитием событий на море и заранее принял очередной вызов американцев. Он решил
дать отпор, причем действовать он намеревался нетрадиционными средствами, не прибегая к силовому давлению и в то же время, достаточно эффективно. Правда, для этого ему, как человеку военному, пришлось испросить согласия своего непосредственного начальника, тогдашнего Министра обороны СССР Маршала
Советского Союза С. Соколова. Адмирал предложил во время очередного "свободного прохода" кораблей под звездно-полосатым флагом противодействовать им активными мерами. Но в Советском Союзе просто так ничего не делалось. Тем более это относилось к делам, связанным с обороной. Требовалось согласие
партийных инстанций. Поэтому Маршал Соколов сделал специальный доклад в ЦК КПСС, подробно рассказав "о мерах в случае очередных нарушений американскими кораблями территориальных вод на Черном море". В докладе предлагалось всячески сковывать действия кораблей-нарушителей, вплоть до навала бортом на
них и вытеснения из территориальных вод страны. Это было в середине 1986 г. Вскоре после этого адмирала Чернавина пригласили на Совет обороны страны, проводившийся под председательством М. Горбачева. В присутствии Горбачева, председателя КГБ Чебрикова, министра иностранных дел Шеварднадзе, премьера
Рыжкова, министра обороны, начальника Генштаба и главкомов всех родов войск, адмирал подробно рассказал о существе проблемы и предложил этому своеобразному "малому Политбюро" проучить "зарвавшихся янки". Для большей доходчивости и наглядности Чернавин рассказал о своей идее навала, приведя пример с
танками, более понятный сухопутным военачальникам. Идея всем понравилась, но единства в части формы реализации все же не было. По воспоминаниям адмирала, точку в этой дискуссии поставил лично Горбачев, который сам одобрил идею, заодно порекомендовав при этом "подобрать корабли покрепче". Он также
попросил Чернавина заранее предусмотреть все меры, исключающие жертвы или травмы среди личного состава кораблей.
Прямым следствием полученной директивы стала специально разработанная директива Главнокомандующего ВМФ командующим флотами на Севере, Тихом океане и на Черном море на
вытеснение иностранных кораблей-нарушителей.
И вот наступил февраль 1988 г. В начале месяца стало известно о предстоящем заходе в Черное море обоих "старых знакомых", ракетного крейсера Yorktown и эсминца Caron из состава 6-го флота США. Американские корабли, пройдя турецкие проливы,
12 февраля вошли в Черное море. Их сразу же взяли под наблюдение корабли разведки Черноморского флота. В тот же день Чернавин отдал командующему Черноморским флотом адмиралу Михаилу Хронопуло приказ действовать в соответствии с ранее полученной директивой.
В операцию были назначены
два сторожевых корабля: Беззаветный и СКР-6 (пр. 35, 1963 г.). Кроме них, американские корабли сопровождались в акватории Черного моря пограничным СКР "Измаил" и разведывательным кораблем "Ямал" (пр.596П, 1967 г.). Каждый из них решал собственный круг задач, тогда как двум СКР Черноморского флота
надлежало стать основной силой, предназначенной для пресечения возможных действий по нарушению границы территориальных вод страны.
По данным центрального командного пункта (ЦКП) ВМФ СССР, события в районе между Ялтой и Форосом, куда в конце концов пришли американцы, выглядели
следующим образом.
В 09.45, т.е. за полчаса до предполагаемого входа американцев в Форосский залив, с Беззаветный открытым текстом передали на Yorktown: "Ваш курс ведет к пересечению территориальных вод СССР". Предлагаю лечь на курс 110." Сигнал оставлен без ответа.
Тогда начальник штаба ЧФ приказывает командиру Беззаветный передать на американский крейсер следующее предупреждение по радио: "По существующим советским законам, право мирного прохода иностранными военными кораблями в этом районе запрещено. Во избежание инцидента, настоятельно рекомендую
изменить Ваш курс с целью предотвращения нарушения территориальных вод СССР".
В 10.15 с Yorktown поступил ответ: "Вас понял. Я ничего не нарушаю. Действую согласно международным правилам".
Тогда в дело вмешался сам командующий ЧФ адмирал Хронопуло. По его приказу
Беззаветный передает на американский крейсер предупреждение: До входа в территориальные воды СССР-20 кабельтовых. В случае нарушения Вами территориальных вод имею приказ вытеснять Вас вплоть до навала". Одновременно Хронопуло передает приказ и "Ямалу" быть в готовности к осуществлению опасного
маневра. Конечно, имевший ледовые подкрепления и толстую обшивку "Ямал", построенный в корпусе лесовоза, для осуществления навала был бы идеальным судном. Но его 15-узловый полный ход не оставлял никаких надежд догнать американцев, даже следовавших экономическим ходом, не говоря уже о том, что те
вполне могли дать и 30 узлов полным ходом. Все остальное время "Ямал" следовал за остальными кораблями и никакого участия в дальнейших событиях не принимал. Таким образом, шансы на осуществление навала оставались реально только у более быстроходных СКРов.
В 10.45 Yorktown вновь
отвечает на Беззаветный стандартной фразой: "Курс менять не буду. Пользуюсь правом мирного прохода. Ничего не нарушаю". И тут же пересекает границу территориальных вод СССР. Вслед за ним это делает и следовавший в кильватер ракетному крейсеру эсминец Caron. Пограничный СКР "Измаил" поднимает сигнал:
"Вы нарушили границу территориальных вод СССР".
Тем временем СКР-6 стал догонять американский эсминец, который уклонился от навала увеличением скорости хода. Однако СКР-6 продолжал следовать за эсминцем. Тут же все советские корабли подняли сигнал: "Вы нарушили государственную
границу СССР. Требую немедленно покинуть воды СССР". Беззаветный в это время находился на траверзе левого борта Yorktown, а СКР-6 следовал в кильватер эсминцу Caron. Американские корабли продолжали двигаться в сторону крымского побережья. Вероятно, изменение курса не предусматривалось планами
американской стороны или же это было уже вне компетенции командиров кораблей. Частный пограничный инцидент приобретал характер международного конфликта. Боевые корабли двух сверхдержав маневрировали в опасной близости друг от друга, упорно настаивая на собственной правоте, одновременно игнорируя
точку зрения противоположной стороны.
СКР-6 производит навал на левый борт американского ЭМ "Кэрон" в территориальных водах СССР
В 10.56 эсминец Caron, заметив решительный маневр догонявшего его СКР-6, который находился в 150 метрах,
поспешно поднял сигнал:" Не подходить к борту!" В это же время Беззаветный следовал всего в полусотне метров от Yorktown. Последовал последний обмен сигналами. И вновь на сообщение Беззаветный о нарушении границы с Yorktown ответили отрицательно. И тогда оба черноморских сторожевика, резко увеличив
ход, начали навал на вдвое более крупные американские корабли. Беззаветный постоянно докладывал на командный пункт флота в Севастополе дистанцию: "до крейсера 20 метров, 10 метров…". Такого не ведало морское противостояние СССР и США даже в более сложные годы, когда эскадры двух флотов сходились в
Средиземном море, рассматривая друг друга в прицелы. На кормовой палубе Yorktown , столпились у борта матросы. Одни фотографируют приближение Беззаветный, другие просто смотрят. Но вскоре всем им стало не до шуток, прямо на леера надвигался нос советского сторожевика. В 11-02 Беззаветный навалился
на левый борт крейсера, со скрежетом металла он прошелся по леерам и пусковой установке ракет Гарпун, смяв их.
Это был один из наиболее опасных моментов. Ведь в пусковых установках находились боевые крылатые ракеты. К счастью, обошлось минимальными повреждениями. На Беззаветный была
только слегка помята наружная обшивка по правому борту. Не пострадали также люди на обоих кораблях.
Тем временем СКР-6 навалился на левый борт в кормовой части эсминца Caron, повредив ему шлюпку и шлюпбалку. На СКР-6 был смят фальшборт и погнуты леерные стойки. Только точный расчет и
мастерство командиров обоих кораблей позволили выполнить непростой приказ, продемонстрировав решительность собственных намерений, не переходя при этом опасную грань…
Одновременно с этим, в этой сложной ситуации все же удалось избежать более серьезных повреждений и человеческих жертв.
В 11.40 адмирал Хронопуло передал на Беззаветный и СКР-6 приказ из Москвы: "Отойти от кораблей США, передать им требование покинуть территориальные воды СССР. Быть готовыми к повторному навалу. Отойдя от американских кораблей на безопасное расстояние, оба сторожевика продолжили
сопровождение нарушителей в полной готовности к повторению маневра. Однако необходимость в этом отпала. Оба американских корабля легли на курс выхода из территориальных вод, не рискнув возвращаться тем же путем, как они это практиковали прежде. Выйдя в нейтральные воды, они легли в дрейф, ведя
активные переговоры по радио со своим начальством. Затем оба корабля взяли курс в сторону Босфора, не заходя более в советские территориальные воды. Так завершилась необычная "военно-морская операция" более чем 30-летнего периода "холодной войны" в Мировом океане.
ЗЫ наваляли пендосам. Красиво и смело. И без единого выстрела. :super::super::super:
в исторической пропаганде США, которая сегодня является единственно верной точкой зрения на всю мировую историю такие случаи наверняка описаны как акты немотивированной агрессии подлых русских краснопёрых комуняг в отношении кораблей союзников флота всего свободного демократического мира, который
стоял на страже свободы и вселенской демократии присно и вовеки веков аминь славься США, светоч вселенского разума и благости
почитайте жж юзера u-96 очень много исторрий в том числек и военно морских... и много которые показывают у кого яйца стальные, а у кого так...серебрянкой крашенные
в конце 80-х на почтовом ящике мне один инженер рассказывал историю 70-х, как они служа в пво, так же на юге, пускали на опережение ракеты на уничтожение самолета турецких ввс, который регулярно на пару км залетал на нашу территорию. получилось у них :-)
Помню эту историю.
Мы как раз в Севастополь пришли 01 февраля 88г.
Задали парни.Молодцы.
Маленькие СКРы. Тогда в Севастополе и покрупнее были Пограничные СКРы.
Жаль БПК "Красный
Кавказ" в Персидском заливе был. вернулся только ближе к марту.Тот мог и потопить.
Это нечто, наблюдать со стороны ночную швартовку такой махины. А поутру снялись и ушли.
Смотрел вчера, по ящику.
Душа аж развернулась.
Жестко снесли вертолетную площадку на эсминце. :hi:
Так и надо с пиндосами раговаривать.
Только сейчас всё по другому. Жаль.
Раньше мочили.
Про "Адмирал Кузнецов" смотрел, они лодку америкосовскую по
средиземке гоняли сутки, францики помогать пришли, так там французскому фрегату капитан АНК сказал, на фразу франциков "при нахождении на нашем курсе мы не гарантируем вам вашу безопасность" - "нашу безопасность гарантирует ВСЯ мощ Советского Союза", францики подорвались и сбегли в свои тер.воды.
Иваныч или военно-морская сказка №6. У него было простое имя, не менее простое отчество и уж совсем, прости Господи, посконная фамилия. Как же мне его тут-то назвать?.. А пусть
будет Иванычем. Вполне посконно, правда?..
Высокий, коренастый, с такой большущей нижней челюстью, что ею, казалось, можно было колоть грецкие орехи, просто подкладывая их под подбородок и резко восклицая: «Бля!»
Он был живой, и он был легендой…
Нет, не так.
Он был живой легендой. Причём – с самого училища. Как-то на полигоне другой курсант умудрился зашвырнуть боевую гранату прямо под ноги Иванычу. Тот, недолго думая, изо всей силы пнул смертоносную вещицу и она по параболе улетела за бруствер окопа. Там она и шибанула, никого не задев. Все
немедленно обделались и залегли. Все, кроме Иваныча. Иваныч как стоял в полный рост, так и остался изображать корабельную мачту.
Только вскрикнул: «Ой, мамочки!», - когда воздух над головой вспорол сноп осколков…
Едва курсант стал лейтенантом, как тут же удвоил свою легендарность.
Вечером, гуляя под ручку с девушкой, Иваныч набрёл на пятерых гопников. Те были очень заняты – потрошили какого-то интеллигента в подворотне. На возникшую из-за угла парочку внимания не обратили…
Лейтенант галантно попросил разрешения у девушки на минутку отлучиться. Девушка, впавшая в
ступор при виде пятерых бугаёв с заточками, машинально кивнула. Тогда лейтенант Иваныч, бывший чемпион училища по боксу в тяжёлом весе, вручил даме свою фуражку, приказал «если что – не визжать» и сделал ровно пять шагов вперёд.
Бац! Бац! Бац! Бац! Бац!
Сложив штабелем
незадачливых охотников за чужой собственностью, Иваныч вздёрнул жертву с четверенек. Предложил ей вызвать милицию. Тут жертва, оказавшаяся фарцовщиком, заверещала. Засучила ножками и предложила дикие по советским временам деньжищи – лишь бы Иваныч никого не вызывал. Иваныч плюнул, сказал: «Да пошёл
ты…» И порулил с девушкой дальше. Фемина, услышавшая от какой суммы отказался её спутник, долго шла в ошеломлённом молчании. Уже у своего подъезда она повернулась к Иванычу и ломающимся голосом заявила, что больше с ним встречаться не намерена:
- Зачем мне такой идиот, как ты?!..
Лейтенант смутился, убрал за спину свои пудовые кулаки:
- Танечка, есть такое понятие – «офицерская честь»…
- Да? – переспросила девушка. – И зачем мне честный офицер-идиот?
Она хлопнула дверью. Иваныч, оставшийся без запланированного интима, вернулся в расположение части
гордым. Но неудовлетворённым.
На следующий день девушка поделилась пережитым с товарками, активно окучивавшими молоденьких лейтенантов. Товарки воздержанием языка тоже не страдали, прославив Иваныча на все окрестности. До самого перевода Иваныча на юг, в лейтенанта тыкали пальцем и
говорили: «Вот идёт честный офицер-идиот». Правда, тыкали и говорили с приличного расстояния – всё же бывший чемпион училища по боксу в тяжёлом весе…
…Юг! Чёрное море! Солнце, вино, загорелые тушки на пляжах. Помните, как там у поэта? «По рыбам, по звёздам проносит шаланду – три грека в
Одессу везут контрабанду!..»
В отдельном дивизионе сторожевых кораблей Иваныча прозвали Телепатом. Командир пограничного СКРа, он южными ночами отлавливал турецкие шхуны без всякого локатора. На одной интуиции. Бывало, постоит на мостике. Полюбуется звёздами, выкурит
сигаретку-другую. Затем вытянет палец в темноту и скажет уверенно: «Вон там идёт, гадёныш». Спустя минуту – радио с береговой РЛС: «В квадрате таком-то – цель надводная одиночная!» А ПСКР Иваныча уже полным ходом мчит в указанном кэпом направлении и осмотровая группа пакуется в спасжилеты!..
Но по-настоящему капитан-лейтенант Иваныч прогремел на всё Чёрное море в середине 80-х.
…Был день, была осень, была совершенно нелётная погода, и был шторм. Хороший хозяин в такую погоду собаку на улицу не выгонит…
ПСКР Иваныча безбожно клало с борта на борт.
Кап-лей ставил корабль носом к волне, и только это позволяло хоть как-то ещё держаться в районе патрулирования. На подходе к нейтральным водам приходилось менять курс. Иваныч по внутренней трансляции бодро предупреждал: «Ну-ка вцепились!» А потом, пока ПСКР ложился на новый галс, все 30 человек
экипажа превращались в летающих по отсекам клоунов…
Радио с берега грянуло, как гром. Как землетрясение. Любой ценой задержать для досмотра либерийский сухогруз такой-то, следующий из Одессы в Босфор. Место, курс и скорость сухогруза по данным береговой РЛС – такие-то. Подпись –
командир N-ского ОДСКР.
Иваныч склонился над штурманским столиком:
- Так, где у нас этот либериец?.. Ага, вижу. До кромки наших тервод ему ещё минут сорок чапать. Ну, поскакали!.. – и ПСКР бросился на перехват.
Скоро среди свиста ветра и водной хляби «Рейд» чётко
выдал отметку цели. Ещё немного, и ПСКР, проломившись сквозь шторм, выпрыгнул из дождевого заряда прямо на левом траверзе сухогруза.
- Ага, вот и наша голуба…
«Голуба» весила ровно в 60 раз больше ПСКРа и, с совершенно наплевательским видом пёрла к границе. Иваныч задумался. Идея
предложить иностранцу застопорить ход и принять на борт осмотровую группу явно была утопической. Во-первых, дрейфовать в шторм без хода – это авантюра. Во-вторых, в тот же шторм высаживать на сухогруз с маленького ПСКРа осмотровую группу – игра за гранью фола. Оставалось одно – завернуть сухогруз
для досмотра обратно. То есть – в наш порт.
Култыхающийся туда-сюда ПСКР резво обежал сухогрузную тушу и засигналил, засигналил. Мол, стоп! Мол, взад!.. Фиг-то там. Ноль внимания, фунт презрения.
Чертыхнувшись, Иваныч попробовал по радио вразумить соседа. И, хотя аглицкий кап-лея
был вполне членоразделен, либериец не отозвался.
До тервод оставалось минут десять хода, когда дождливую хмарь раздёрнуло ветром.
- Ипать-колотить… - невольно пробормотал Иваныч.
Там, впереди, в нейтральных водах пахал волны серый силуэт турецкого эсминца. Вопрос, почему
берег или «Рейд» не засекли его раньше, так и остался открытым… Турок явно встречал сухогруз и теперь изо всех своих недюжинных ататюркских сил ждал выхода либерийца из советских территориальных вод. Соответственно, ПСКР как-то должен был этому воспрепятствовать…
Новый приказ Иваныча, и
наш «пограничник» вклинился между убегающим и встречающим.
- Раз голуба по-английски не разумеет, поговорим по-нашенски… По-русски. - объявил капитан-лейтенант. – Носовая, короткую предупредительную… Пли!
Баковая тридцатимиллиметровая спарка резко громыхнула, перечеркнув курс
сухогруза тремя пенными всплесками. На либерийце наконец-то засуетились. В эфире прорезался англоязычный голос шкипера, требующего выпустить его из тервод на вольные хлеба. Меж тем время уходило безвозвратно, а сухогруз и не думал притормаживать.
- Вот же ж блин. – сказал тогда по-русски
Иваныч. Потом по-английски в коротких, но смачных репликах объяснил сухогрузному шкиперу, что если тот не начнёт ворочать к берегу, то следующая очередь русских перебьёт ему все цветочные горшки на мостике.
Приказ с берега был однозначен – задержать «любой ценой». Похоже, на либерийце о
чём-то подобном догадались. Сухогруз положил руль вправо и величаво лёг в циркуляцию.
- Товарищ командир, эсминец!.. – закричал сигнальщик, но Иваныч и сам всё видел. Турок после предупредительных выстрелов «пограничника» сыграл боевую тревогу и теперь нёсся на ПСКР.
«Юджетепе», бывший янки типа «Гиринг», - пронеслось в голове капитана-лейтенанта: «Если что – он своими 127 мэ-мэ так фукнет, что от нас один дуршлаг останется…»
- Через пять минут турецкий эсминец войдёт в наши воды. – деревянным голосом напомнил из-за спины старпом.
Иваныч
сжал свои знаменитые кулаки, оттопырил не менее знаменитую челюсть и приказал проинформировать эсминец, что если тот только сунется через границу, то он, капитан-лейтенант Иваныч, лично устроит гадёнышу свадьбу с мордобоем.
Нет, это понятно, что за тобой – целая страна. Мегатонны
смертоносного оружия и сотни тысяч погононосного воинства, готовые стереть в пыль любого посягнувшего. Но всё это было где-то далеко. Не здесь и не сейчас.
Вот потому-то здесь и сейчас секунды тянулись бесконечно, до хруста вытягивая шеи и нервы. На севере шторм трепал двухсоттонную
скорлупку под советским флагом, а с юга на неё надвигалось 2400 тонн турецко-американской стали.
- Две минуты до входа эсминца в терводы.
Иваныч приказал артавтоматам взять цель на сопровождение. Обе башни ПСКРа развернулись и уставились на турка. 30-мм «пукалки» с нашей стороны.
127-мм калибр с ихней… Напряжение было неимоверным. Казалось, что воздух вокруг вот-вот начнёт искрить.
Позади кап-лея внезапно что-то лязгнуло, заставив всех окружающих вздрогнуть и оглянуться
- Товарищ лейтенант, зачем вы пистолет достали? – строго спросил Иваныч.
Совсем
молоденький штурман суетливо спрятал ПМ с передёрнутым затвором за спину:
- Товарищ командир, ну так сейчас же в бой…
Первым, не сдержавшись, заржал старпом. За ним – командир корабля, а там уже и остальные. Людей отпустило. Дышать сразу стало легче, словно кто-то распахнул
форточку в душной квартире. Всхлипывая от сдерживаемого смеха, в общий гогот вклинился старшина-сигнальщик:
- «Юджетепе» отворачивает… Отвернул! Полным ходом уходит на зюйд!
- Фиг с ним. Пусть валит. – вытирая выступившие на глазах слёзы, сказал Иваныч. – Не препятствовать! – и новый
взрыв хохота едва не снёс ПСКРу мостик.
В тот раз всё кончилось благостно. Как в сказке. Турок сгинул. Через полчаса на помощь ПСКРу подоспел большой противолодочный корабль и, с самым суровым видом, повёл перепуганного либерийца в порт. На досмотр.
Неизвестно, что такого
ценного сухогруз пытался умыкнуть из Одессы за бугор, но Иваныча наградили. Дали грамоту и бесплатную путёвку в санаторий. На юга, так-сказать. Кап-лей долго смеялся. Санаторий располагался в пятнадцати минутах езды от дома Иваныча…
Чего только не пришлось в последующие годы Иванычу
делать! Тушить пожар на панамском танкере, спасать унесённый течением водный велосипед, катать на рыбалку высокое начальство, гоняться за турецкими подлодками… Ну и, конечно, держать границу на замке.
Мир рухнул в тот момент, когда Украина с Россией стали делить Черноморский флот. ПСКР
Иваныча оказался записан в жёвто-блокитную долю. Ридна ненька Украина было обрадовалась такому приобретению, но тут же обнаружила, что её хохлобаксов на поддержание в плавающем виде старенького «Тарантула» не хватит. И корабль пошёл в лом, унеся с собою везучесть, легендарность и душу Иваныча.
Ставший к тому моменту капитаном третьего ранга, Иваныч не стал присягать новому флагу. В какой-то из дней он просто пропал, что на фоне катаклизмов, трепавших флот в девяностые, прошло столь же незаметно, как пшик бутылки шампанского на фоне атомного взрыва.
Нашёлся он только
годика через три. Он по-прежнему был живой, но уже не легендой.
Иваныч перебрался в Краснодар и пошёл в таксисты. Там же, в Краснодаре, женился, народил дочку и изрядно располнел. Нельзя сказать, чтобы он особо тужил… Но несколько раз в году он приезжал в Анапу. Шёл к установленному на
берегу учебному ПСКРу, садился в тени пирамидальных тополей и пил разливное пиво. И смотрел, смотрел… На корабль.
И, казалось, что в тот момент на свете больше никого нет, кроме этой странной пары: прикованного к земле корабля и ушедшего на берег капитана. Они странно походили друг на
друга - этот ПСКР с облезшими бортами, и капитан с трёхдневной щетиной на щеках. Чувствовалось, что ПСКРу и капитану тяжело. Они оба скучали по одному и тому же. По настоящей жизни. По морю.
Оно, море, плескалось у самых ног и, игриво почёсываясь о сваи причала, нашёптывало: "А ты
помнишь?.." "А то ж!", - хмыкал Иваныч и подмигивал ПСКРу. Но тот в ответ предпочитал молчать...
